– Я считаю, вы соблазнительны. Это пришло мне в голову, как только я в первый раз увидел вас.

Необузданность, прозвучавшая в его голосе, заставила ее широко раскрыть глаза. И неудивительно. Он сам услышал ее.

– Соблазнительна? – повторила она и на долю дюйма качнулась к нему. Ее губы раскрылись, она облизнула их. – В самом деле?

Такое робкое, женственное приглашение погасило гнев Риса, он почувствовал, как в нем внезапно пробудилось желание. Рука его обхватила ее подбородок, большой палец заскользил по бархатистой щеке.

– В самом деле.

Он обхватил ее за талию, притянул к себе, сминая тугой шелк и вдыхая свежий, благоухающий запах лаванды. Он почти застонал, чувствуя, как ее аппетитные округлости прижимаются к его телу, все в нем хотело дать ей то, чего она так невинно просила.

Он не мог это сделать.

Рис отпрянул, выпустив Пруденс так резко, что обоим стало неловко. Он увидел разочарование на ее лице, и это было чувство, которое его полностью устраивало. Он и сам чувствовал разочарование. Но чтобы завоевать ее, ему надо красиво ухаживать, а этой игре для поцелуя еще не пришло время. Предвкушение и неуверенность составляют сущность романтического ухаживания.

– Я лучше провожу вас к вашему кузену, – сказал он и отвернулся, – прежде чем забуду, что я джентльмен.

Он поднял свою шляпу и пошел к двери. Пруденс последовала за ним. Весь обратный путь по коридору к открытым для публики залам они молчали.

Роберта они нашли в главном фойе. Он беспомощно озирался по сторонам, но при виде Риса с мисс Абернати выражение беспомощности на его лице сменилось неудовольствием.

– Сент-Сайрес, – сухо приветствовал он Риса. – Что вы здесь делаете?

– Видите ли, сэр Роберт, я из тех типов, – жизнерадостно ответил Рис, – которые всегда сваливаются на голову в самое неподходящее время.

Роберт с трудом сохранял хладнокровие.

– Пруденс, вы закончили здесь?

– Нет еще. Говорят, здесь есть Ван Гог. Не хотите ли присоединиться к нам, ваша светлость?

Сэр Роберт явно был недоволен. Улыбка Риса стала шире.

– Благодарю вас, – отвечал он, не отрывая глаз от ее кузена. – С удовольствием.

– Тогда идемте, – выдавил Роберт и встал рядом с Пруденс с другой стороны. Взяв ее за руку, он потянул ее в сторону зала с фламандцами.

Рис помедлил, сунул руку во внутренний карман сюртука, достал карандаш и одну из своих визитных карточек. Он нацарапал несколько слов на обратной стороне карточки, вернул карандаш на прежнее место и ускорил шаги, чтобы догнать мисс Абернати и ее кузена. Карточку зажал в ладони в ожидании удобного момента.

Роберт терпел Ван Гога и других мастеров примерно полчаса, затем он вынул из кармана часы и сказал:

– Пруденс, времени осталось немного, а я обещал Эдит непременно вернуться к пяти часам. Нам пора.

– Уже время чая? – спросил Рис. – Боже, как летит время! Я тоже должен спешить. – Он повернулся к Пруденс: – Вы извините меня?

– Конечно. Было приятно встретиться с вами, ваша светлость. Как всегда. Я надеюсь… – Она заколебалась, затем выпалила: – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Я тоже надеюсь на это, мисс Босуорт. – Он взял ее руку, стараясь вложить в ладонь записку. Догадавшись, что он делает, она от удивления широко раскрыла глаза, а он, прежде чем склониться над ее рукой, подмигнул. – И надеюсь, это скоро произойдет.

В тот самый момент, когда он выпустил ее руку, пальцы ее сомкнулись вокруг карточки, и она тут же сунула руку в карман своей юбки. Удовлетворенный, Рис пожелал обоим всего хорошего и ушел.

На улице его ждал камердинер.

– Сходите за моей каретой, Фейн. А после, – добавил он неожиданно для себя, заставив остановиться уходившего слугу, – я попрошу вас еще кое-что сделать для меня.

– Сэр?

– Мистер Федергилл имеет обыкновение первого числа каждого месяца приезжать из Суссекса в Лондон. Узнайте почему, и, конечно, незаметно. И еще я хочу, чтобы вы проследили за ним в течение следующих нескольких дней. Замечайте, куда он ездит и что делает.

– Очень хорошо, сэр.

Фейн ушел, а Рис в ожидании кареты принялся размышлять о событиях этого дня. Он был совершенно удовлетворен выбором наследницы, потому что, несмотря на ее уверения, она прелестна и мягкосердечна. Она доверчива, способна прощать и в глубине души тяготеет к греху. Все это ему на руку.

Да, решил он, садясь в карету, повести мисс Абернати к алтарю будет совсем не трудно. Улыбаясь, он откинулся на подушки. Все равно, что отнять у ребенка конфетку.

В настоящий момент мисс Абернати, кажется, предпочитает другим сэра Роберта Огилви, своего троюродного брата. Как верный поклонник, он повсюду сопровождает ее. Или как сторожевая собака. И то и другое в равной степени возможно.

«Все знаменитости», 1894 год

Она соблазнительна. Пруденс смотрела в пространство и улыбалась про себя, не обращая внимания на роскошную обстановку чайной комнаты «Савоя», не принимая никакого участия в разговорах вокруг. Она могла думать только о том, что случилось днем. Ни один мужчина никогда не называл ее соблазнительной.

И он тоже был взволнован: чего стоят сведенные брови и гневные огоньки в его глазах! По телу ее пробежала дрожь, она вздохнула и закрыла глаза, припоминая замечательное ощущение, когда его пальцы касались ее щеки. А трепет, который она испытала, когда он обвил рукой ее талию и притянул к себе! Никогда в жизни с ней не происходило ничего более романтического. От одной мысли о его мускулистом теле, прижавшемся к ней с такой ошеломляющей интимностью, она краснела и по спине начинали бегать мурашки.

И еще записка. Как мило с его стороны сунуть ей в руку записку прямо под носом у Роберта! Хотя это случилось больше часа назад, у нее все еще не было возможности прочитать ее, потому что Роберт ни на минуту не спускал с нее глаз. Из Национальной галереи они отправились прямо в «Савой», и он сразу проводил ее в чайную комнату, где их уже ждали Миллисент, Эдит и Стивен.

– Пруденс, дорогая, вы не рады?

– Что? – Услышав свое имя, она вздрогнула и выпрямилась. – Я задумалась, тетя Миллисент. – Она старалась вникнуть в разговор. – Что вы сказали?

– Я раздобыла приглашения на благотворительный бал к леди Эмберли, который состоится через два дня. Я считаю, это большая удача, – сказала Миллисент, безуспешно стараясь говорить сдержанно и с достоинством. – Бал этот одно из главных событий сезона, и большинство приглашений давно роздано. Но вам, кажется, неинтересно.

Ей было бы очень интересно, если бы герцог Сент-Сайрес собирался быть на нем, но если она спросит об этом, ни к чему хорошему это не приведет. Пруденс все время думала о записке, ощущая ее так, будто записка прожигала дыру в кармане. Ожидание становилось невыносимым.