– Что вы спрашивали?

Я почти совсем пришла в себя и поняла, что вижу ее наяву. Меня это не обрадовало, но и срывать свою обиду на ней я не хотела. Она не виновата, что Рудольф меня не любит…

– Я спрашивала, давно ли горит красный кристалл, – она внимательно на меня смотрела. – Но вы мне, пожалуй, не скажете. У вас там кто-то близкий?

– Тетя, – коротко ответила я.

– Вы зря волнуетесь. – Она попыталась принять авторитетный вид, что в другой ситуации вызвало бы у меня улыбку, но не теперь. – Увидите, все будет хорошо. Если за дело берется мой папа, то по-другому просто быть не может. У него не бывает неудач.

– Неудачи бывают у всех, – машинально ответила я и тут поняла, что меня смутило в ее пылкой речи. – Инор Брайнер – ваш отец?

– Да, конечно. От таких отцов не отказываются, – она мне тепло улыбнулась. – Вы правы, неудачи у него бывают, но так редко, что я последнего раза и припомнить не могу.

Неужели она сестра Рудольфа? Но как же? Она светленькая, и кожа молочно-белая с просвечивающим нежным румянцем. А он – смуглый и темноволосый. Разве что глаза похожи. Да, глаза похожи, как я сразу не заметила? У меня появился соблазн спросить, нет ли у нее брата, но я себя одернула. Какая мне разница, сестра она ему или нет? Меня не касается ничего, что имеет отношение к Рудольфу.

– Он здесь лучший, – с гордостью продолжала инорита Брайнер. – Вашей тете повезло, что к нему попала.

– Да, мне это уже сказали, – ответила я. – Вы, наверное, и в целители пошли из-за отца?

– Отчасти, – сказала она. – Мне всегда хотелось быть полезной другим. Но признаться, очень удобно, когда есть у кого спросить, если что неясно. Мама у меня тоже здесь работает, только не целителем, она алхимик. А я сейчас как раз с отравлениями практикуюсь. Люди такие глупые бывают иной раз…

– Травятся из-за несчастной любви? – уточнила я.

Разговор меня немного отвлек, и я перестала все время прислушиваться, что происходит в палате. Но двери закрыты были плотно, а возможно, еще и артефакт шумоподавления работал…

– Такие тоже есть, – ответила она. – Но я сейчас о других. Не о тех, кто пытался себя жизни лишить. У наших аристократов пошла мода вдыхать дым орочьих смесей, это началось не столь давно, но ее уже перенимают и другие. Вы не встречали такое?

Я отрицательно покачала головой. Я мало с кем общалась и о таких причудах не знала. Даже слухи до меня не доходили. Думаю, до Регины тоже, иначе она непременно бы со мной поделилась. Ее всегда забавляли чужие странные привычки, и если она случайно о чем-то подобном узнавала, всегда рассказывала мне.

– И хорошо, что не встречали, – строго сказала инорита Брайнер, явно кому-то подражая. Отцу, наверное. – Там и относительно безвредные, конечно, есть. Такие, что просто навевают приятные грезы, пока вдыхаешь, а перестал – быстро в себя приходишь. Но к нам попадают другие. Те, которым такое развлечение кажется уже слишком… безобидным, что ли? Они хотят сильнее пощекотать нервы. И получают – в комплекте с блокировкой Дара.

– Полной блокировкой? – ахнула я. – Но зачем? Это же все равно что отрезать часть себя.

– Так эти придурки о таком эффекте не знают, – недовольно сказала она. – Гоняются за удовольствием, а получают проблемы. У нас сейчас несколько таких пациентов. Пытаемся подобрать что-то, но пока неудачно. Такое впечатление, что при приготовлении этих смесей было задействовано шаманство, вот и не помогает классическая магия.

– Как такое продавать могут?

– Как, как… – проворчала она. – Незаконно. Как приняли закон о разрешении некоторых орочьих зелий, так и стали под их видом ввозить совсем другое. И не просто другое, а зачастую смертельно опасное. Лучше бы ничего не разрешали, не облегчали преступникам жизнь!

Я с ней не могла согласиться. Этот закон помог нам с тетей Маргаретой перестать чувствовать себя преступниками. Нужное мы покупали теперь легально, и это позволяло не только экономить деньги, что для нас было не слишком важно, но и спать спокойно, не боясь, что привлекут к суду. Зелья зельям рознь. Этак и традиционные запретить можно, под надуманным предлогом, что там тоже есть приносящие вред здоровью.

– Нужно найти тех, кто их возит, – возразила я. – Найти и наказать. Так наказать, чтобы другим неповадно было.

– Найти и наказать? – возмутилась она. – Думаете, это так просто? Мой брат этим занимается, так что много чего могу рассказать. – Она помолчала и добавила: – Могу, но не буду.

Посмотрела она при этом на меня недовольно, словно я пыталась эти сведения у нее обманом вытащить. Но меня поиск преступников интересовал много меньше того, кто им занимался. Теперь я полностью была уверена, что они с Рудольфом брат и сестра. Только к чему мне эта уверенность?

– Погас, – неожиданно сказала она и взялась за ручку двери, – красный кристалл погас.

Все посторонние мысли тут же вылетели у меня из головы. Погас – это хорошо или плохо? Я понимала только одно – все закончилось. Но как закончилось? Сестра Рудольфа оглянулась на меня, оценила мой испуганный вид, приоткрыла дверь и сказала:

– Инор Брайнер, можно вас попросить выйти? Родственница пациентки сильно волнуется.

– Скажи ей, что все хорошо, – ответил усталый голос. – Ладно, я сам скажу.

В коридор вышел инор, очень похожий на Рудольфа, только постарше лет на двадцать пять или чуть больше. Сухощавый, с внимательными черными глазами. Мне вдруг вспомнилось, что когда-то черные глаза мне не нравились. Богиня, какие глупости иной раз в голову приходят!

– Что с моей тетей?

– Сейчас с вашей тетей почти все в порядке, – ответил он, подчеркнув тоном слово «сейчас». – Вытащить мы ее вытащили, но… Знаете, ее сердечный приступ – следствие многолетнего магического истощения, работы на пределе сил. В ее возрасте так над собой издеваться нельзя, организм не прощает. Все это копится, копится, а потом достаточно любого пустяка…

– Не такой уж это был пустяк… – Я вспомнила перекошенную ненавистью физиономию Лоренца-старшего.

– Тем более, – с нажимом сказал он. – Ей сейчас надо поберечься. Магически не напрягаться и не нервничать. Проследите за этим.

Было понятно, что больше он ничего не скажет: помощь, оказанная тете, его измотала. Но он все равно нашел и силы, и время со мной поговорить.

– Спасибо вам за все. Я могу к ней сейчас пройти? – умоляюще спросила я.

– Нет, зачем? Она спит, проспит до завтра. Это поможет ей восстановиться. Вы только помешаете. Приходите завтра, лучше после обеда.

– Так долго? – забеспокоилась я. – С ней точно все хорошо?

Он улыбнулся мне такой знакомой улыбкой, только чуть более взрослой.

– Точно, инорита. Можете мне поверить.

В понедельник занятия пришлось пропустить. Тетю Маргарету оставили в госпитале до среды, и она так разволновалась из-за этого, что пришлось пообещать: магазин откроется и заработает. Что будет, когда она выйдет, я не представляла. Волноваться ей нельзя – инор Брайнер мне это сказал сразу. А не волноваться у нее никак не получится, даже если не будет спускаться в магазин. От приготовления заказов я ее отстраню. Доделаю сама те, что уже взяли, а от новых придется отказаться. Или не получится? Не переволнуется ли тетя Маргарета еще сильнее, что дело, которому она отдала всю жизнь, прекратит существование? Нет, нужно, чтобы все шло своим чередом. Но совмещать с учебой управление магазином? У нас иной раз занятия затягиваются почти до вечера, так что это никак невозможно. А летняя практика, когда меня даже в городе не бывает? Совмещать я не смогу и бросать Академию не хочу. Заниматься только торговлей неинтересно. Магия дает столько возможностей, которые непременно нужно использовать. Без хорошего образования нельзя. Упражняться самостоятельно и договариваться сдавать экзамены в Академии? А практические занятия, с ними как? Нет, так не получится. До самого утра понедельника я пыталась придумать, как совместить учебу и магазин, но в голову ничего не приходило. Казалось, что это тупик, из которого нет выхода. А тут еще Анна пришла одна и виновато сказала, что ее только что принятая напарница заболела. Утро понедельника обычно было довольно напряженным, так что я понимала ее беспокойство.