- Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил я ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?

Я расстегнул верхнюю пуговку на ее платье-рубашке. Мари шумно выдохнула и кивнула.

Марк

Я замер, не веря своим глазам. Ал обнимал Марьяну, уговаривая жену раздеться передо мной. Это было чертовки похоже на тот самый вечер, когда она узнала о моей свадьбе. Только сейчас не было боли в ее глазах. Не было надрыва в голосе.

- Марк скучал по тебе, кроха, - проговорил Ал ей на ухо. – Позволишь показать ему, какая ты стала красивая?

- Покажи, - проговорила она очень тихо и засмеялась. - Только я стала толстая.

Я хоть и был в приятном шоке, но не мог не прыснуть.

- Что за глупости, Снеж? Ты не толстая.

Она покачала головой, не соглашаясь со мной. Алан тем временем расстёгивал пуговки на ее платье, позволяя мне увидеть все больше и больше обнаженного тела, голой кожи.

- Ты красивая, кроха, - проговорил Ал, и я был с ним полностью согласен. - Твое тело изменилось, но оно все равно прекрасно.

- Ты лучше всех, детка, - неуклюже подтвердил я. - У меня уже стоит, хотя я ни черта еще не видел. На толстую бы не встал.

Мари засмеялась, Алан закатил глаза.

Он подтолкнул Марьяну ко мне ближе, и я тут же отвел в сторону платье. Алан аккуратно стянул его по плечам, оставляя жену в одном белье.

Я просто сидел и смотрел на нее, не мог отвести глаз. Да, она поправилась немного, но ее это не портило. Бедра стали округлыми, тазовые косточки больше не выпирали. Мари была прекрасна до рождения ребенка, но я все равно относился к ней как к девчонке. А сейчас она превратилась в эффектную молодую женщину, которая владела мной. И Аланом.

Он поцеловал ее в шею, снова спрашивая:

- Я снимаю?

Ал щелкнул бретелькой бюстгальтера, заставляя Марьяну и меня вздрогнуть.

- Да, пожалуйста, - ответили мы с ней хором, заставляя Алана посмеиваться.

Он расстегнул замочек, и лифчик упал мне в ладони. Я собирался прильнуть ртом к ее груди, но Ал уже накрыл их ладонями, пряча от меня.

- Бля, дядька, какого черта? - рыкнул я, сатанея от желания прикоснуться к Марьяне.

- Немного терпения. Просто любуйся моей девочкой. Нашей девочкой, - тут же поправился он.

Мари застонала. Она смотрела мне в глаза и улыбалась, но все равно я видел в ее взгляде неуверенность. Неужели она сомневалась? Разве совершенство имеет право на это?

Ее глаза просили, буквально умоляли меня говорить, подтвердить, придать ей уверенности.

Я смотрел, как Ал сжимает и поглаживает ее груди, сдавливает соски между пальцами, рисует круги по ареоле. Даже ее грудь изменилась. Она стала чуть полнее, соски ярче.

- Ты охренительно красивая, Марьяна, - проговорил я хрипя, как старый мопед. - Обожаю смотреть на твою грудь. Это круче, чем вода, огонь и пачка бабок из банкомата.

Мари опять засмеялась. Не знаю, херню я сказал или что-то верное, но она прикрыла глаза, закинула руки Алу на шею, полностью открываясь для меня. Алан стал гладить ее живот, позволяя мне наконец прикоснуться к груди.

Мари выгнулась, подставляя мне свои соски. Один я сразу втянул в рот, второй просто поглаживал костяшками пальцев.

- Сосочки острые, - бормотал я, улыбаясь. - Я же говорил, любовь с первого взгляда.

Марьяна захихикала, Ал тоже улыбался, продолжая целовать ее шею и гладить попку.

- Вот, отличная же шутка. Не стоило меня бить за нее, - припомнил я Марьяне за былое и пересел в кресло. - Иди ко мне, сладкая девочка.

Ал придержал жену, чтобы снять с нее трусики. Я как раз успел стянуть майку через голову. Мари уселась на меня сверху, прижалась своей грудью к моему торсу. Я застонал от кайфа. Никогда не любил девочек сверху, но с Марьяной все мои правила уже давно пошли по пизде.

Невероятно приятно ощущать ее кожу своей, но я заставил Марьяну приподняться.

- Дай посмотреть на тебя, красавица.

- Ты прекрасна, - вторил мне Алан, запуская пальцы в ее волосы.

Он немного потянул за светлые локоны, и Марьяна выгнулась, позволяя мне любоваться ею близко.

- Совершенство, идеальная, - бормотал я, покрывая поцелуями ее кожу.

Ал потянул сильнее, заставляя Марьяну пискнуть и запрокинуть голову. Он склонился и стал целовать жену глубоко и страстно. Мне чертовски нравилось смотреть на это. Я много чего видел и пробовал в жизни, но никогда и никто не умел любить женщину так, как Алан Стерн. Он был нежен с моими подружками, всегда баловал их ласками и сладкими словечками, но Марьяну он обожал. Это было в каждом взгляде, в каждом поцелуе и в каждом жесте.

Я всегда невольно тянулся за ним, стараясь завести Мари еще сильнее, любить ее так же пылко и чувственно.

Пока они целовались, я снова ласкал грудь Марьяны. Она стонала Алану в рот, когда я прикусывал соски или сдавливал их губами или пальцами. Мне хотелось, чтобы она кончила, пока Ал ее целует. Я отклонился, и Алан сразу же стал поглаживать грудь жены. Обняв Марьяну одной рукой за талию, я коснулся ее между ног.

Половые губы были влажные. Мои пальцы утонули в горячей плоти, и тут же судорога прошла по телу Мари. Ал продолжал держать ее за волосы и целовать. Марьяна приподнялась, чтобы мне было удобнее. Она не сможет долго терпеть. Да и я тоже.

- Быстро, Снежок, - скомандовал я, растирая ее клитор.

Она не могла с этим бороться. Да и вряд ли собиралась. Я скалился как хищник, наблюдая за Мари, которая дергалась, кончая. Сильно. Кратко. Ярко. Моя добыча.

Блять, она скучала по мне. Скучала по нам. Надеюсь, ее тело и душа все так же сильно отзываются на нашу близость. Хочу долго трахать ее и смотреть, как она кончает со мной и с Алом, пока я перевожу дух.

Я расстегнул джинсы, не в силах больше сдерживаться. Ал отпустил Мари, и она практически упала мне на грудь.

- Хорошая моя, - похвалил я, поглаживая Марьяну по спине, спускаясь руками ниже. – Прости, но я не дам тебе перевести дыхание.

- Не сомневаюсь, - выдохнула она и приподняла бедра, чтобы мне было удобнее.

Едва головка коснулась ее бархатной влаги, я уже был готов кончить. Сдержался чудом. Но как только погрузился глубже, собрался. Слишком хорошо было снова ощущать ее. Я запрокинул голову, когда вошел до конца. Не двигался, просто держал Мари за бедра. Она сама начала приподниматься, и я застонал совершенно не мужественно. Ну и черт с ним. Она знала меня настоящего. И любила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мари уперлась руками в спинку кресла и раскачивалась в медленном темпе. Она целовала меня, прикусывая и дразня. Ее язычок хозяйничал у меня во рту, искал мой, свивался с ним, а потом Марьяна отстранялась, посмеиваясь, чтобы я снова подавался вперед, требовал ее поцелуев. Я совсем забыл про Ала, понятия не имел, что он делал все это время, но почувствовал благодарность, едва Марьяна стала объезжать мня жестче. Это Ал помогал ей приподниматься выше и опускаться до конца. Ее движения стали быстрее и интенсивнее. Я передвинул ладони, придерживая Мари за талию. Ал продолжал руководить, держа жену за бедра.