полагаем, будто другие знают о наших переживаниях, а мы знаем об их чувствах. Несмотря на факт ошибочности этих суждений, мы не учимся на опыте и не останавливаем их дальнейшее создание. Таким образом, необходимо овладеть специальными техниками общения, которые установят границы и устранят путаницу.

Тело. Пациенты с депрессией, как правило, нечувствительны к посланиям собственного организма. Мы переутомляемся и затем падаем от истощения, не отдавая себе отчета в разрушительности подобной цикличности. Элементарные вещи вроде приема пищи становятся непосильными задачами, мы начинаем плохо питаться, и в результате развивается потеря веса или недоедание или все вместе взятое. Мы забываем как спать. Не занимаемся спортом. Можем легко прийти к злоупотреблению алкоголем и иными веществами, как легальными, так и запрещенными законом, лишь бы стабилизировать психическое и физическое состояние.

Личность. У больных депрессией нет внутренних ресурсов самоуважения, поддерживающих их в трудные времена. Мы рассчитываем на других людей, надеясь заменить эти ресурсы, однако понимаем – такие желания несправедливы и нереалистичны. В итоге мы оказываемся поглощены стыдом и виной. Отчаянно хотим быть любимыми и одновременно убеждены в том, что не стоим любви. Мы не в силах определить для себя принципы и ценности, как и руководствоваться в жизни рационально расставленными приоритетами, поскольку не уверены в своих суждениях и оценках. Мы не можем ощутить удовлетворение по достижении какой-либо важной цели, потому что все цели одинаковы в своей значимости: сгоревший ужин воспринимается так, как будто способен серьезно омрачить гордость за успешное окончание колледжа. Таким образом, необходимо учиться расставлять приоритеты, доверять своим решениям и гордиться собственными достижениями.

В следующих главах рассматривается влияние депрессии на наше функционирование в жизни и то, как это измененное функционирование усиливает депрессию в каждой из перечисленных областей. Отдалившись от самих себя на шаг и увидев процесс собственноручного созидания депрессии, мы сможем понять, каким образом разрушить ее. Некоторым читателям этой книги, возможно, хватит и обновленного видения ситуации. Но большинство людей с депрессией нуждаются в большем: в специальных рекомендациях по осуществлению изменений, специальных техниках, навыках или паттернах, которыми можно было бы заменить самодеструктивные привычки депрессивного больного. Поэтому здесь я их также освещаю. Помните: мозг меняется под влиянием мыслей и действий. Нам под силу перепрограммировать себя так, чтобы депрессивное поведение больше не выступало первой автоматической реакцией на новые ситуации. Работа по перепрограммированию поначалу трудна, однако изменения происходят постепенно – здоровое поведение, мышление и чувствование требуют динамики, чтобы стать для нас все более и более естественными.

Читатель с депрессией может ощутить подавленность после прочтения Части 2, рассудив: «Господи, я должен переделать себя от начала и до конца. У меня никогда и ни за что не получится. Лучше мне снова пойти лечь». Расслабьтесь, не волнуйтесь – вы вольны начать с чего угодно. Любая глава, любое предложение вполне достаточны для запуска самозакрепляющегося цикла здорового поведения. Но вам нужно начать.

6

Эмоции

Aлекс отличался крайней интровертированностью. Единственный ребенок безвременно скончавшихся родителей, он жил один со времени своей учебы в колледже. Мужчина трудился на работе, которую большинство людей назвали бы скучной. И хотя Алекс не выглядел застенчивым или неуверенным (об этом говорили приятная улыбка и умение легко и просто поддерживать беседу), он, по-видимому, избегал большей части социальных контактов.

Своему терапевту он рассказал, насколько одиноким и подавленным себя чувствовал. Алекс завидовал людям, которые могли быть с кем-то близкими. Он определял себя как человека с нетрадиционной сексуальной ориентацией, хотя имел мало сексуального опыта какого-либо рода. Его единственной радостью были походы в гей-бары. Там он всегда находил кандидата в свои воображаемые возлюбленные. В голове Алекса такие романы длились месяцами. Каждый взгляд и жест воображаемого любимого человека из бара Алекс интерпретировал в качестве тайных знаков, подтверждающих их любовь. В подобные периоды он пребывал в эйфории. Он часто пропускал встречи с терапевтом, а когда возвращался, то затруднялся придумать, о чем разговаривать. Однако воображаемый партнер неизбежно делал какой-либо жест, который Алекс истолковывал как предательство. Мыльный пузырь лопался, а сам он срывался в глубины своей депрессии, переживая точь-в-точь так, как если бы настоящий партнер жестоко его отверг.

В конце концов терапевт уговорила Алекса попробовать прозак. Он произвел чудодейственный эффект. Уже через несколько недель Алекс впервые говорил о себе и своей жизни реалистично. Он осознал, что обманывал себя по поводу придуманных романов. Также ему открылся тупик в карьере, к которому он пришел к настоящему моменту. Алекс и его терапевт начали взволнованно строить планы о том, как первый мог бы познакомиться с реальными людьми. Они рассматривали идеи его возвращения на учебу или просьбы о большей ответственности на работе. Алекс казался изменившимся человеком, и терапевт была этим очень воодушевлена.

Затем Алекс бросил терапию на несколько месяцев. Он позвонил снова, поскольку был отвергнут новым партнером. Сердце терапевта сжалось, когда она поняла, что речь шла об очередном воображаемом романе. Она спросила его, принимает ли он еще прозак. «Ах, это… – ответил Алекс. – Он плохо на меня влиял. На нем я был сам не свой. А сейчас я – это я настоящий».

Когда мы с терапевтом обсуждали ситуацию Алекса, то обнаружили, что психотерапия самыми разными способами может объяснить, почему пациент вернулся к своим старым паттернам, однако все они концентрировались вокруг страха: Алекс попросту боялся чувств, которые не мог контролировать. Если отношения протекали только в его воображении, он писал для них сценарий. Все происходившее, включая драматичный финал, было продуктом его мыслительной деятельности. Но если клиент приближался к реальному человеку, он больше не являлся сценаристом. Алекс подвергал себя опасности проживания настоящих чувств. А что, если его на самом деле кто-то любит? Ощущение себя любимым вызывает сильные эмоции. Алекс же всю жизнь жил, избегая крайних проявлений эмоций.

Чтобы развить навыки, которые будут содействовать лечению и профилактике депрессии, нам необходимо начать с эмоций. Депрессивные больные боятся чувств. Другие защитные механизмы (то, как мы мыслим, поступаем, общаемся и оцениваем самих себя) – вещи, сформированные нами преимущественно с целью предотвратить переживание определенных чувств. Понимание того, что эмоций не нужно бояться, позволит нам изменить остальные привычки.

Большинство людей, с депрессией и без, все же в какой-то степени опасаются эмоций.

Один из центральных инсайтов психодинамической терапии[91] заключается в том, что «тревога» – страх быть разорванным на части, поглощенным собственными эмоциями – является основополагающей проблемой в подавляющем числе сложных ситуаций.

А одна из важнейших истин – это то, что бояться действительно нечего. Именно сам страх и привычки, выработанные нами с целью контролировать или избегать его, приводят к наиболее сильным страданиям. Если мы перестанем убегать,