встроенной трубочкой. Когда открываешь крышку, вылезает трубочка. Такие быстро пачкаются, и отмывать их сложно.

Сняв уплотняющее колечко со следами чая, я положила его отмокать в кастрюльку, чтобы избавиться от налета и бактерий. Это одно из моих рутинных заданий на выходных. Такие простые и мелкие дела, как ни странно, отнимают много времени. Никак не удается просто расслабиться.

Свободное время. Свободное время. Если бы оно продавалось, очень хотелось бы его купить.

Я со вздохом подумала, что, может быть, воспитание ребенка — это не мое. Я надеялась, что у меня получится лучше. Два дня сидеть дома с Футабой… Время тянется очень медленно.

Может, пойти в парк? Когда нам везет, там мало людей. Перед гуляющими группками мам я обычно тушевалась, и в результате мы обходили парк по периметру и шли домой. Так что это не самая лучшая идея.

Куда бы мне пойти с Футабой, чтобы можно было спокойно провести время? Ехать в океанариум или зоопарк — целая история, в районную библиотеку добраться можно на автобусе, но этот маршрут редко ходит.

Тут я вспомнила: как-то раз, когда я забирала дочку из садика, директор сказала, что в читальном зале районного общественного центра есть детский уголок. Сам центр расположен на той же территории, что и младшая школа, в которую будет ходить Футаба.

Подробностей тогда я не расспросила, поскольку мы уже собирались домой, но, когда почитала о нем в интернете, оказалось, что там много интересного. Есть учебные классы, комнаты с татами, несколько курсов для взрослых.

Младшая школа — в десяти минутах от нашего дома. Стоит пройтись в ту сторону; пусть еще и рановато, но, возможно, нелишним будет взглянуть и на школу.

— Фу-тян, давай прогуляемся.

Футаба, сидевшая на корточках перед телевизором, сразу же вскочила. Повезло — судя по всему, идея ей понравилась.

Взявшись за руки, мы шли по дороге, Футаба то и дело подпрыгивала. На голове была соломенная шляпка.

— А я надела… косоки…

Увидев довольную мордашку дочери, которая подняла голову и смотрела на меня, я не могла сдержать улыбки. Косоки… так она называет ее любимые носочки с котенком. Свой ребенок, наверное, всегда кажется особенно милым.

Мы попали на территорию школы через главный вход, сделали круг по периметру и увидели табличку со стрелкой: «Культурно-общественный центр». В конце небольшой дорожки стояло белое здание. На стойке администратора я записала имя, цель и время визита, после чего мы зашли. Читальный зал располагался в глубине здания на первом этаже.

С правой стороны в библиотеке находился детский уголок. Зона была окружена низкими стеллажами, на полу выстелен полиуретановый коврик-пазл. Края невысокого столика сглажены. Здесь нужно было снять обувь.

Я с облегчением отметила, что в библиотеке не оказалось других посетителей. Вместе с Футабой мы разулись и сели в детской зоне. Со всех сторон на стеллажах были выставлены книжки с картинками, от этого на душе стало тепло. Я вытащила наобум несколько экземпляров, на которые упал взгляд.

Сработала профессиональная привычка: проверить, в каком издательстве выпущена книга.

«Сорано Отося» — «Звуки неба», «Мэйпл Сёбо» — «Клёны», «Сэйункан» — «Туманности». Какие прекрасные и нежные названия для издательств, специализирующихся на детской литературе. Футаба стала снимать носочки. С чего бы это? Ведь она так радовалась, что надела их сегодня.

— Фу-тян, тебе жарко?

— Босонока.

— Босонока?

Последнее время я разбираю почти все, что она говорит, хотя иногда бывает не очень понятно. Я свернула носочки и положила их в сумку с детскими вещами. Футаба стала обходить детскую комнату по кругу, рассматривая книжки.

Из-за стеллажа выглянула девушка с хвостиком:

— Наверное, «Босоножка»?

На девушке был темно-синий передник, в руках несколько книг. Похоже, библиотекарь. На шее висел бейдж с именем: «Нодзоми Моринага». У девушки была милая улыбка, вызывающая ассоциации с молодой зеленью.

— Это популярная серия книг с картинками. «Босоножка». История про сороконожку…

— Понятно, про сороконожку…

Улыбаясь, Нодзоми сняла обувь и встала на коврик. Она положила книги на низкий столик, проворно вытащила одну с полки и дала Футабе.

— Вот твоя босонока!

Футаба очень обрадовалась и схватила книжку. Наверное, узнала о ней в детском саду. На обложке была изображена сороконожка, которая старательно надевала ботинки на ноги. На половине ее ножек обуви не было, а на другой половине красовались самые разные ботиночки. Рисунок мне показался не очень детским, пропорции были странным образом искажены. Нодзоми сказала:

— Эту сороконожку зовут Гэроп. Взрослым, наверное, и имя кажется не слишком симпатичным, но детям очень нравится. Там еще и другие персонажи есть: мухи и тараканы. Тоже нарисованы с большой любовью. В этой книге нет предубеждения против насекомых, которых мы, взрослые, называем вредителями; автор смотрит на них взглядом ребенка. Прекрасная книжка.

Невероятно, она настоящий профессионал-библиотекарь. Я кивнула с восхищением.

— А можно эту книгу взять домой?

— Да, если вы живете в нашем районе. Если вам нужны еще какие-то книги, у нас вон там, в глубине зала, работает библиотекарь-консультант.

Нодзоми указала на другой конец зала. Из-за ширмы мне никого не было видно, но под потолком висела табличка: «Справочная».

— Я думала, что вы библиотекарь?

На мои слова Нодзоми смущенно замахала руками.

— Нет-нет, я еще стажер, только учусь. Недавно школу окончила. Чтобы стать библиотекарем, мне нужно три года практической работы. Я еще первый год учусь, много нужно освоить.

У нее большие сверкающие глаза. Ее юность просто ослепляет. Для того чтобы стать тем, кем она мечтает, она изо всех сил старается накопить практический опыт работы. От такой целеустремленности испытываешь восторг.

Я подумала, что и я когда-то видела перед собой цель: знала, кем хочу стать, и стремилась получить работу.

Мне хотелось работать в издательстве, выпускать книги. Я очень любила журнал Mila и была так счастлива, когда меня туда определили.

Пять лет назад именно я договорилась о публикации серии трудов писательницы Мидзуэ Отиката в нашем журнале. Ей тогда уже исполнилось семьдесят. Главный редактор сказал, что ее работы не слишком соответствуют вкусам нашей аудитории — двадцатилетних девушек. К тому же это были не эссе, а рассказы. Редактор отказал, мотивировав, что для нашего журнала такое не подходит.

Но я считала, что слова сенсея обязательно достучатся до сердец молодых девушек. Писательница до этого занималась историческими романами и серьезной литературой, но я верила, что мощное послание, дающее надежду, которое было заложено в ее работах, обязательно будет воспринято молодежью. Если адаптировать сюжет и стиль для читателей Mila, то каждый месяц они с нетерпением будут ждать следующего выхода журнала, чтобы узнать продолжение. Когда я