цели. Причина того – постоянные упражнения с самого детства, поскольку матери заставляют маленьких детей [то и дело] стрелять из пращи, а целью является прикреплённый к шесту хлеб: обучающийся не получает еды, пока не попадёт в хлеб, – только тогда мать позволяет ему взять и съесть [этот хлеб]» (V, 18). Иногда античные авторы упоминают среди легковооруженных подразделений армии Ганнибала отряды лучников, но национальную принадлежность этих бойцов определить сложно. Тит Ливий характеризует легковооруженных воинов армии Карфагена как «противника, который был подвижен и хорош в стычках, но уклонялся от настоящего боя, поражал неприятеля с безопасного расстояния, но не выдерживал рукопашной» (XXVII, 18).

Рассмотрим положение дел в кавалерии, сыгравшей огромную роль во Второй Пунической войне. Начнем с нумидийской конницы. Страбон оставил подробное описание этих знаменитых африканских всадников: «они стараются приукрасить свою внешность, заплетая волосы на голове и отращивая бороды, носят золотые украшения, начищают зубы и стригут ногти. Редко увидишь, что на прогулках они прикасаются друг к другу, так как они стараются сохранить нетронутой свою прическу. Всадники у них сражаются большей частью вооруженные дротиками, на лошадях, взнузданных веревочной уздой, и без седел; впрочем, у них есть и сабли. Пешие же воины прикрываются слоновыми шкурами как щитами и одеваются в львиные, леопардовые и медвежьи шкуры и спят на них. Как это племя, так и следующие за ними масесилии и вообще ливийцы в большинстве одеваются одинаково и похожи между собой и в других отношениях. Лошади у них маленькие, но быстрые и настолько послушные, что ими можно править прутиком. На лошадей надевают хлопчатобумажные или волосяные ошейники, на которых прикреплены поводья. Некоторые лошади следуют за хозяином, даже если их не тянут за поводья, как собаки. У них в ходу небольшие кожаные щиты, маленькие копья с широкими наконечниками; они носят с широкой каймой без пояса хитоны и, как я уже говорил, шкуры в виде плащей и панцирей» (XVII, III, 7).

Не менее ярко и красочно рассказал о нумидийских всадниках Аппиан. Он пишет о них как о людях, «у которых и днем, и ночью было одно дело: действуя большим количеством дротиков, все время налетать и отступать и опять налетать. И вся битва у них состоит в бегстве и преследовании. Эти номады умеют и переносить голод, и зачастую питаться травой вместо хлеба; а пьют они вообще только воду. И конь у них совершенно не знает даже вкуса овса, всегда питаясь травой, пьет же с большими промежутками» (VIII, II, 11). Полибий обращает внимание на тактические приемы нумидийской конницы в сражении: «нумидяне то быстро и врассыпную отступали, то возвращались назад, с самоуверенностью и отвагой переходя в наступление: таков свойственный нумидянам способ битвы» (III, 72). Тит Ливий пишет о ведении боя нумидийцами следующее: «конники с двумя лошадьми как опытные наездники в пылу ожесточенной битвы привычно перепрыгивали в полном вооружении с усталой лошади на свежую: так ловки они сами и так выучены их лошади» (XXIII, 29). По большому счёту, в маневренной войне римляне ничего не могли противопоставить нумидийцам. Но, с другой стороны, при столкновении больших кавалерийских масс в лобовой атаке, толку от этих легковооруженных всадников было немного. Всё зависело от того, насколько грамотно карфагенские военачальники будут использовать сильные стороны нумидийских наездников. Помимо нумидийцев в армии Карфагена несли службу отряды мавританских всадников.

Продолжая разговор о кавалерии в армии Ганнибала, стоит отметить, что Полибий и Ливий упоминают тяжеловооруженную конницу. Проблема заключается в том, что очень сложно сказать, из каких контингентов она состояла. Можно предположить, что небольшой отряд был непосредственно из Карфагена, поскольку Полибий на страницах своего труда упоминает «городскую конницу» (I, 73) и «карфагенскую конницу» (XV, 11). Пишет об этом и Тит Ливий (XXX, 33). Во время Мтальянской кампании Ганнибала огромную роль играла иберийская кавалерия. Любопытно сравнение, которое делает Ливий, сопоставляя боевые качества испанских и нумидийских наездников: «нумидийский конник уступал испанскому, а мавр, метавший копье, – воину с легким щитом, противники были одинаково быстры, но испанцы сильнее телом и духом» (Liv. XXIII, 26). Как следует из текста, у иберийских всадников были легкие щиты, недаром Полибий пишет про «вооруженную небольшими щитами конницу» (III, 43), воевавшую в армии Ганнибала. Любопытный факт сообщает Страбон: «следующий обычай не является особенностью одних иберов: они ездят вдвоем на лошади, хотя во время битвы один из всадников сражается пешим» (Strab. III, IV, 18). На некоторые особенности ведения боя конными испанцами обратил внимание и Полибий: «В ведении войны наблюдается у кельтиберов следующая особенность: когда они замечают, что пехоту их теснят, то спешиваются и оставляют лошадей спокойно стоящими в строю: к концам уздечек они привешивают маленькие колышки, крепко вколачивают их в землю и таким образом приучают своих лошадей покорно оставаться в строю, пока седоки не возвратятся и не выдернут колышков» (Ex. 95).

Главной ударной силой карфагенской армии были боевые слоны. Судя по всему, они пришли на смену боевым колесницам, ставшим анахронизмом на полях сражений, и сразу же усилили мощь вооруженных сил Карфагена. Вполне вероятно, что подготовка карфагенской элефантерии началась задолго до начала Первой Пунической войны, поскольку обучение слонов длится несколько лет. Другое дело, что в Северной Африке эти животные водились в достаточном количестве. Античные авторы пишут о том, что карфагенские военачальники отлавливали их в Нумидии. Об этом сообщает Фронтин: «Гасдрубал вступил в пределы Нумидии для покорения страны; так как нумидийцы готовились к отпору, он заявил, что прибыл для охоты на слонов, которыми богата Нумидия. Когда потребовали платы за разрешение, он обещал. Отвлекши внимание нумидийцев этим притворством, он напал на них и подчинил их» (IV, VII, 18). Как видим, жители Нумидии воспринимали охоту на слонов в своих землях как вполне естественное явление.

О том, что пунийцы отлавливали слонов в Африке, свидетельствует и Аппиан: «карфагеняне послали Гасдрубала, сына Гискона, на охоту за слонами» (VIII, II, 9). В скором времени Гасдрубал вновь появится в Карфагене с отрядом из 140 боевых слонов (VIII, III, 13), что свидетельствует о том, что далеко он не уходил. Таким образом, карфагеняне могли в случае необходимости быстро пополнить элефантерию, другое дело, что этих животных требовалось как следует обучить. Для этого в Карфагене была создана целая инфраструктура. У Аппиана есть описание городских укреплений, которые были специально приспособлены для размещения элефантерии: «ширина стены была тридцать футов; каждая стена делилась по высоте на два яруса, и в ней, бывшей полой и разделенной на камеры, внизу обычно стояли триста слонов и находились склады пищи для них» (VIII, XIV, 95).