Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я закусила губу. Слышать это было неприятно. Но я напомнила себе, что по уровню развития мир, в который меня занесло, стоял примерно на уровне нашего девятнадцатого века, а это было время, когда девушка не могла вот так обыкновенно поступить учиться на врача, ей дозволялось разве что стать сестрой милосердия. Да и в принципе кем-то работали только представительницы низших сословий или же обедневшие аристократки. Обеспеченные барышни находились на попечении родителей, а в дальнейшем мужей и взрослых сыновей.
Для меня – жительницы двадцать первого столетия – такое даже звучало дико, но для мадам де Монтилье это был не исторический роман, а реальность, в которой она родилась и выросла. В её сознании всё складывалось логично и понятно: мужчинам – мужские дела, женщинам – женские, и смешиваться они не должны, дабы не наступил хаос. По её представлениям, упорядоченность во всём и следование традициям являлись тем, на чём держался этот мир, ведь даже малейшую оплошность в реверансе она расценивала как вопиющую ошибку.
Спорить со статс-дамой я не стала, придя к выводу, что едва ли это будет полезно для наших и без того непростых отношений. Вместо этого улыбнулась и про себя решила, что лучше порасспрошу свою наставницу не только о здешнем этикете, которому она меня обучала, но и о всяческих местных традициях и нравах. Раз уж я застряла в Альверине, надо как-то в них ориентироваться, чтобы не сесть в лужу в разговоре с придворными, от которых я пока разумно держалась в стороне, но постоянно так делать не получится. Как минимум на церемонии имянаречения придётся с ними пообщаться. И без того уже обо мне по дворцу ходило немало слухов, не хотелось подкидывать для них новых поводов.
Что же касается совета мадам не вмешиваться в сугубо мужские дела, тут я намеревалась поступить по-своему. Нет, вовсе не потому, что сомневалась в аналитических способностях Бастиана и, надеюсь, в самом деле преданных ему людей. Просто не могла и не желала оставаться в стороне. Опасность угрожала маленькому принцу, ребёнку, оставшемуся без обоих родителей. За дни, проведённые здесь, я успела по-настоящему привязаться к нему, и меня пугала одна мысль о том, что неизвестный злоумышленник выберет его своей новой жертвой.
После окончания урока со статс-дамой ко мне заглянул придворный лекарь. Хотел узнать, как там мои синяки после падения с лестницы, не стало ли хуже. Синяки заживали отлично, а одежда, которую я носила, весьма надёжно их скрывала – не хуже, чем брюки и водолазки.
– А ведь я пришёл не только поэтому… – вкрадчиво произнёс посетитель. – Услышал тут кое-что во дворце… Скажите, миледи, это правда, что вы и его высочество…
– Да! – рявкнула я, не дожидаясь окончания и без того очевидного мне вопроса. – Мы целовались! Сейчас и вы начнёте читать мне лекцию о том, какое это неприличное поведение?!
– Ну что вы, миледи! Совсем наоборот! Это было очень смело с вашей стороны… и очень правильно.
– Правильно? – удивилась я. По правде говоря, не ожидала подобной реакции. Думала, меня все тут упрекать и стыдить будут.
– Разумеется! Пусть все видят, что ваши отношения с его высочеством самые что ни на есть серьёзные! И что будущий регент вскоре станет женатым человеком, а там и детишки пойдут… Кхм, – запнулся собеседник, очевидно, и сам понял, что чересчур поторопился. – Я это говорю ещё и к тому, что люди уже устали от плохих новостей, а тут… хоть что-то интересное, пикантное… – стушевался и покраснел лекарь.
– Приезд Руиса де Ла Круза – тоже плохая новость? – полюбопытствовала я.
– Как сказать… – задумчиво отозвался мужчина. – Кузен его высочества бывает во дворце набегами. Но сейчас он, кажется, планирует задержаться.
– В самом деле? – навострила уши я.
– Я слышал, что первый министр предложил ему должность своего помощника.
– Министр… Постойте, вы говорите об отце Элен? Это они после вчерашнего ужина всё решили?
– Откуда мне знать, миледи? – проворчал Огастус Соверни. – Может, после ужина, может, после завтрака. Со мной не советовались.
Так-так! Руис не успел приехать, а уже записался в помощники к папаше мамзель! Родственник принца не производил впечатления человека, готового усердно трудиться на благо родного королевства, так что наверняка эта должность – всего лишь предлог, чтобы задержаться во дворце. В непосредственной близости от Бастиана и его племянника. Неспроста это всё! Разве не странно, что оба наших подозреваемых теперь будут проводить много времени в компании друг друга и получат возможность совместно проворачивать всякие делишки? Тут не надо быть Шерлоком, чтобы зацепиться за данное обстоятельство, вот я и зацепилась.
Интересно, а принц что по этому поводу думает? И чем увенчались поиски в доме месье де Важентиля? Нам с высочеством определённо нужно поговорить наедине!
Но сначала я вместе с лекарем отправилась навестить малыша. Он не спал и охотно позволил взять себя на руки. Кормилица и няни заверили, что маленький принц хорошо кушает и исправно набирает вес, да я и сама это видела. Кажется, в его организме не осталось и следа от яда. Ещё я обнаружила проявившиеся на круглом розовом личике черты сходства с дядей Бастианом, и эта мысль заставила меня улыбнуться.
– Прекрасно! – услышала вдруг я насмешливый мужской голос, сопровождаемый аплодисментами. – Вы чудесно смотритесь с младенцем на руках, миледи! Собираетесь подарить его высочеству ещё пару-тройку карапузов, чтобы превратить весь дворец в детскую комнату?
Руис де Ла Круз!
Я скрипнула зубами и, передав малыша няньке, повернулась к кузену принца. Тот смотрел на ребёнка с несколько брезгливым выражением на лице, точно на какое-то неизвестное науке существо. Мне уже приходилось видеть подобные взгляды у мужчин, и обычно было очень сложно сдержаться и не высказать такому экземпляру пару ласковых.
– Что вы здесь делаете, месье?
– Заглянул, чтобы повидать племянника. Так вот, значит, чем занимается будущий правитель Альверина. Лежит в колыбели и пачкает пелёнки!
– Когда-то вы ничем от него в этом плане не отличались, – заметила я, опустив так и просящееся на язык «только были гораздо не симпатичнее».
– Мне повезло меньше, миледи, не всякий рождается принцем крови, кому-то суждено появиться на свет и бастардом.
– Насколько мне известно, ваш отец
