– Я рассказал тебе все это, Тони, вовсе не для того, чтобы показать, что моя жизнь конфетка, а твоя дерьмо, потому что мы оба это и так знаем. Мне хотелось, чтобы ты увидел, какое разное у всех счастье, и что при этом оно существует. Для меня счастье – это моя жена, она любит меня и достает по полной, это мои дети, лучше их нет, но они еще те засранцы, моя работа, она меня жрет, но приносит достаточно денег, чтобы все мои спиногрызы были довольны.

– Я весьма ценю твое семейство, но тебе стоило поискать другую пружину, чтобы соблазнить меня твоей, так сказать, моделью счастья.

– Я хочу сказать другое: сил, чтобы протоптать свою дорогу, у тебя хватит. Но вот если будешь ждать удачи, сидя на обочине, ничего не дождешься.

– А я ничего и не жду.

– Я тебе не верю.

– И не верь. Лучше скажи, что ты называешь удачей? Необыкновенное дело, которое меня возродит? Женщину, в которую я влюблюсь с первого взгляда?

– Удачей я называю ту удивительную минуту, когда жизнь дарит тебе шанс понять, что тебе на самом деле надо. Такой шанс может подарить профессия, и ты выйдешь на дорогу, где пригодятся все твои знания и умения. Или в самом деле ты встретишь женщину, и тебе очень захочется быть рядом с ней, и у тебя появится семья.

Я понял, что он хочет мне сказать и что надеется во мне расшевелить, но его пожелания только усилили мою тоскливую безнадежность. Никаких удач не существует. Счастливых случаев и подарков судьбы – тоже. Это все выдумки, которыми нас тешат, чтобы мы, рабочие лошадки, впряглись и тащили свое ярмо. А нашу покорность, нашу самоотверженность подпитывают иллюзией, что лошадь в один прекрасный день наденет капитанскую фуражку и встанет у руля этой адской машины. А любовь…

Официант прервал наш разговор, расставив перед нами дымящиеся тарелки. Он ушел, и разговор возобновился.

– Тебе сорок пять, Тони. Если ты не возьмешься за ум, через несколько лет ты будешь одиноким, озлобленным и несчастным, и единственной твоей отрадой будет безлимитный проездной, но тебе некуда будет ехать.

– У тебя просто талант поднимать мне настроение.

– Мы друзья, я с тобой искренен, я хочу любыми средствами сдвинуть тебя с мертвой точки. Вспомни, каким ты был в молодости. Ты пылал энтузиазмом. Сколько было планов! Какие амбиции!

– И вот куда они привели.

– Черт бы тебя побрал! Хватит жаловаться! Ты всего-навсего ошибся дорогой, но все твои достоинства при тебе. Вместо того чтобы сидеть и считать неудачи, повернись к будущему и начни искать правильные решения.

– Значит, к будущему? А ты в курсе, что мы с тобой без пяти минут старики…

– Да, ты почти что старик. Потому что старость – это жизнь, в которой нет ничего, кроме ностальгии, сожалений и раскаяния. А у меня каждый день переполнен желаниями, планами, мечтами. Я по-прежнему молодой.

– Однако поседел ты, а не я.

– Знаю. Генетическая несправедливость, с которой ничего не поделаешь.

– Можешь начать краситься, – не без ехидства посоветовал я.

– Я подумывал об этом. Но жена сказала, что седина мне идет.

– Разумеется, большинство женщин считает, что седина прибавляет шарма.

– Ну, в общем… Да.

– Твоя жена привела в пример Ричарда Гира и Джорджа Клуни, двух зрелых мужчин, чья деградирующая пигментация сделала их еще привлекательнее. Так?

– Да… Она упомянула Гира… И Клуни тоже… – промямлил он. – А ты откуда знаешь?

– Оттуда. Всем женщинам прекрасно известно, что время снисходительнее к мужчинам, чем к ним. И, опасаясь, как бы в один прекрасный день половинка не сбежала с молоденькой хищницей, они принимают превентивные меры, восхищаются лысинами и сединой своих спутников, считая их тормозами на пути к измене. Седина пока еще никого не уподобила ни Клуни, ни Гиру. Обаяние и внешность, как у них, – большая редкость. На самом деле седина говорит только об одном – о старости, но наше время – время лжи, подстановок и мистификаций, так что все верят во все!

Эдди посмотрел на меня с интересом.

– А знаешь, я понял, в чем твоя проблема, – объявил он. – Еще в молодости у тебя появилась привычка все рационализировать, но тогда ты выдавал позитивные конструкции, а теперь тратишь мозги на негативные. И какой результат? Ты никогда не живешь настоящим и не получаешь удовольствия. Ты постоянно ждешь неприятностей, делаешь из мухи слона и скатился до пораженчества. Вообще-то ты всегда чувствовал себя богом. В молодости ты был добрым богом-творцом, который надеялся создать лучший мир. А теперь ты стал суровым богом, который судит и карает. Ты отказался от своих же собственных ценностей, а какие-то уродливые псевдозаконы объявил главными во всей Вселенной. Впрочем, сам ты не собираешься им подчиняться.

– Примерно то же самое мне сказал психолог, но не в такой агрессивной форме, – отозвался я небрежно, не желая показать, как глубоко меня задели его слова.

– Так он хотя бы зарплату получает за то, что тебя терпит.

– Если я буду тебе платить, ты станешь снисходительнее?

– Интересно, он дал тебе совет, как тебе сойти с твоего небесного трона?

– Он посоветовал мне внимательнее вглядываться в людей, которые меня окружают, в тех, с кем я сталкиваюсь. Пробовать их понять, представлять себе их жизнь, их историю, их заботы. Стараться разбудить в себе самые лучше чувства, а в людях искать то, что меня взволнует и растрогает.

– Ну и как? Получается? – спросил Эдди и отпил глоток вина.

– Если честно, не очень. В общем, пока нет. Я забываю, что нужно практиковаться.

– Ну так к делу. Воспользуемся нашей малой толикой времени и потратим ее на окружающих незнакомцев. Огляди сидящих вокруг нас в зале и расскажи, что ты в них заметил.

– Да брось ты, – отказался я, сосредоточив взгляд на собственной тарелке.

– Давай, давай, не отлынивай.

Я тяжело вздохнул и принялся рассматривать сидящих за столиками и увидел компанию молодых женщин, они сидели отдельно в дальнем уголке ресторана. Я задержался взглядом на одной из них.

– Видишь, молодую женщину с длинными каштановыми волосами? – шепотом спросил я. – Она обедает с двумя приятельницами и, разговаривая, помогает себе руками?

– Ты выбрал не самую невзрачную, – усмехнулся Эдди. – И что же ты о ней скажешь?

– Она гордится своей красотой.

– Есть чем… Будь иначе, была бы дурочкой.

– Думаю, она работает в сфере связей. Амбициозна, пойдет на все, чтобы преуспеть. Живет одна, без комплексов и без обиняков заговаривает с мужчиной, который ей понравился.

– Напоминаю, что ты должен смотреть на людей с позитивной точки зрения.

– Я не сказал ничего плохого. Более того, я уверен, что я в ее вкусе.