- Давай, Арсен!

Шубин сидел на камне за кустами и всё никак не мог унять волнение;холод пока не беспокоил. Снова пошёл колючий снег, в стороне проблескивали огоньки, доносился металлический лязг; хотелось курить, но нельзя. По дороге проехала машина, набитая солдатней, и снова все стихло…

Вартанян вернулся через полчаса - он бежал пригнув голову и тяжело дыша.

- Чуть не вляпался, товарищ лейтенант, а то пришлось бы этого громилу снимать. Не подкачали полицаи - правду сказали! За озером это, во рву, двенадцать орудий - длинные стволы под углом торчат в небо; три батареи расположены в шахматном порядке, на площади примерно в гектар; там фонари горят, солдаты службу несут; боеприпасы с машины разгружают. Сейчас разгрузят, проспятся, а утром опять вдарят по нам…

- Молодец, Арсен! Пошли наших бездельников будить, пока офицера в избе не хватились.

Разведчики расположились в перелеске, тихо разговаривали, даже девушка что-то ворковала и её слушали. Посмеивался Шульгин, пряча тлеющий окурок в рукаве.

- Совсем бдительность потеряли? - разозлился Глеб. - Отдыхаем и в ус не дуем? Запоминайте привязки к местности, на случай если добегут не все… Он перечислил топонимы: деревня Мухина; озеро к западу от населенного пункта, оно непременно должно присутствовать на картах крупного масштаба; западнее озера, дивизион тяжелых орудий; восточнее деревни, десяток тяжелых самоходок, которые тоже надо уничтожить!

- А вы неплохо сходили, товарищ лейтенант! - в глазах Насти Томилиной проблескивал ироничные огонек. – Нет, правда - чётко всё сделали! Будем надеяться, что самоходки до утра останутся на месте.

- Спасибо, товарищ красноармеец, ваши слова очень ценные для меня - просто бальзам на душу! – Шубин не отказал себе в порции сарказма. - А теперь уходим отсюда! Да смотрите, на радостях на немцев не нарвитесь!..

Труп офицера, кажется, обнаружили - в деревне зашумели, хлопнул выстрел, другой; Шубин мысленно чертыхался: «Какого черта? Офицер много часов провел на службе, почему не дают человеку спокойно отдохнуть? Или хозяева что-то вспомнили и вошли в дом?».

Группа миновала тёмный лес, на опушке залегла. В деревне гудели моторы – машины, набитые солдатами, разъезжались во все стороны; немцы выстреливали в воздух осветительные ракеты… Сменят ли они после этого дислокацию? Тяжелые орудия точно не увезут; дивизион самоходок неизвестно, - трудно предположить, что советская разведка забралась в такую даль. Офицера могли прикончить и местные жители, настроенные против немцев, и какие-нибудь заблудившееся красноармейцы…

В последующие полчаса нервы шалили как на первом экзамене. Разведчики ползли по буеракам, срывались на короткие перебежки; спасительные лес просто издевался, оставался все на том же месте. Проехала грузовая машина по проселочной дороге, окуталась дымом. Ночь, как назло, выдалась безветренной; ярко желтая луна - будь она не ладна, раздвинула облака и озарила округу. Добрались до леса, отдышались, дальше прошли вдоль опушки размеренной рысью. В округе ощущалось беспокойство: немцы не спали - запускали в небо ракеты; в деревнях мерцали огни; работали двигатели, но крупных передвижение техники в восточном направлении пока не отмечалось. В районе замерзающей речки пришлось засветиться, - мостик преодолели ползком, брода здесь не было, видимо, на этом участке их и засекли - полтораста метров открытого пространства - увидит любой, имеющий глаза.

До болота оставалось метров четыреста, а там полтора километра страха по гате - и они у своих, если снова с минными полями не нахимичили. Местность была изрыта: пригорки, канавы; слева по курсу шапка кустарника; крохотный лесок.

Вражеская полуторка показалась как снег на голову, видимо, шла в низине с погашенными фарами, а потом выскочила во всей красе метрах в трехстах, ушла с проселка, запрыгала по кочкам, - это явно были не учения! И, засекли чужаков: в кузове зашумели солдаты, не меньше отделения. Разведчики пустились наутёк в полный рост, ноги вязли в сырой глине. Из машины открыли огонь автоматчики, гулко начали бить карабины, пули свистели над головами…

- Ложись! - прокричал Шубин.

Горстка людей упала в грязь, открыла огонь по фарам: с треском разлетелся передний фонарь. Водитель переусердствовал с педалью газа - не успел затормозить, передние колеса провалились в яму, развалился передний бампер… Это была пусть небольшая, но победа - уже не раздавит колесами. Солдаты покинули кузов, рассыпались по полю; разведчики открыли плотный огонь; шансов уйти у них было немного - повсюду открытое пространство; до болот четыреста метров…

- Томилина! - проорал Глеб. – Уходи, это приказ! Доберись до наших, сообщи координаты цели, мы их задержим.

- Но, товарищ лейтенант… - девушка растерялась.

- Никаких «но»! Повторяю, это приказ! За неповиновение - расстрел на месте! Если повезёт, мы догоним тебя…

Он видел краем глаза как отползла девушка, а потом уже было не до неё, - немцы пошли вперед, путаясь в длинных шинелях; стреляли на ходу. Разведчики лежали за случайными укрытиями, огрызались автоматным огнем. Кармерзы бросил гранату, что-то выкрикнул в сердцах про Аллаха, но последний в этот час занимался другими делами. Граната взорвалась между враждующими сторонами, никому не навредила. Боеприпасы были на исходе – Шубин вставил в автомат последний диск, передёрнул затвор, теперь он стрелял короткими очередями, срывал голос в паузах между выстрелами…

- Всем отползать! Не лежать на месте и чтобы без паники!

Атака захлебнулась: два тела остались в буераках; остальные залегли, стали перекатываться все равно их было больше десятка. «Рус, сдавайся!», - кричали лужённые глотки. Пули свистели со всех сторон - вот и пришел его час, но сегодня он вроде не планировал! Перебежали Кармерзы с Вартаняном, дружно повалились в борозду и сразу же открыли огонь. Лейтенант упал на живот, пополз, извиваясь за ближайшее укрытие. Шульжину не подфартило, ведь сказано же: короткие перебежки - пуля сняла его на излете, он ахнул, осел на землю…

- Шульжин, куда?

- Да чёрт его знает, товарищ лейтенант. Слева всё горит - под плечо, кажется… Вроде на вылет…

На вылет - значит поживёт ещё, по крайней мере несколько минут разведчик мог передвигаться и даже стрелять с одной руки. К товарищу подполз Кармерзы, схватил за шиворот, стал оттаскивать.

- Товарищ лейтенант, прикройте нас! Я перетащу его, - от волнения усилился акцент.

Ругаясь, стали отстреливаться. Сначала у Шульжина закончились патроны, потом у Кармерзы.

- Мужики, гранаты есть? - гаркнул Шубин.

- У меня есть одна, товарищ лейтенант, - слабым голосом отозвался Шульжин. - Вы уходите, я их задержу.

- Арсен, патроны есть?

Неподалёку прогремела короткая очередь и автомат заткнулся, хотя ему явно было что сказать.

- Уже нет, товарищ лейтенант…

- Да что за невезение? – Шубин отползал последним, вёл огонь одиночными выстрелами.