— Что с тобой, Марк? — испуганно заглядывает в мои глаза.

Сучка, придушу…

— Ничего, — сиплю, пытаясь отдышаться. — Это всё от внезапной жары. Щас отпустит.

— Как я теперь домой уеду? — шепчет, задумчиво кусая губу.

Я бы ей сейчас эту губу, нахрен, откусил!

— А вон, — замечаю подмогу с синей мигалкой на крыше, — они подкинут. С ветерком. И даже без пробок. Шучу.

— Какого черта ты творишь, parva?! — позади раздаётся голос дружка.

Алекс, срезая путь, протискивается между кустов можжевельника, и, вперивши взгляд в капот моей куколки, теряет дар речи.

— Ваша работа? — храбрится ненормальная, указывая пальцем на свои колёса.

Черт! Где её черти вырвали на мою голову??? У неё диплома «помощницы по созданию обширных проблем» случайно нет?

Волк поворачивает ко мне озадаченное лицо. Я невинно пожимаю плечами, задействовав мимику, мол, не тупи, брат! Дожми девчонку, сейчас же! И Лекс тотчас вникает в суть дела, подыгрывая.

— Мне больше нечем заняться? Какого черта вы сделали с моей машиной? — принимая агрессивную позу, мгновенно подавляет в Алисе отвагу.

Девчонка, побледнев, опускает плечи. Блять! Нужно было завязывать со всем этим ещё в офисе. Не успеваю что-либо ответить, как к нашей тусовке присоединяется Итан. Сам Мишель не явился на арест, чтобы Лиса не заподозрила сговор.

— Здравствуйте! В полицию поступил вызов о порче имущества. Кто хозяин испорченного автомобиля?

Марко.

— Я!!! — Лекс с Лисой хором отвечают на поставленный вопрос и тут же переглядываются между собой.

— Вот, полюбуйтесь, пожалуйста, — насупив брови, товарищ хлопает ладонью по капоту, подзывая парней из полиции. — Девушка у нас выдающаяся художница. До Рембрандта ей, конечно, далеко, но факт остаётся фактом. Вандалка!

— Я вандалка? — возмущается заноза, посылая Лексу уничижительный взгляд. — Да вы только посмотрите, что сделали с моими колёсами! Ещё и послание оставили на лобовом стекле.

— Девушка, предъявите свои документы, — Итан выглядит убедительным. Впрочем, как и всегда. Он же настоящий коп. Главное, чтобы наш спектакль всем боком не вылез. Если Лиса пронюхает, придётся охмурять девчонку всеми возможными и невозможными способами, чтобы она от злости не сожгла ещё чего-нибудь. Если же нет — у меня будет шанс превратить её в тихую, податливую кошечку.

— Это вы начертили сердце? Ответьте.

— Вы меня не слышите? А как же моя машина? Здесь явный вандализм! — Лиса указывает рукой на колёса, краснея и закипая внутри. — Я всего лишь разбила фару. Причём, неспециально! Оставила свой номер, чтобы возместить убытки. Мне ответили: «В расчёте!» и порезали колёса. Какого черта?! А?!

— Ох, черт! — Алекс замечает разбитый поворотник и пару царапин. Выпучивает глаза и, похоже, что сейчас ему уже не до шуток. Вот она — мужская солидарность! Зуб за зуб! — Да вы ещё и поворотник разбили? Поцарапали дорогостоящую эмаль. Охренеть…

— А вы мне колёса порезали! Все до одного! Да, черт! Они тоже недешёвые! — выпаливает Лиса.

— Не резал я ваши колёса! Мало того, что вы испортили мою! Дважды! Так ещё пытаетесь обвинить в порче вашей!

— А кто порезал? Святой дух, что ли?

— Так! Стоп! — вскидывая руки вверх, Итан просит заткнуться обоих. — Нам звонили по поводу ДТП. К этому прибавилось сердце. Девушка, спрашиваю последний раз. Вы нацарапали это любовное послание?

— Аха-ха… Без адвоката ничего отвечать не буду, — заправив непослушные пряди волос за уши, показательно скрещивает руки на груди. От этого жеста соблазнительная ложбинка между пышными полушариями становится более выразительной, привлекая мой взгляд. Замечаю, что не только мой. С неожиданным укором впериваюсь в Итана.

— Вы знаете эту девушку? — отмерев после секундного замешательства, знакомый продолжает допрос, обращаясь ко мне. — Вы были с ней рядом на момент порчи машины? Сердце — её рук дело? Напоминаем, что за лжесвидетельство предусмотрена уголовная ответственность.

— Здесь камеры наблюдения есть. Вы можете изъять запись, — стараюсь быть честным. Всё-таки Лиса погорячилась. И это гребаное сердце на моём капоте меня до сих пор подбешивает.

— Я задал вопрос. Ответьте на него, — требует Итан для важности дела.

— Девушка — наша новая сотрудница. Первый день. Нервная слегка. Вот и начертила, не разобравшись.

Лицо госпожи Беловой вспыхивает алым, покрываясь разнообразными эмоциями. Кажется, сейчас сольёт на меня все свои аффекты.

— Почему вы босая? — полицейский застаёт Лису врасплох своим внезапным вопросом, как только она открывает рот, чтобы снова возмутиться.

— В этой стране штрафуют и за это? Серьёзно? Я сломала каблук! По вине этого человека, — указывает на меня пальцем, готовая сжечь заживо вспыхнувшим ненавистью взглядом. — За сексуальные домогательства на работе у вас не сажают?

— Девушка, у вас есть гражданство?

— Какое это имеет значение? Без адвоката отвечать не стану и всё! Почему вы строите из себя глухого и непонимающего?

— То есть тупого? Вы грубите полицейскому, вы в курсе? Пройдемте в машину. Проедем в участок, там и будем во всём разбираться, — Итан подходит к девчонке и берёт её под локоть.

— Вы не имеете права! — Лиса вырывает свою руку из его ладони. — Я должна позвонить своему адвокату! У меня есть право на один телефонный звонок!

— Конечно, это право остаётся за вами. Садитесь в машину, или мы будем вынуждены применить силу. Педро, в участок её! — отдаёт приказ своему напарнику, подталкивая девушку в спину.

— Марк! — то ли с мольбой в глазах, то ли с надеждой меня убить кричит, как только замечает протянутые к её запястьям наручники. — Это беспредел!

— Добавим к делу сопротивление при задержании, — подытоживает Итан, защёлкивая браслеты на хрупких запястьях.

— Чтооо? Да вы! Да как так можно? Марк, ты сволочь! Ищи другого переводчика! Я с тобой больше дел иметь не хочу!

— Марк? Ты не боишься гнева господнего? — спрашивает Лекс, задумчиво глядя вслед отъезжающей машине.

— Ты видел, что вандалка сделала с моей любимой тачкой? — с зубным скрежетом вспоминаю, как Итан смотрел на её грудь. — А шале? Вот, — нервно тычу пальцем в висок, — полюбуйся на шрам. Я, пожалуй, больше боюсь её неадекватной реакции. Но это всё поправимо. У неё сутки на то, чтобы одуматься и стать шёлковой. У Мишеля есть план.

— Угу. Ты лучше тачку спрячь от греха подальше. Чую жопой, всё только начинается…

Алиса.