Карли сглотнула от неожиданности. Лучше не поддаваться искушению сейчас, когда вот-вот появятся садовники, а шеф-повар посылает своих помощников на рынок в Ниццу за свежей рыбой и овощами. Надо сказать Луису, что они могут договориться о встрече в более подходящей обстановке.

Именно так и следует поступить. Но почему же она идет к кровати и ложится рядом с ним? А Луис при этом качает головой?

– Нет. Нет еще. Распахни халат, – потребовал он. – Только не говори, что ты стесняешься. Не теперь, когда я знаю о твоем теле больше, чем кто-либо из мужчин на этой планете.

При ярком дневном свете было нелегко вести себя раскованно, не смущаясь своих «слишком щедрых» форм.

– Я рада, что ничто не способно укротить твое эго, – заметила она, развязывая поясок халата и роняя его на пол, а потом быстро скользнула в смятую постель и прильнула к теплому сильному телу Луиса.

– Не только мое эго, – парировал он, направляя руку Карли к своему паху и наклоняя голову, чтобы поцеловать ее. – М-м-м… Зубная паста.

Луис целовал Карли, пока она полностью не расслабилась. Пока ее тело не начало извиваться от уже знакомого желания, которое невозможно было игнорировать. И снова Карли растворилась в ощущениях, наслаждаясь ласками Луиса.

Она закрыла глаза, а он обхватил ее груди, его ладони ритмично гладили ее соски. Карли издала стон удовольствия, когда Луис раздвинул ее бедра и слился с ней. Она вздыхала, он двигался. Кончиками пальцев она жадно впивалась в его кожу, исследуя тело мужчины от волосатых бедер до широких плеч.

Она хотела наслаждаться близостью с ним как можно дольше, но оргазм с невероятной скоростью накрыл ее с головой. Почти сразу же Карли услышала, как Луис застонал от блаженства. Он задрожал, а потом затих. Она нежно обняла его и положила голову ему на плечо.

И уснула.

Спала она долго, а когда проснулась, Луис уже ушел. За завтраком Симона сказала, что месье Мартинез уехал по делам в Ниццу и она не знает, когда он вернется.

То утро для Карли длилось вечность. Она не могла ни на чем сконцентрироваться. Луис вернулся только во второй половине дня. К тому времени, когда он пришел к ней в комнату, Карли уже не сомневалась, что он сожалеет о случившемся.

– Где ты был? – выпалила она. Он поднял брови. – Прости. Это не мое дело. Он рассмеялся и заключил ее в свои объятия:

– Мне нужно было оторваться от тебя, чтобы заняться делами. Но сейчас я могу отвлечься.

Луис уложил Карли на кровать, быстро снимая с нее одежду. Она увидела голодный блеск в его черных глазах и догадалась: он собирается показать ей, что секс также может быть быстрым и яростным.

После Карли лежала в легком оцепенении и рисовала пальцем круги на груди Луиса, осознавая, что он знает о ней намного больше, чем она о нем. Молодая женщина почувствовала, что сейчас она может его спросить о чем угодно.

– Луис?

– М-м-м?

Карли приподнялась на локте, ее локоны упали на плечи и закрыли груди.

– Ты когда-нибудь хотел детей?

Его рот напрягся. Он отодвинул шторку из волос, чтобы обнажить ее сосок.

– Еще один совет, – сказал Луис, растягивая слова. – После секса отцовство не лучшая тема. Помни, что любые мечты и рассуждения о детях почти наверняка отпугнут твоих будущих любовников. Они забеспокоятся, не начинаешь ли ты влюбляться.

Карли старательно проигнорировала разочарование, которое охватило ее из-за полного отсутствия у Луиса ревности. Она не могла думать ни о каких будущих любовниках и обратилась к своей привычной рассудительности. Следует подойти к вопросу логически – так ее учили.

– Ты уверен, что вопрос о детях автоматически означает, что я влюбляюсь в тебя?

– Я разбираюсь в знаках.

– Ну, в моем случае ты их неправильно истолковываешь, – сказала она прохладно. – Я интересуюсь с чисто человеческой точки зрения. Большинство мужчин мечтают о своем продолжении – это заложено в их ДНК. Ты создал огромную империю, ты миллиардер, и разве ты не хочешь, чтобы твоя плоть и кровь унаследовала все это?

Луис перевернулся на спину и уставился в потолок. Это была тема, которую он всегда пресекал. Он не любил, когда женщины принимались зондировать эту почву, и ему быстро надоедало, когда они начинали искать чувства там, где их не было. Он спрашивал себя: зачем Карли все портит, задавая ему такой вопрос?

В то же время ее – Луис был в этом уверен – не интересует то, что важно для большинства женщин. Вопрос, на который в обычных условиях он ответил бы коротко и резко, в ее устах прозвучал совсем по-другому. С самого начала их интимной близости Луис изложил ей все свои принципы. Карли известно, что он приемлет, а что нет. Ей важна карьера, не замужество, и, возможно, именно поэтому он решил ответить.

– Я думаю, человечество вполне проживет без миниатюрных версий Луиса Мартинеза, – сухо бросил он.

– И на то есть причина?

– Из тебя получится великолепный врач. – Луис повернул голову, и их взгляды встретились. – Судя по твоей настойчивости.

– Ты уходишь от ответа.

– Верно. – Его глаза блеснули. – Что ты хочешь знать?

– Хоть что-нибудь о твоей жизни. Где ты вырос? Почему ты так категоричен по поводу детей?

Луис переплел пальцы и закинул руки за голову, позволив воспоминаниям пронестись в его голове.

– Я вырос на большом ранчо неподалеку от Буэнос-Айреса, – сказал он, – где мы разводили скот. Карли придвинулась поближе:

– Мы?

– Я, мама и папа. Мы были не совсем обычной семьей в плане продолжения рода. Многочисленные дети, бегающие по ранчо, не входили в планы моих родителей. Но, я полагаю, как раз это и сделало нас особенно сплоченными. Папа и мама… – Он пожал плечами. – Они обожали меня. Ранчо давало хорошую прибыль, к тому же у отца был успешный бизнес в городе.

– И все было прекрасно? – предположила Карли.

– Какое-то время. – Луис посмотрел на нее, и, когда он снова заговорил, его голос звучал глухо. – У моей мамы была подруга Амелита, а у той были муж и сын моего возраста. Винсент был мне как брат. Наши семьи постоянно проводили время вместе. Зимой мы катались на лыжах, а летом загорали на пляжах. Мы встречали Рождество за одним столом. Мы были как одна большая семья.

Луис замолчал. Почему он все это рассказывает Карли? Стоит ли? Может, его откровенность вызвана тем, что она тоже поделилась с ним своими секретами, и, рассказав ей свою историю, он уравновесит баланс? Или, может, она слишком настойчива и уже начинает прощупывать его на предмет свадьбы?

– Продолжай, – попросила Карли. Он погладил ее волосы.

– У меня рано проявилась любовь к скорости, и мой отец соорудил небольшой гоночный трек на нашем ранчо, чтобы я практиковался. Это было довольно ново в те дни. Винсент и я часами гоняли по этому треку. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я переехал в провинцию Сан-Луис и уже там мог практиковаться на профессиональном треке. Теперь я редко бывал дома, но, приезжая, замечал, как все изменилось. Мне показалось, что мой отец и Амелита стали… ближе. Ближе, чем должны были. Я видел, как она смотрит на него. Сначала я пытался убедить себя, что ошибаюсь, потому что хотел ошибиться. Ведь она была лучшей подругой моей мамы.