— А как насчет Джозефа Престона, фотографа?

— Невинный прохожий, как вы сами и сказали, — ответил Хейнс. — Возможно, он видел, как Хаупт бросал в бухту тело старой леди. Нет сомнения в том, что этот фриц убил его. Кусочки кожи и материи из-под ногтей Престона идеально совпадают с царапинами на лице Хаупта. Иди на том, что оставалось от лица Хаупта.

— Хорошо, а как насчет глаза? — спросил Джентри.

— Глаза? Чьего глаза? — Психиатр переводил взгляд с шерифа на агента.

— Хаупта, — ответил Джентри. — Его нет. Кто-то, обработал левую сторону лица Хаупта дубинкой. Хейнс пожал плечами.

— Все равно это единственный сценарий, в котором есть хоть какой-то смысл. Итак, что мы имеем? Двое «помощников», оба бывшие преступники, и оба работают на старых богатых леди. Они задумывают похищение, или убийство, или еще что-то, но дело срывается и заканчивается цепью убийств.

— Да, — кивнул Джентри. — Возможно. Наступила пауза, и Сол Ласки услышал чей-то смех в другой части здания. Где-то снаружи взвыла сирена, потом смолкла.

— А вы что думаете, профессор? Есть ли у вас какие-нибудь другие идеи? — спросил Джентри. Сол Ласки потряс головой.

— Все это ставит меня в тупик.

— У вас в книге описывается «резонанс насилия». Как тут, не подходит?

— М-м-м... Это не совсем та ситуация, которую я имел в виду, — сказал Ласки. — Конечно, тут есть цепь насилия, но я не вижу катализатора.

— Катализатора? — переспросил Хейнс. — Это еще что за чертовщина? О чем мы тут говорим?

Джентри пристроил ноги на своем рабочем столе и вытер вспотевшую шею большим красным платком.

— В книге доктора Ласки говорится о ситуациях, которые программируют людей на убийство.

— Не понимаю, — возмутился Хейнс. — Что значит «программируют»? Это связано со старым либеральным доводом про бедность и социальные условия, которые являются причиной преступности? — По тону голоса агента Хейнса было ясно, что он думает обо всем этом.

— Нет, совсем нет, — сказал Ласки. — Согласно моей гипотезе, существуют ситуации, условия, даже отдельные индивиды, вызывающие стрессовую реакцию у других людей. Реакция может вылиться в насилие, даже в человекоубийство, при отсутствии видимых непосредственных причинных связей.

Агент нахмурился.

— И все же я не понимаю.

— Да черт побери! — не выдержал шериф Джентри. — Вы видели нашу КПЗ, Дик? Нет? Обязательно загляните перед отъездом. В прошлом году, в августе, мы выкрасили стены камеры в розовый цвет. Мы зовем ее «Хилтон для бедных людей», но эта чертова штука работает. Случаи насилия снизились на, шестьдесят процентов после того, как мы помазали стены этой краской, но клиентура у нас все та же, ничуть не лучше. Понятное дело, это нечто обратное тому, о чем вы говорите, ведь так, профессор?

Ласки поправил очки. Когда он поднял руку, Джентри успел заметить выцветшую голубую татуировку на запястье, чуть повыше кисти, — несколько цифр.

— Да, но некоторые аспекты этой теории приемлемы и в данном случае, — возразил психиатр. — Исследование цветового окружения показало, что испытуемые проявляют некоторые сдвиги в жизненной позиции и поведении, которые можно объективно измерить. Причины уменьшения случаев насилия в таком окружении при самых благоприятных условиях весьма туманны, но эмпирические данные неопровержимы... Как вы сами могли убедиться, шериф, они, по-видимому, указывают на перемену психофизиологической реакции в связи с изменением цветовой гаммы. В своей работе я показываю, каким образом некоторые малопонятные случаи насильственных преступлений становятся результатом более сложных цепочек стимулирующих факторов.

— Мда-а, — протянул Хейнс. Он глянул на часы, потом посмотрел на Джентри. Шериф сидел, удобно устроившись в кресле, водрузив ноги на стел. Хейнс с раздражением смахнул невидимую пылинку со своих безукоризненно отглаженных брюк. — Боюсь, я не совсем понимаю, как все это может нам помочь, доктор Ласки. Шериф Джентри имеет дело с серией нелепых убийств, а не с подопытными крысами, которых надо заставлять бегать по лабиринту.

Ласки кивнул и слегка пожал плечами.

— Я тут проездом... Просто решил рассказать шерифу о своем знакомстве с мисс Дрейтон и предложить свои услуги, если могу хоть чем-то помочь. Извините, что отнимаю у вас драгоценное время. Спасибо за кофе, шериф.

Психиатр встал и направился к двери.

— Спасибо за помощь, профессор. — Джентри снова вытащил платок и потер им лицо, как будто оно чесалось. — Да, у меня к вам еще один вопрос. Доктор Ласки, как вы полагаете, могли ли эти убийства быть результатом ссоры между двумя старыми леди, я хочу сказать — Ниной Дрейтон и Мелани Фуллер? Могла ли эта ссора дать толчок ко всей этой цепочке убийств?

Печальное лицо Ласки ничего не выражало, он несколько раз моргнул.

— Да, возможно. Но это никак не объясняет убийств в «Мансарде», не так ли?

— Да. Вы правы. Конечно, не объясняет, — согласился Джентри и в последний раз мазнул платком по носу. — Спасибо, профессор. Очень признателен за то, что вы с нами связались. Если вспомните что-нибудь про мисс Дрейтон... если у вас появится хоть какой-то намек на причины и следствия всего этого свинства, пожалуйста, позвоните нам. Мы оплатим звонок. Договорились?

— Разумеется, — кивнул психиатр. — Всего хорошего, джентльмены.

Хейнс подождал, пока закроется дверь, и сказал:

— Этого Ласки неплохо бы проверить.

— Угу, — сказал Джентри, медленно поворачивая в руке свою пустую чашку. — Уже проверил. С ним все в порядке — он именно тот, за кого себя выдает.

— Вы проверили его еще до того, как он пришел к нам?

Джентри ухмыльнулся и поставил чашку.

— Сразу после его вчерашнего звонка. У нас не так уж много подозреваемых, чтобы экономить на телефонном звонке в Нью-Йорк.

— Я попрошу, чтобы в ФБР проверили, где он был начиная с...

— Читал лекцию в Колумбийском университете, — перебил его Джентри. — В субботу вечером. Потом участвовал в дебатах по поводу насилия на улицах. После этого был на приеме, закончившемся где-то после одиннадцати. Я беседовал с деканом.

— И все же я проверю его досье, — упрямо заявил Хейнс. — В том, что он тут мямлил о знакомстве с Ниной Дрейтон, было нечто странное...

— Да, — согласился Джентри. — Буду очень обязан, если вы сделаете это, Дик.

Агент Хейнс взял свой плащ и кейс, потом остановился и посмотрел на шерифа. Джентри так крепко стиснул руки, что побелели костяшки пальцев. В его обычно добродушно-веселых глазах застыл гнев, почти ярость.

— Дик, я очень рассчитываю на вашу помощь в этом деле. По всем пунктам.

— Разумеется.

— Я серьезно. — Джентри взял в руки карандаш. — Какая-то сука убила девять человек в моем графстве. Это им даром не пройдет. Кто-то дал толчок всему этому дерьму, и я собираюсь выяснить — кто.