— Знаю, — Ярдли кивнула. — Но вы должны понимать, что я ни за что не обратилась бы к вам с такой просьбой, если б у меня был выбор.

— Вы виделись с ним после его задержания? — снова прочитав документ, спросила Аггби.

— Я встретилась с ним вчера, впервые после… ну, после того.

— Я очень сожалею, что вам пришлось пройти через это в таком молодом возрасте, да еще к тому же беременной… Не могу представить себе, что вы пережили.

— Это было как если бы мне выдрал сердце из груди человек, которого я любила больше всего на свете, — сказала Ярдли, смущенная тем, что эти слова вырвались у нее помимо ее воли. — Но сейчас он мне нужен.

— Зачем?

— Я курирую дело об убийстве четырех человек. Мы полагаем, Эдди Кэл может располагать ценной информацией, которая поможет следствию.

Аггби задумалась.

— Вы правы. Я вам верю. И знаю, что вы не стали бы ставить под угрозу наши отношения, прося меня подписать то, с чем вы не справились бы. Вот почему я не стану копать глубже. Я задам вам только один вопрос: вы уверены?

Ярдли замялась.

— Да, уверена, — произнесла она наконец, покривив душой. Джессика никогда не лгала. Ей показалось, что язык обожгло кислотой. — Нет, я не уверена… но полагаю, что без этого не обойтись.

Аггби кивнула. Затем, взяв ручку, поставила свою подпись и вернула документ Ярдли.

— Джессика, будьте осторожны.

* * *

Ярдли расхаживала перед машиной Ортиса, стоящей на стоянке у тюрьмы. Завтра с утра в доме Олсенов должна была начать работу бригада уборщиков, поэтому все нужно было сделать сегодня.

Солнце зашло час назад, и яркие огни сторожевых вышек тюрьмы заливали все вокруг резким искусственным светом. У Джессики мелькнула мысль, что именно такое освещение увидит тот, кого будут разогревать в микроволновке.

— Плохая это затея, — пробормотала она.

— Мы уже проделывали это с заключенными, — ответил Ортис, который «бродил» в телефоне по социальным сетям, прислонившись к машине. — Он никуда не денется из кандалов. А если только попробует, я продырявлю ему задницу. При виде серийных убийц у меня начинает чесаться указательный палец правой руки. — Он виновато посмотрел на Ярдли. — Виноват, такие вещи прокурору говорить нельзя.

Ярдли продолжала расхаживать взад и вперед, скрестив руки на груди и уставившись себе под ноги. Через несколько минут ворота открылись, и появился Болдуин. Следом за ним, между ним и здоровенным тюремным охранником в бежевой форме, шел Кэл в белой тюремной робе. Цепи, прикрепленные к кандалам у него на запястьях и щиколотках, проходили под пахом и, перекинутые через плечи, снова спускались к кандалам. Это напоминало какую-то хитрую ловушку, из которой предстояло выбраться Гудини[10].

Рядом с машиной Ортиса стоял тюремный микроавтобус.

— Я поеду вместе с ними, — сказал Болдуин.

Улыбнувшись, Кэл подмигнул Джессике. Та на мгновение онемела, словно глотнув обжигающего кофе в холодный день. Ей показалось, что микроавтобус отъехал слишком медленно.

— Одного у него не отнять, — сказал Ортис, когда они остались одни. — Прозвище «Темный Казанова» как нельзя лучше подходит этому мерзавцу. Красивый чувак. Когда такой приходил куда-нибудь, все, наверное, на него пялились, так?

«Это красота паутины, сплетенной смертельно опасным пауком», — подумала Ярдли, провожая взглядом красные огни микроавтобуса до тех пор, пока они не исчезли в темноте.

Болдуин постучал кулаком по перегородке микроавтобуса, показывая охраннику, что они готовы ехать. Зарешеченное окошко отделяло камеру арестованного от мест водителя и пассажира. В перегородке имелось два отверстия размером с шар для гольфа, чтобы при необходимости распылить слезоточивый газ. Болдуин сидел лицом к Кэлу.

До сих пор он считал Генри Лукадо самым страшным человеком из всех, с кем ему приходилось встречаться. Убийца подростков, не испытывавший и капли раскаяния… И вот перед ним сидел человек, который убил больше людей, чем Лукадо, однако не только не испытывал раскаяния, но и, похоже, гордился этим. У Болдуина перед глазами возникла картина того, как это существо занимается любовью с Ярдли, и ему стало тошно.

Достав из кармана маленький янтарный пузырек, Болдуин вытряхнул белую таблетку. Гидрокодон. Он проглотил ее, не запивая водой. Кэл молча смотрел на него до тех пор, пока они не выехали на шоссе.

— Наверное, тебе смерть как неохота обращаться ко мне за помощью, — сказал он наконец, откидывая голову вбок, словно они просто отправились покататься.

— Не самое приятное из того, что мне приходилось делать.

Ухмыльнувшись, Кэл ткнул подбородком в сторону верзилы-охранника:

— Как-то раз он сломал одному заключенному позвоночник. Тот ударил его по голове подносом с едой. Этот горилла схватил его, словно куклу, и с силой опустил на свое колено. Бедняга с тех пор не может ходить.

Болдуин ничего не сказал.

— О, — фыркнул Кэл, — именно поэтому вы его и выбрали, так? Не беспокойся, я не собираюсь бежать. Но мы еще не обсудили нашу сделку.

— Ты пока что ничего не можешь мне предложить.

— Может быть, я ничего и не предложу, — Кэл пожал плечами, — но мне почему-то кажется, что от меня будет польза.

Поймав себя на том, что до боли стиснул зубы, Болдуин сделал невероятное усилие, чтобы расслабиться.

— Ты знаешь, кто это, да?

— Откуда? Не сомневаюсь, вы проверили мою почту и всех, кто меня навещал.

— Проверили. Сколько предложений руки и сердца ты получил? Я насчитал больше сорока.

— Да… странная штука, правда? Эти женщины хотят меня, зная, кто я такой.

— У них не всё в порядке с психикой, им нужно лечиться.

— Нет, дело в другом. Они хотят умереть — по крайней мере, подсознательно. Им кажется, они поступают так, поскольку это очень здорово: бесконечно плохой парень… Однако на самом деле они подсознательно хотят смерти. На самом деле мы не знаем, почему поступаем так, а не иначе.

— По-моему, ты прекрасно понимаешь, почему совершил все то, что совершил.

— Это еще почему?

— Потому что ты ненормальный.

— Это не объяснение, — фыркнул Кэл.

— В таком случае почему?

— Если я тебе скажу, вы сможете найти его, — Кэл усмехнулся, — и чем я тогда смогу с вами торговаться?

Микроавтобус подпрыгнул на «лежачем полицейском» в тихом жилом районе. Ощутив тяжесть пистолета в кобуре на бедре, Болдуин представил себе, как стреляет Кэлу в голову.