Я шикнул на него, и он продолжил тише.

- Не хочу я больше полумер. Хочу заняться сексом втроем. Я так долго ждал этого, мечтал. И Марьяна тоже.

- И я, - добавил я.

- Вот. – Марк поднял вверх указательный палец. – Правда, Мари меня соблазняла. Мы пошалили.

Я не мог не засмеяться, но Марк снова стал серьёзным.

- Теперь понимаешь, до чего ты ее довел? В каком она была состоянии?

- Да.

- Не делай так больше.

- Не буду. Ты и сам молодец. Что у тебя с Карин?

Марк сморщился, словно ткнул в свежую рану ножом.

- Не хочу сейчас. Давай Марьяну дождемся.

- Как скажешь.

Я не спорил. Молчание опять повисло, но оно не тяготило. Я медленно осознавал все. Марк не мешал мне, но потом рассмеялся.

- Что? – поднял я на него глаза.

- Смешно. Обычно ты мне читаешь лекции. Не привык я быть по другую сторону баррикад.

- Иногда полезно, - хохотнул и я. – Чертовски рад тебя видеть, пацан. Я тоже по тебе скучал.

Я встал, чтобы обнять Марка, но он не спешил поддаться сентиментальным эмоциям. Он смотрел на меня издевательски.

- Это же не пидорские обнимашки? Гейский инцест… К такому жизнь меня не готовила…

- Кретин.

Я пихнул его в плечо, и мы оба заржали, обнимаясь, хлопая друг друга по спине. Сурово, по-мужски. Как дядька и племянник. Как лучшие друзья.

- Ты на работу готов вернуться? – спросил Марк, как только мы проржались. - Ребенок – это прекрасно, Ал, но…

- Почти готов, Марик. Мы поищем няню. Пока можно будет пользоваться услугами местной.

Марк подвигал бровями.

- Значит, ты все же завел себя няню?

Я вздохнул.

- Не себе. Для Алекс. Начнешь намекать на интим, я тебе точно еще раз лицо отшлифую.

- Ладно-ладно, молчу.

Марк поднял руки, сдаваясь, и сразу пожаловался:

- Няня – это отлично, на самом деле. Я паршиво справляюсь один. Весь день как лошадь в мыле, даже после шести приходится задерживаться, и дома весь в бумажках.

- Тебе полезно, - мстительно отметил я, - не прикидывайся мучеником. Я знаю, что ты свалил все на мою жену, а сам валял дурака.

Племянник сморщился.

- Что там с презентацией? Марьяна активно готовится. А ты? – продолжал я быть серьезным и требовательным.

- Да нормально все. Я не буду выступать. Это детище Мари. Пусть слушает аплодисменты. Ей это надо.

Я не мог не согласиться. Работа была очень важна для Марьяны. Она нуждалась в триумфе, ведь путь к нему был таким сложным.

Мы перешли к рабочим делам. Меня интересовали все нюансы, особенно финансирование от шведов. Марк все время как будто что-то не договаривал. Разумеется, обсудили коллег, подчиненных, конкурентов и другие яркие проекты в Питере. Время пролетело незаметно, кофе был выпит, а Мари так и не пришла к нам. Только через два часа она показалась на кухне вместе с Алекс.

- Простите, я заснула, - повинилась она.

- Бурная ночь? - Марк подвигал бровями, но спешно исправился. - Ребенок — это так непросто. Правда, Снеж? Не извиняйся. Я все понимаю.

Мари только скорчила ему гримасу, не желая сквернословить при дочери.

- Давайте обедать, - предложила она.

Никто не отказался.

Ребенок за столом не вдохновил Марка начать серьезный разговор о разводе. Мы с Мари пытались не ругаться из-за детского питания. Марк посмеивался, глядя то на нас, то на Алексию, которая изо всех сил строила ему глазки и улыбалась во все три зуба.

- Она такая хорошенькая, - умилился он. - Даже жаль, что мы родственники, и я не смогу ее совратить лет через шестнадцать.

Марк, видимо, ждал, что ему прилетит от меня, но подзатыльник настиг его за авторством Марьяны.

- Марк Германович, мать твою, Изабеллу Стерн, - сердито обратилась она к нему.

- Ох, не к добру предки мои помянуты, - выдохнул Марик.

- Не смей шлифовать о мою дочь свое извращенное чувство юмора.

- Да ладно, Снежок. Пошутил же. Чё ты?

- Ничего, - рявкнула в ответ Мари, собираясь унести ребенка из кухни.

Кажется, она собиралась сказать что-то еще, но ее перебил звонок в дверь.

- Это Таня, - сообщила она, спешно отправляясь одевать Алексию. - Алан, открой, пожалуйста.

- Ты договорилась с Татьяной? Она пришла за Алекс? – изумился я ей в спину.

- Ну конечно, - пожала плечами Марьяна, обернувшись. - Ребенок не лучшая компания сейчас.

Я был согласен на все сто. Открыв ворота, я накинул куртку и вышел во двор, чтобы приветствовать соседей. Марк поплелся за мной хвостом. Пришлось знакомить его с Таней и Катей, а потом вести светскую беседу о погоде и детях, чтобы отвлечь внимание от племянника, который буквально трахал няню глазами. Я благословил жену, которая вышла с Алекс довольно скоро. Она пошла проводить дочку до ворот, и я не мог не одернуть Марка.

- Слюни-то подбери, балбес, - посоветовал я. – Мари меня вообще без повода чуть не убила за няньку. Будешь глазеть – огребешь нечто больше, чем подзатыльник.

- Очень смешно, - скорчился Марк, возвращаясь в дом. - А нянька ваша горячая. Я б ей вдул.

- Ты бы и замочной скважине вдул, - закатил я глаза.

- Зря ты наговариваешь, дядь. Меня твоя жена дрочить научила. Я теперь блюду целомудрие по всем правилам. Да и погорячился с няней. Отголоски прошлых привычек. Теперь стоит только на Снежка. Прокляла она меня, что ли?

Я аж запнулся о порог, обернулся и уставился на Марка, словно у того выросла вторая голова.

- Ну ты даешь.

Племянник только плечами пожал.

- Да, самому жутко. Руки в мозолях. Других не хочу. Скучаю по ней.

- Я по тебе тоже, - отозвалась Марьяна у входа в гостиную.

Она стояла там, не спеша войти, смотрела на нас.

Я прошел, взял бутылку коньяка и три бокала. Разлив понемногу янтарной жидкости, поднял бокал, предлагая тост:

- За семью.

- За Стернов, - поддержала меня жена.

Марк скривил губы в подобии улыбки.

- За нас, - проговорил он тихо.

Мы выпили, поставили бокалы на столик. Как старший я принял решение, что разговор подождет. Ведь я тоже скучал. Мы так давно не были втроем. Марк не знал, что Мари стала еще горячее. Я почти трясся, желая показать ему, похвастаться, черт подери.

Марик присел на подлокотник кресла, а я притянул к себе Марьяну. Она с удовольствием прильнула спиной к моей груди. Я обнял ее одной рукой за талию, а вторую положил на шею. Жена застонала, млея от этого подчиняющего жеста.