— Поехали прямо сейчас, — сказала она.

— Прямо сейчас?

— А когда еще? Я хочу скорее уехать отсюда. Перекусить мы можем и по дороге. Я вижу тебя. Дай мне пять минут, я кое-что куплю.

Не дожидаясь ответа, она положила трубку и направилась к магазинчику на углу, локтями расчищая себе путь. Люди в очереди не стали с ней спорить и пропускали: всем своим видом она давала понять, что с ней лучше не связываться.

И Марен, не мешкая, хватала с полок все самое необходимое: дезодорант, бритвы, зубную щетку, бананы, воду, презервативы.

Финн

— Да прыгай уже, трусиха! — выкрикнул подросток с редкими усиками над губой, стоящий прямо за спиной Финна, один из тех, кто теснился у самых ограждений и ждал, что долгое стояние на солнце все-таки окупится.

Керамическая черепица прилетела к ногам пожарных и звонко разбилась. Финн вздрогнул. Полетела вторая, третья. Он видел, как мужчины подняли над шлемами щиты и как резиновый сапог Ману плавно парил сквозь полуденный зной, а потом с глухим стуком приземлился на один из щитов. «Они, должно быть, все мокрые под экипировкой, — подумал Финн. И: — У Ману будут солнечные ожоги».

— Вы идиоты! — кричала Ману. — Убирайтесь, забирайте свою гребаную надувную подушку и проваливайте, я не прыгну, пока вы не уйдете!

Она отрывала черепицы одну за другой и складывала в стопку у дымовой трубы, старательно выравнивая ее ладонями. Финн знал, что выражение лица у нее было предельно серьезным, хотя видел только ее затылок. Эта гордая серьезность в каждом ее движении. Он поднял руку и выкрикнул ее имя, помахал рукой, крикнул еще раз, но Ману не слышала Финна, она сидела на корточках спиной к нему и продолжала разбирать кровлю. Время от времени она оборачивалась и швыряла вниз то черепицу, то один из своих садовых инструментов.

— Прощу прощения. — Кто-то постучал по его плечу слева. — Вы знаете эту женщину?

Финн оторвал взгляд от Ману и увидел перед собой лицо полицейского с рацией в руке. Рядом с ним стояла его молодая коллега с рыжими волосами. Она повторила вопрос.

— Вы позвали ее по имени, вы знакомы?

У Финна пересохло во рту, было трудно говорить.

— Что происходит? — спросил он. — Что с Ману? Почему она на крыше?

Полицейский снял фуражку и стал обмахивать ею лицо.

— Мы как раз пытаемся выяснить, — ответил он. — Поэтому важно, чтобы вы рассказали нам все, что вам о ней известно. Карола, займись им. — Он всучил девушке в руки рацию. — И доложи Феликсу, как только что-то узнаешь.

— Итак, — начала девушка, — что вы можете нам о ней рассказать?

Финн посмотрел на вспотевшее лицо молодой полицейской, затем на блокнот в ее руках и карандаш, который она крутила пальцами. Он знал, как пахнет ложбинка между шеей и ключицами Ману; знал, что она любит воду и беспокоится о местной флоре, если дольше трех дней не идет дождь; знал, что она училась на биологическом и подрабатывала в ботаническом саду; что писала дипломную работу о noctiluca — крохотном одноклеточном, вызывающем голубое свечение моря; знал, что эти простейшие организмы были так называемыми динофлагеллятами, и от этого слова у Ману начинали светиться глаза; знал, что в университете что-то пошло не так, но что именно — Ману не рассказывала, но даже когда она об этом молчала, ее глаза гасли. Поэтому она стала садовницей по вызову, как она сама себя называла. Она ухаживала за островками безопасности и могилами, работала на задних дворах и в предместьях, и едва ли существовало растение, название которого было бы ей неизвестно. Все это он знал. Но что она делала на крыше? Связано ли это с их утренней ссорой?

— Это Ману, — сказал Финн, — моя… моя девушка. Это какое-то недоразумение, я не верю, что она хочет спрыгнуть.

— Значит, Мануэла? — записала полицейская. — Фамилия? — Карандаш в ее руке нетерпеливо дергался.

Финн сглотнул.

— Я не знаю, — ответил он. — Она мне не говорила.

— Видимо, настолько вы близки, — усмехнулась девушка и записала в блокнот какое-то длинное предложение.

— Послушайте, — возмутился Финн, — я не собираюсь выслушивать подобное, вы могли бы… — он не договорил, поскольку на его руке зазвонил телефон. «Штаб» — высветилось на экране.

— Вот черт, — выругался Финн, вспомнив про образец ткани в рюкзаке и мальчика на операционном столе.

— Где ты, мать твою, застрял? — заорал в трубку Хольгер. — Что происходит? Ты устроил по дороге пикничок? Почему гребаный образец еще не в лаборатории?

Финн отнял телефон от уха, голова шла кругом. Он сделал пару глубоких вдохов и начал пробираться в сторону парка.

— Я как раз собирался позвонить, — ответил он наконец. — Копы забрали мой фикс, я въехал в ограждение возле парка, ничего не могу поделать, мне очень жаль.

— Олух! Встань у любого дома и пришли адрес, я скажу Сайласу, он уже почти у парка. А с тобой мы еще поговорим.

Финн потер глаза и поймал себя на том, что беззвучно плачет, только диафрагма сокращается.

— Черт, — пробормотал он. — Черт, черт, черт.

Финн оглядел парк и увидел стойку приема стеклотары. Он поспешил туда и спрятал за ней свой фикс. Между деревьями уже замелькал серебристый шлем Сайласа, времени пристегнуть велосипед не оставалось.

Финн перебежал через дорогу, встал возле дома с номером 15 и отправил Хольгеру свое местоположение, хотя Сайлас его уже и так заметил.

— Чувак, — выдавил из себя тот, запыхавшись и опершись ногой о землю. — Ты чего творишь? Я таким злым Хольгера еще не видел, он разнес полштаба, даже свинью-копилку о стену разбил.

— А что я мог сделать, если тут собрались все копы города? — раздраженно ответил Финн.

Сайлас огляделся по сторонам.

— Вот это да, — ошарашенно сказал он. — Настоящий соцапокалипсис. — Он ободряюще похлопал Финна по плечу. — Хольгер успокоится, я с ним поговорю. Велосипед только жалко, его ты больше не увидишь. Образец у тебя?

Финн полез в рюкзак, его руки дрожали, дрожало все тело, но он пытался скрыть это от Сайласа.

— Вот. — Он протянул запаянную вакуумную упаковку.

Сайлас убрал ее к себе и кивнул в сторону Ману:

— Кажется, я ее знаю. Не она ли недавно возилась с цветами напротив штаба? Отшила меня. Дерзкая леди. Но, видно, мне повезло. Представляешь, каково иметь отношения с такой психованной? Проблем не оберешься…

— Да заткнись ты, хвастливый придурок, — не сдержался Финн и с такой силой толкнул Сайласа, что даже сам себя испугался.

Сайлас покачнулся на велосипеде и повалился на бок, ударившись ребрами о раму. Он уставился