рассказала об этом директору, он только посмеялся надо мной: «Можешь попробовать, чтобы получить отказ». Директор, в отличие от главного редактора, видел проблему в другом: вряд ли писатель такого высокого уровня согласится написать что-то в журнальчик для молодых девчонок.

Несмотря на все это, я настойчиво взялась за дело. Сначала Мидзуэ-сенсей мне и правда отказала. Причина была довольно понятной — тяжело писать для периодики.

Но я не сдавалась и продолжала предлагать совместную работу. Говорила о том, что хочу донести до молодых девушек ту силу и свет, наполняющие ее работы, дать надежду читателям, которые изо всех сил строят свое настоящее. Я пообещала, что со своей стороны буду всецело поддерживать этот проект.

Во время нашей пятой встречи сенсей наконец кивнула в знак согласия. Она сказала, что ей и самой стало интересно, какая история получится, если она будет работать со мной.

Главными героинями стали две девушки, совсем разные по характеру, которых объединяло чувство то ли дружбы, то ли соперничества. Журнальная версия вышла под названием «Розовые платаны», и вскоре роман стал нашей визитной карточкой. Очевидно, что и продажи возросли благодаря этой серии. После полутора лет успешных публикаций, очень высоко оцененных читателями, было принято решение издать роман отдельной книгой. В издательстве «Банъюся» не было литературного отдела, поэтому вся нагрузка по подготовке к печати и работе с книжными магазинами легла на мои плечи. При этом я продолжала заниматься и текущими делами в редакции Mila — график работы был самым плотным со времени поступления на работу. Но я не жалела, ведь меня буквально трясло от радости.

Год спустя книга получила ежегодную литературную премию Book Shelf. Разумеется, в компании поднялся большой переполох. Чтобы издательство «Банъюся», которое специализируется на журналах, вдруг привлекло такое внимание в литературном мире! Беспрецедентный случай. В коридоре мы столкнулись с директором; он намекнул, что меня ждет позиция заместителя главного редактора.

Сразу же после этого я узнала о беременности. Не могу сказать, что меня не тревожило, что будет с работой, если я на некоторое время уйду. Однако я была уверена, что являюсь для компании ценным сотрудником, сделавшим немалый вклад. Я любила свою работу, у меня установились доверительные отношения с Мидзуэ-сенсей, я думала, что после возвращения из декрета смогу сделать даже больше, чем прежде. Для меня работа в редакции была чем-то вроде кристалла из собственных усилий, изо дня в день я трудилась со все большим рвением.

Но…

Все оказалось напрасным. Мой опыт и старания совершенно не оценили.

Раз я не смогла вернуться в журнал, мне, наверное, стоило не забивать голову работой. Я просто могу проводить как можно больше времени с маленькой Футабой. Пока Футаба спала, мне не нужно было тратить свое драгоценное время, когда я предоставлена сама себе, на то, чтобы обдумывать новые проекты или собирать информацию, а можно было просто валяться в кровати вместе с дочкой, смотреть корейские сериалы и делать все, что мне интересно.

Невозможно получить удовлетворение, не занимаясь толком ни работой, ни воспитанием, но мои руки были связаны из-за количества дел, наваливающихся каждый день.

Что мне делать? Что же мне следовало сделать? Я наворачивала круги, задавая себе эти вопросы. Словно бы бродила по лабиринту, из которого не было выхода, и просто бормотала под нос, так и не продвигаясь дальше.

Я села на пол, открыла книжку и сказала дочери:

— Фу-тян, пойдем спросим про интересные книжки с картинками?

Футаба, наверное, услышала мой вопрос, но ничего не ответила, увлеченно рассматривая историю про сороконожку. Нодзоми сказала:

— Давайте я присмотрю за девочкой. А вы можете сходить к консультанту.

— Но…

— Сейчас, кроме вас, никого нет. Я свободна.

Воспользовавшись ее любезностью, я оставила дочку и надела обувь. Если взять несколько книг в библиотеке, наверное, мы сможем как-то протянуть до понедельника.

Пройдя мимо ширмы, которая служила и доской объявлений, я заглянула за нее и остановилась как вкопанная.

За стойкой сидела большая белокожая женщина. На ее гладком лице не было ни единой морщинки или пятнышка — идеально белое. Мне сложно было угадать ее возраст — наверное, около пятидесяти. На ней была белая рубашка с длинными рукавами очень большого размера, сшита, скорее всего, на заказ, а возможно, какого-то иностранного производителя, таких в Японии обычно не продают. Поверх рубашки был надет передник кремового цвета. Увидев ее, я вспомнила мультипликационный фильм студии Disney, в котором был робот Бэймакс.

Библиотекарь наклонила голову, увлеченно занимаясь какой-то мелкой работой. Мне стало интересно, что она там делает, и я заметила поролоновый коврик, на котором лежал клубок шерсти, куда она втыкала иголку.

А, это же валяние из шерсти. Не я готовила эту статью, но как-то в журнале выходил специальный выпуск, посвященный валянию войлочных поделок. Нужно втыкать иголку в клубок шерсти, похожий на кусочек ваты, постепенно придавая ему нужную форму.

Она занимается рукоделием. Наверное, делает какую-то игрушку. Картина и правда была похожа на сцену из мультфильма, когда такой крупный человек делает что-то совсем маленькое. Мне было любопытно, и я не отрываясь смотрела на ее руки.

Рядом с ней стояла коробка темно-оранжевого цвета. Кондитерская компания с многолетними традициями «Курэмиядо», это их печенье Honey Dome. Очень вкусное мягкое печенье, по форме напоминающее полусферу, с медовой начинкой. Оно было популярно у людей любого возраста, я иногда дарила такое нашим писателям. Подумав, что и библиотекарю нравится его вкус, я прониклась к ней расположением.

Вдруг ее руки остановились. Она посмотрела на меня, отчего я невольно съежилась.

— Ой, простите…

Мне было не за что извиняться, но я отступила. Тут библиотекарь спросила:

— Вы что-то искали?

В этот момент мне показалось, что меня со всех сторон обхватило что-то мягкое. У нее был удивительный голос. Хотя в интонации и не улавливалось особой обходительности или радости, тон был низким и ровным, однако, услышав звук ее голоса, хотелось довериться этому человеку, ведь в нем чувствовалась глубина.

Что же я искала? Наверное, очень многое. Свою дорогу. Решение вопросов, которые меня мучали. Личную свободу при воспитании ребенка. Где же такое можно найти?

Но это не кабинет психолога. Я просто ответила, что ищу книжки с картинками.

На груди у библиотекаря был приколот бейдж с именем: «Саюри Комати». Какое милое имя. Библиотекарь Комати-сан. Открыв крышку коробки из-под печенья, она убрала иголку. Видимо, в коробке она хранила инструменты для рукоделия.

Комати сказала ровным тоном.

— Книжки с картинками. У нас их много.

— Что-нибудь для моей дочери, ей два года. Она очень любит «Босоножку».