И в итоге… я получила самый сильный, долгий и всеобъемлющий оргазм за всю свою взрослую жизнь.

Честно сказать, я, наверное, смогла бы кончить еще раз, если бы тот человек за дверью не продолжал стучаться.

Кто мог знать, что секс по ненависти – это мой спусковой крючок?

Натянув через голову трикотажную пижамную майку и влезши в штаны от той же пижамы, я беру из ванной флакончик лака для ногтей, выпуск журнала «Elle» за этот месяц и свой телефон, а потом направляюсь в гостиную брата.

Пять минут спустя я включаю серию «Девочек Гилмор» и делаю через интернет заказ на курицу с кешью и суп с помидорами и яйцом в одном из тех заведений, которые так хвалил мой брат.

Нажав на пульте кнопку воспроизведения и открутив колпачок на флаконе с лаком, я ставлю ногу на край кофейного столика.

На телефон приходит сообщение из службы доставки, извещая меня, что заказанный ужин прибудет примерно через двадцать одну минуту.

Убрав с кисточки излишки лака, я начинаю красить ноготь на большом пальце левой ноги, и тут мой телефон жужжит снова.

ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В СУББОТУ?

Номер мне незнаком, но, судя по коду 212, это Нью-Йорк, а значит, неплохо бы прояснить этот момент.

КТО ЭТО? – набираю я в ответ.

На экране всплывает синий овал с тремя точками.

ЭТО КОЛДЕР. ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЗАВТРА?

Едва не подавившись слюной, я сажусь прямо и убираю ногу со столика. Не в силах отвести взгляда от нахального сообщения, высвечивающегося на экране, я пытаюсь завинтить флакончик, глядя на него только краем глаза… но сейчас я в таком странном состоянии, что опрокидываю флакончик набок, и розовый лак растекается по деревянной столешнице.

«Черт, черт, черт!»

Вскочив, я мчусь на кухню, хватаю горсть бумажных полотенец и первое же моющее средство, какое нахожу под раковиной («Виндекс»), а потом пытаюсь убрать уродливое пятно, впитывающееся в столешницу.

– Нет, нет, не-е-е-ет! – стенаю я, отказываясь сдаваться. Схватив телефон, я лезу в «гугл», но прежде, чем я успеваю узнать, безопасен ли ацетон для нелакированных поверхностей, на экране вспыхивает очередное сообщение от Колдера.

???

«Три знака вопроса? Серьезно?»

Я спешно набираю ответ:

СЕЙЧАС Я ОЧЕНЬ ЗАНЯТА. ИЗВИНИ.

Он пишет минуту спустя, после того, как я завершаю поиск по своему запросу.

ТЫ СВОБОДНА ЗАВТРА? ДА ИЛИ НЕТ?

Вот ведь ненасытный! Если он думает, что я стану его девочкой по вызову, пусть подумает еще раз.

Я СКАЗАЛА ТЕБЕ – ЭТО НА ОДИН РАЗ, – пишу я, потом откладываю телефон в сторону и бегу в ванную, чтобы схватить жидкость для снятия лака и ватные диски. Когда я возвращаюсь, меня уже ждет новое сообщение.

СЛИШКОМ МНОГО ПРЕДПОЛАГАЕШЬ, КИН, – пишет он. Потом присылает еще одно сообщение: Я СОБИРАЛСЯ С УТРА НА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ЗАЙТИ В ОФИС. МНЕ МОГУТ ПОНАДОБИТЬСЯ ТВОИ УСЛУГИ.

Я прикладываю руку ко лбу и опускаюсь на колени. Мне почти удается отчистить пятно и, если верить поиску в «гугле», проведенному мною несколько минут назад, ацетон испарится, и столешница будет, как новая.

Но вот это уже не исправить.

Я думала, что он ведет себя, как скотина, но вместо этого сама показала себя дурой.

ВСТРЕТИМСЯ В ВОСЕМЬ? – пишет он.

Я отвечаю коротким «да».

Сегодня утром я работаю в отцовском кабинете – но только по логистическим соображениям. Все его материалы находятся здесь, а мне совершенно не улыбается все утро бродить туда-сюда с папками.

– Опаздываешь, Кин, – говорю я, когда она наконец-то находит меня и возникает на пороге кабинета с двумя стаканами кофе в руках. Клянусь, она едва не роняет их, услышав мои слова. – Ладно, шучу, шучу.

На самом деле Аэрин пришла даже раньше назначенного срока, как обычно делают такие люди, как она. Но мне хотелось увидеть ее реакцию.

Поставив передо мной оба стаканчика – один с холодным кофе, другой с горячим, – она говорит:

– Я не знала, какой ты пьешь, поэтому принесла по одному…

– Я не пью кофе, – обрываю я ее и тянусь за бутылкой с водой. Хватит уже того, что я тружусь в офисе в небоскребе и всю неделю вынужден носить костюм. Я не собираюсь превращаться в офисный планктон, который в течение дня подпитывает себя восемью чашками кофе, кубинскими сигарами и предоплаченными бизнес-ланчами. – Но, тем не менее, спасибо.

– Извини, что неправильно поняла твои сообщения вчера вечером. – Она говорит так быстро, как будто это недоразумение беспокоило ее с того самого момента.

Это была невинная ошибка. И забавная. И, скорее всего, ужасно унизительная для такой самоуверенной перфекционистки, как она.

– Я уже и забыл об этом, – лгу я. На самом деле я думал об этом всю ночь. И думал о ней весь вчерашний день. Я собирался поговорить с нею в пятницу, убедиться, что с ней все в порядке, но отец постоянно гонял меня так, что мне практически некогда было даже заскочить в туалет. Я сдвигаю по направлению к Кин стопку отчетов, лежащих на столе. – Вот тебе новая пачка на резюмирование. Сделай сегодня столько, сколько сможешь. Самые важные я положил сверху.

Я перевожу взгляд на монитор компьютера и краем глаза наблюдаю, как она медлит возле стола, пытаясь как-то уместить в руках толстую стопку отчетов, подшитых в папки или скрепленных степлером.

В понедельник состоится ежемесячное собрание совета директоров, на котором будет официально объявлено о смене руководства. Сегодня я хотел провести небольшое исследование относительно тех, кто там будет. Вчера поздно вечером я велел Марте собрать все их личные дела, однако просмотреть каждый из них я явно не успею.

Основную часть времени это место представляет собой сумасшедший дом. Кто-то постоянно отрывает тебя от дел, звонят телефоны, приходят сообщения по электронной почте. И все делают вид, как будто работать на «Уэллс-Тех» – это невероятное везение.

Но, опять же, это может быть притворством. Они знают, что я вот-вот стану их боссом. В их интересах выглядеть довольными и продуктивными.

Большинство людей – а под большинством я подразумеваю 99,999 % из них – фальшиво до мозга костей.

Кроме Аэрин.

И самое забавное – мне кажется, она даже не осознает этого.

– Вероятно, я почти весь день буду работать здесь, – говорю я, жестом приказывая ей идти. Эти отчеты сами себя не проверят. – Так что, если я буду тебе нужен…

Она приоткрывает рот, но лишь на секунду, а потом уходит.