— Вам, Валерий Сергеевич, не нужно ходить в общественные места без галстука, неправильно это.

Помню, мы как-то сидели у него дома, шел футбол, который комментировал Виктор Гусев. Бесков вдруг встал и выключил звук. Объяснил, что комментарий слишком сильно его раздражает, мешает смотреть игру.

Я тогда сначала удивился, а потом понял, что Бесков прав — задача комментатора ведь проста: донести до зрителя то, что он не видит, прокомментировать какую-то ситуацию на основании той информации, которой располагает. Навязывать зрителю собственные эмоции, определяя за него, как тот должен реагировать на тот или иной момент соревнования — сомнительная задача. Вот и Бескова Гусев отвлекал, навязывая собственную точку зрения на то, что происходит на экране.

Через Константина Ивановича я близко познакомился с его зятем Владимиром Федотовым, который потом и сам тренировал «Спартак», с торпедовцем Валентином Ивановым и его женой Лидой — олимпийской чемпионкой по спортивной гимнастике, которая, кстати, выступала за «Динамо».

Мы были неплохо знакомы с Валерием Васильевичем Лобановским. Для меня он всегда был образцом тренерской самодисциплины. Я бывал у него на базе под Киевом в Конча Заспе, наблюдал его в тренировочном процессе, много общался. Что бы ни происходило с вечера — праздники, встречи с друзьями, которые порой затягивались заполночь — в пять утра у Лобановского был подъем — на зарядку. После этого он мог даже пойти в баню попариться, но когда команда в восемь утра строилась на улице, Валерий Васильевич выглядел на порядок свежее всех остальных. Подтянутый, бодрый, всегда, красавец. Он вообще никогда не позволял себе показать окружающим, что чувствует себя недостаточно хорошо. А ведь что такое тренер? Это постоянные переживания, нервы, дикая ответственность, каждый матч, как электрический стул…

И вот этот круг общения позволял мне понять футбол совершенно с другой стороны.

* * *

Самой большой потерей футбольного московского «Динамо» я считаю историю все с тем же Бесковым, которая происходила у меня на глазах. Константина Ивановича убрали с тренерской лавки после того, как в 1970-м «Динамо», проводя с ЦСКА в Ташкенте решающий матч, по мнению Бескова сдало игру. Он тогда достаточно резко высказался по этому поводу.

Куратором московского «Динамо» в МВД был Борис Тихонович Шумилин, фронтовик и очень приличный серьезный руководитель с огромным жизненным опытом. С Бесковым, который, оставшись без команды, в то время работал в аппарате российского «Динамо», он дружил. В это время Центральный Совет общества возглавил Петр Степанович Богданов, который пришел в спорт с партийной работы. И так получилось, что во время одной из своих командировок в Белоруссию он встретился с Петром Мироновичем Машеровым, который тогда был первым секретарем ЦК компартии республики, а тот поднял футбольную тему.

Минское футбольное «Динамо» тогда сильно хромало, и до ведома Машерова, видимо, довели, что в Москве в динамовском аппарате без дела сидит Бесков. Вот они с Богдановым и договорились, что тот пришлет Константина Ивановича в Минск.

Петр Степанович, естественно, считал вопрос решенным. В конце концов Бесков, работая в «Динамо», был аттестован, имел звание подполковника, значит, обязан был подчиниться приказу генерала. Но нужно было знать Константина Ивановича. Он выслушал Богданова и сказал ему:

— Не поеду.

— Как не поедете?

— Вот так. Не поеду — и все. Не хочу.

Через несколько лет после того, как Бесков оказался в «Спартаке», а сам я стал председателем в ЦС «Динамо», у меня случился разговор о Бескове с Шумилиным. О том, что выдающегося динамовского тренера следовало бы попробовать вернуть в родной клуб. Бориса Тихоновича я тогда попросил:

— Дайте мне согласие на то, чтобы я встретился с Бесковым и поговорил с ним на эту тему.

Такое согласие я получил и сразу поехал в Тарасовку — на сбор. Встретился с Константином Ивановичем, говорю:

— Считайте, что ваша командировка в «тыл врага» закончилась. Пора возвращаться домой…

Он тогда не дал согласия оставить «Спартак». Объяснил, что не готов идти поперек решения, принятого на уровне горкома партии, в том числе и потому что не знает, как обосновать свой уход. Но начало было положено. Мы встречались потом еще не раз, разговаривали, и в итоге Бесков решил из «Спартака» уйти, тем более что ему уже стало сложно работать со Старостиным, заставлять себя в каких-то вопросах под него подстраиваться. Это нормально: когда люди долго работают вместе, они, бывает, сильно устают друг от друга. Но я искренне гордился тем, что хоть и под конец жизни, но сумел вернуть Константина Ивановича в «Динамо».

* * *

Еще одна знаковая встреча тех времен — Александр Александрович Севидов.

Вместе с его футбольным «Динамо» мы в 1976 году стали чемпионами СССР. Когда я в первый раз попал к Севидову в дом, то удивился, насколько человек не просто внутренне богат и интеллектуален, а как тонко он знает и понимает классическую музыку. Мы ведь, если разобраться, даже работая бок о бок, иногда совсем мало знаем друг друга. Тут — спортсмены, сборы, там — соревнования, работа, работа, работа… Севидов много ездил по миру и отовсюду привозил пластинки классической музыки.

Как тренер он замечательно вписывался в ту когорту великих педагогов, каждый из которых имел собственную методику, был знатоком психологии футбола. В Сан Саныче, как и в Николае Петровиче Старостине, никогда не чувствовалось возрастного превосходства по отношению к кому бы то ни было. Есть такие удивительные люди, общаясь с которыми ты незримо чувствуешь протянутую тебе руку, на которую всегда можно облокотиться в трудной ситуации. Севидов был именно таким.

Потом его просто «спалили». Это, конечно же, была трагедия. Я в то время уже ушел работать в Спорткомитет, а «Динамо» под руководством Севидова выезжала на какие-то коммерческие матчи в США. Руководителем команды с футболистами поехал человек «при погонах», у которого это, судя по всему, был первый выезд за границу. Поэтому он изо всех сил старался проявить, так сказать, бдительность.

После игры вся команда поехала на Брайтон-Бич по приглашению местной украинской диаспоры, с некоторыми представителями которой Севидов был знаком со времен своей работы в киевском «Динамо». То ли этому руководителю не досталось подарков, то ли случилось что еще, но он, вернувшись в страну, накатал на Севидова «телегу» — что тот постоянно встречался в Америке с антисоветскими элементами и вел с ними какие-то разговоры. И Сан Саныч стал невыездным.

Футбол того времени был невероятно красочен. В нем присутствовал не только московский колорит, но и кавказский, и азиатский. Совершенно уникальным тренером мне запомнился Михаил Иосифович Якушин, под руководством которого московское «Динамо» ездило в ту знаменитую поездку в Англию в 1945-м. Потом Якушин работал с тбилисским «Динамо», с «Пахтакором», а сам по своей натуре был этаким Дедом Щукарем с колоссальным багажом высшего педагогического и спортивного мастерства.