Подождав, пока закончатся короткие судороги, Саян довольно бережно, но стараясь не запачкаться, взял девушку на руки, опередив бежавших от решетки слуг и отнес ее к краю площадки под стену амфитеатра. Слуги арены в униформе таких же цветов с приметными яркими полосами, как и у прислуживающих в ложе девушек, замерли, а после вернулись к решетчатым воротам, где и расположились в ожидании.

Совершенное на глазах у всех убийство – с показным хладнокровием, при полном безразличии окружающих – поражало. Стараясь сохранить невозмутимость, я перескакивал глазами по лицам курсантов, ища страх, удивление, растерянность. Ничего подобного не было – как будто смерть Юлии буднична и спланирована заранее. Зато многие поглядывали на Саяна, а в глазах некоторых претенденток я увидел искорки восхищения.

– Кандидат Санчес!

Рядом послышался всхлип, погашенный покашливанием. Скосив глаза на небесного героя, подумал было, что он может замяться, но нет, ошибся. Парнишка подхватил прислоненное к стене копье и, пригнувшись, двинулся на Саяна.

На того самого Саяна, которого – я прекрасно это помню – Юлия располовинила несколько часов назад. Почему никто из присутствующих здесь сейчас не боится смерти? Что они знают такого, чего не знаю я?

– Постой, друг мой, – раздался полный блаженного спокойствия нирваны голос в спину Санчесу, уже склонившемуся с копьем в боевой стойке.

На секунду задумавшись, я поймал ускользающую тень узнавания – подобным тоном говорил Арамис во время пикника в развалинах крепости. Санчес же в это время от голоса позади едва не подпрыгнул от неожиданности. Священник подошел к парнишке и, отведя ближе к центру площадки, вновь принялся за молитву, осенив в конце юношу благословением.

Священник направился обратно к стене, а Санчес нацелился на противника. Перехватив копье, паренек сделал шаг вперед. Еще шаг. И еще. Саян отстраненно наблюдал за приближением противника, совершенно игнорируя направленное на него жало широкого наконечника. Меч он держал теперь, уперев острием в землю, опираясь на круглое навершие рукояти. С очередным шагом Санчеса Саян скучающе вздохнул – на публику, закатив глаза. В этот момент Санчес издал устрашающий рев и бросился вперед – обгоняя его рывок, в лицо Саяну метнулось жало копья.

Второкурсник даже не опустил глаза – движение он начал, еще глядя на облака. Уходя от удара копьем, сделал изящный пируэт – небрежный, не такой быстрый, как в схватке с Юлией. Далее последовала – на контрасте резкая – подсечка, и Санчес мешком свалился на землю. Второкурсник, кстати, не только сделал подсечку – видимо, был еще и удар – выронив на песок копье, Санчес сейчас держался за живот, пытаясь вздохнуть. Саян замер на несколько мгновений, демонстративно повернувшись спиной к противнику.

«А где меч?» – удивился я, увидев пустые руки второкурсника. И тут же раздался неприятный звук, когда брошенный высоко вверх – этого момента я не видел – меч приземлился острием вниз, пригвождая юного кандидата к земле. Поправив сбившуюся на лоб острую черную прядь, Саян наконец развернулся. Он подошел к беззвучно, как рыба, открывающему рот Санчесу, в ужасе уставившемуся на меч в своем животе. Наступив пареньку на плечо, Саян взялся за рукоять и, прежде чем пригвоздить Санчеса к земле, ободряюще ему подмигнул.

Слуги арены бросились вперед и споро утащили тело к решеткам. Встрепенувшись, я осмотрелся, будто не замечая важной детали. И точно – после секундного раздумья понял, что не вижу тела Юлии там, куда ее отнес Саян минутой ранее. На этом месте лежал теперь истончившийся – будто вековой давности – голый скелет без следов униформы.

– Кандидат Мурад!

От стены отделился плотный чернявый парень. Пройдясь вдоль рядов оружия, он взял длинную шипастую булаву, покрутив ее, как бейсбольную биту, и дополнил экипировку небольшим щитом. На подошедшего священнослужителя глянул настороженно, предупредив о чем-то. Монах коротко ответил, а Мурад весело усмехнулся, отреагировав. Настороженность пропала, и он позволил положить себе руку на лоб – вот только вместо крестного знамения благословил его священник интернациональным жестом «Враг не пройдет».

С Мурадом Саян расправился не так быстро, как с Санчесом – парой ударов поединщики обменялись, но разница в уровне сказывалась. Когда окровавленное тело, перерубленное почти пополам, отнесли под стену, Саян, даже не оборачиваясь на поверженного противника, отбросил оружие и встал у стены. Ноги на ширине плеч, спина ровная, руки сцеплены за спиной.

В это же время из решетки вместо Саяна вышел следующий второкурсник. Приск – прочел я его имя под нагрудным щитом со вздыбленным львом – точь-в-точь, как на гербах всадников Алекса и Леонаса. С последним и состоялся первый поединок второкурсника – примечательный ничуть не меньше, чем бой Саяна и Юлии; но в этот раз оружием поединщикам служили короткие мечи, причем Приск действовал сразу двумя. И бой был более интенсивным в плане обмена ударами, которые, впрочем, чаще приходилось угадывать, чем ловить взглядом. После Леонаса Приск играючи и эффектно расправился с Блейзом – Хорьком – и Софьей – той самой девушкой с каштановыми волосами, из-за свиста в адрес которой Хорек пережил несколько неприятных минут.

Следующим второкурсником, экзаменующим кандидатов, стала девушка. Клеопатра. Голубоглазая, светловолосая, тонкая – совсем не похожа на египетскую царицу, какой принято ее изображать в исторических книгах и фильмах. Герб на униформе Клеопатры также был примечательный, напоминающий шотландский флаг – синее, даже больше лазоревое поле, пересеченное косым белым крестом. Но, в отличие от флага, в голубых секторах герба блестели золотом звезды.

Отведя взгляд в сторону, я невольно хмыкнул – у моей первой девушки в Красноярске была комнатная собачка, и звали ее Клепа. Но хмыкнув наедине с собой, я постарался больше не показывать внутреннего веселья. Когда Клеопатра прошлась по арене, мое веселье улетучилось: даже по тому, как она двигалась, становилось понятно – может осадить любого потенциального шутника.

Из оружия светловолосая тезка египетской царицы выбрала кнут с шипастым наконечником и тонкий, слегка изогнутый меч, которым ни разу не воспользовалась, очень – действительно очень – быстро и жестко расправившись с первыми двумя претендентами. Во второй раз я даже отвернулся – смотреть, как металлический когтистый шип грубо разрывает лицо, не очень приятно.

– Кандидат Сакура! – звучно разнесся звонкий голос распорядительницы.

Японка почти сразу – будто бы ждала – направилась к рядам оружия, выбрав себе катану. Подойдя к священнику, она – все в той же, не оставляющей меня равнодушным, позе горделивой покорности – приняла благословение, обернувшись к сопернице. И теперь ее плечи были выпрямлены, а глаза смотрели прямо – угодливость в позе исчезла, уступив место настороженности.

Легко улыбнувшись уголком губ, внимательно осмотрев соперницу с ног до головы, Клеопатра взмахнула кнутом. Шипастые когти как живые метнулись в лицо Сакуре, но она отпрыгнула назад, замерев в стойке – катана теперь лежала вдоль ее правой руки, из-за левого плеча глядя острием в небо. Еще один взмах кнутом, и вновь легкий прыжок уходящей от опасности Сакуры.