Когда Элиза прочла записку вслух судье, отец сказал:

— Странное послание, не находишь?

— А почему его доставили именно тебе, папочка? — поинтересовалась она.

— Сие мне неведомо, милая. Быть может, в этом месяце в списке дел на слушание есть и криминальные дела? Иной причины я не вижу. Передай послание мистеру Фринку, — велел он дочери, имея в виду своего стряпчего. — А он уже передаст его кому следует. Больше мы никому об этом послании сообщать не станем, поскольку к нам оно не имеет никакого отношения.

Разумеется, Элиза поступила так, как велел отец, и передала записку мистеру Фринку, когда сопровождала отца в суд. Но не сразу, как предполагал судья, а, наверное, через день-другой, поскольку сначала она просто обязана была показать записку Холлис.

Сестры решили, что не пойдут против воли отца, но послание было слишком загадочным, чтобы просто так от него отмахнуться. Холлис обратила внимание на алусианского фельдмаршала на балу.

— У него очень благородная внешность, — описала она его.

И Холлис с Элизой решили, что нет ничего дурного в том, чтобы поведать эту тайну преданным читателям своей газеты. Никто, скорее всего, не догадается, о ком они пишут, да и вряд ли кто-нибудь додумается задавать вопросы женщинам, издающим дамский журнал.

По крайней мере, так уверяла Холлис.

— Неужели ты полагаешь, что те, кто расследует это преступление, читают дамские газеты? Это всего лишь игра, Элиза. Никто ничего не узнает. По сути, мы даже помогаем искать убийцу.

— По-твоему, кто-то должен это прочесть и затем поделиться информацией?

— Вот именно! — уверенно заявила Холлис.

Элиза долго и пристально смотрела на сестру.

— А мы не пытаемся оправдать то, что пошли против папиной воли?

— Конечно же, нет! Мы бы никогда так не поступили, — беззаботно ответила Холлис.

Как раз наоборот! Они с самого детства шли наперекор желаниям отца.

Но сейчас причины, подтолкнувшие их к такому поступку, не имели значения. Послание уже напечатано, кто-то его прочел, и теперь на пороге их дома стоит сам наследный принц. Если уж быть абсолютно точной, целых два принца. Она не знала, стоит ли ей удивляться тому, что принцы читают газеты, или тревожиться из-за того, какие глупости они иногда с Холлис совершают.

— Мисс! — обратился к ней стоящий на крыльце принц.

Элиза прищурилась. Она заметила, что он облачен не в алусианские одежды. Все были одеты иначе. Зачем они переоделись обычными англичанами? Если бы они не толпились на улице, если бы один из них не держал трость как оружие, то легко могли бы сойти за обычных джентльменов, прогуливающихся по улице. А что же она? На ней было обычное серое платье и белый фартук, а волосы, все еще влажные после утреннего купания, были небрежно собраны на затылке. Совсем не так она мечтала встретить принцев Алусии. Если бы сейчас ее увидела Каролина, она бы от стыда сгорела.

Более того, Элиза не хотела принимать их в своем скромном жилище с кружевными занавесками, среди лающих собак и сваленных в углу часов. Стыд-то какой! Элиза не хотела срамиться. Если уж встречать высоких гостей, то одетой должным образом, с уложенными волосами и чуть нарумяненными щеками.

Поэтому она решила, что единственный выход, на который, правда, никто другой в здравом уме не решился бы, — дать принцам от ворот поворот.

— Прошу меня простить, но мы не принимаем гостей, — сказала она и нервно пробежала пальцами по щекам, на случай если там остались сажа, смазка от часов или, не дай бог, чернила.

— Мадам… — настойчиво продолжал принц. — Судья дома?

— Одно ваше слово, и я спущу его с лестницы, — предложил Бен и хрустнул костяшками пальцами, давая понять, что ему это не составит труда.

— Прошу прощения… — Принц ушам своим не верил.

— Вы меня прекрасно слышали, — предупредил его Бен.

Элиза заметила, что из дома на углу вышла на крыльцо миссис Спрэг с метлой. Но она не подметала. Она наблюдала за сборищем у дома Элизы. Этого только не хватало — миссис Спрэг была гораздо хуже Холлис, если речь шла о сплетнях. Элиза знала об этом не понаслышке: миссис Спрэг была в их доме частой гостьей, отчаянно желающей убедиться в том, что те крупицы информации, которые она собрала, опубликованы в газете.

Элиза неожиданно отступила в прихожую.

— Все в порядке, Бен. Входите, господа, — пригласила она.

Младший принц оглянулся через плечо на наследного принца и кивнул.

Было необычно наблюдать, как два принца взбежали по ступенькам и вошли внутрь дома. Они остановились плечом к плечу в прихожей, сняли шляпы и протянули их Бену, решив, что он дворецкий.

Но Бен вовсе не был дворецким и не собирался выполнять обязанности лакея. Он пренебрежительно взглянул на протянутые шляпы, потом перевел взгляд на Элизу. Она поморщилась и едва заметно кивнула. Он неохотно принял шляпы.

— Как я полагаю, и плащи… — отрывисто произнес он.

— Если ты будешь так любезен, — ответила Элиза.

— Благодарю, в этом нет необходимости, — сказал младший принц.

По всей видимости, говорить будет только этот принц. Наследный принц оглядывался по сторонам, как будто не понимал, где он находится. Вероятно, ему никогда прежде не доводилось бывать в подобных местах. Скорее всего, он никогда не видел таких узких прихожих, где на стенах висят плащи, а сапоги лежат вповалку, как пьяные, рядом с разбросанными в беспорядке рыночными корзинами. На полу лежали поломанные часы с кукушкой, дверца которых была открыта, потому что в них любил спать кот. А вдоль стен коридора, ведущего в комнаты, были натянуты ленты и веревки.

Их скромное жилище совершенно не подходило для принцев, но Элиза гордилась своим домом. Да, они жили не во дворце и не в замке, но в этом доме жизнь переливалась разными красками, и он был прекрасен. А высокомерный принц пусть себе оглядывается, сколько ему заблагорассудится.

— Прошу, проходите сюда, — пригласила она проследовать в гостиную, испытывая досаду от визита нежданных гостей. Как только она шагнула в гостиную, Джек и Джон вскочили со своих подстилок и с громким лаем кинулись к ней, как будто в доме возник пожар. — Как они здесь оказались? — удивилась Элиза, когда собаки бросились мимо нее, чтобы обнюхать гостей. — Джек, Джон, фу! — крикнула она. — Бен, ты не мог бы убрать собак?

— Да, сейчас. — Бен наклонился, подхватил одну собаку, потом вторую. Наверное, Маргарет, жена Бена, выпустила их из заточения на кухне. Маргарет служила у них экономкой, но также выполняла обязанности кухарки и прачки. В то время, когда она не скармливала этим маленьким чудовищам остатки еды, им позволялось делать все, что угодно. Она была крайне терпима ко всем их проделкам.

Если честно, то все в этом доме были очень снисходительны к собакам.