Народы Цизальпинской Галлии ждали прихода карфагенской армии, однако серия поражений в войнах с Римом заставляла местных вождей соблюдать осторожность. Поэтому галлы решили выждать и посмотреть, как будет складываться стратегическая ситуация в регионе, а дальше действовать по обстоятельствам. Если военное счастье будет сопутствовать Ганнибалу, то оказать ему поддержку, если же успех будет на стороне римлян, то в войну не ввязываться и ждать лучших времен. Римляне тоже не питали иллюзий относительно того, на чьей стороне будут сражаться галлы в грядущей войне, а потому приняли некоторые меры. Как пишет Полибий, римские легионы вошли в глубь Цизальпинской Галлии и отрезали кельтов от карфагенской армии. Мало того, немало галлов было вынуждено служить в римских вспомогательных войсках (III, 60).

Кавалерийское сражение на реке Тицин в ноябре 218 г. до н. э. всё расставило по своим местам: «Дело в том, что, лишь только одержана была победа, все окрестные кельты, согласно первоначальному плану, спешили предложить карфагенянам свою дружбу, снабдить их припасами и принять участие в походе» (Polyb. III, 66). Разгром римской конницы под командование консула Публия Сципиона привел к тому, что бойи и инсубры решили поддержать Ганнибала и стали массово вступать в его войско. Дошло до того, что служившие в римских войсках галлы ночью напали на спавших в палатках легионеров, перебили множество римлян, отрезали у убитых головы и бежали в лагерь Ганнибала. Полководец радушно принял дезертиров, щедро наградил и отправил по домам, поднимать соотечественников на борьбу с Римом. Вскоре в карфагенскую ставку прибыли послы от бойев и официально заключили с Ганнибалом союз. В знак доброй воли галлы передали карфагенянам пленных римских послов, захваченных во время осады Мутины (Polyb. III, 67). Пока всё шло так, как и планировал карфагенский полководец.

Ключевым является вопрос о том, какое количество войск привел Ганнибал в Италию и сколько галлов присоединилось к его армии в долине реки Пад. Как пишет Тит Ливий, через Ибер карфагенский полководец перевел 90 000 пехоты и 18 000 всадников (XXI, 23). Но после этого армия Ганнибала начала резко сокращаться. Жившие за Ибером испанские племена оказали пунийцам сопротивление, и, хотя Ливий ничего не пишет о потерях в армии Ганнибала, это не значит, что их не было. Желая контролировать недавно захваченные земли и проходы в Пиренеях, Ганннибал был вынужден оставить в регионе под командованием военачальника Ганнона 1000 пехотинцев и 1000 всадников. Силы невелики, но тем не менее. Затем, испугавшись трудностей предстоящего похода, дезертировали 3000 испанцев из племени карпетанов. Желая сохранить хорошую мину при плохой игре, Ганнибал был вынужден объявить по армии, что отпустил этих людей по собственной инициативе. Подумав, полководец решил избавиться от всех неблагонадежных элементов в войсках и отправил по домам ещё 7000 испанцев. Численность армии уменьшилась ещё больше, зато возросла уверенность полководца в своих солдатах. Около 200 всадников Ганнибал потерял во время стычки с конницей Сципиона на берегу Родана. Исходя из тех сведений, что сообщает Тит Ливий, получается, что к моменту перехода через Родан карфагенская армия насчитывала 79 000 пехоты и 16 800 кавалерии.

Полибий приводит несколько иную информацию. Греческий историк пишет о том, что к Пиренеям Ганнибал повел 90 000 пехотинцев и 12 000 всадников. Но после перехода через Ибер карфагенская армия была вынуждена вести боевые действия против народов илергетов, баргусиев, эреносиев и андосинов. Полевые сражения и осады испанских городов, по словам Полибия, сопровождались «большими потерями в людях» (III, 35). На занятых территориях Ганнибал оставил под началом Ганнона 10 000 пеших воинов и 1000 кавалеристов, а столько же испанцев распустил по домам. Как следствие, в поход на Италию полководец повел 50 000 пехоты и 9000 конницы. Греческий историк делает акцент на высокой боеспособности карфагенской армии: «Войско его отличалось не столько многочисленностью, сколько крепостью здоровья, и было превосходно испытано в непрерывных битвах в Иберии» (III, 35). В дальнейшем Полибий отметит, что через Родан Ганнибал перевел 38 000 пехотинцев и 8500 всадников (III, 60). Разница с данными Ливия достаточно серьезная.

Какова была численность армии Ганнибала после перехода через Альпы, Тит Ливий конкретно ничего не говорит, а лишь ссылается на других античных авторов: «Сколько было войска у Ганнибала после его прихода в Италию, относительно этого пункта источники совершенно не согласны друг с другом: самая высокая цифра – сто тысяч пехоты и двадцать тысяч конницы, самая низкая – двадцать тысяч пехоты и шесть тысяч конницы. Более всех поверил бы я Луцию Цинцию Алименту, который, по его собственному признанию, был взят в плен Ганнибалом; но он не дает определенной численности пунийского войска, а прибавляет галлов и лигурийцев и говорит, что вместе с ними Ганнибал привел (я думаю скорее, что эти силы соединились с Ганнибалом уже в Италии, как то и сообщают некоторые источники) восемьдесят тысяч пехоты и десять тысяч конницы; сверх того он сообщает, что Ганнибал, по его собственным словам, со времени своего перехода через Родан потерял тридцать шесть тысяч человек и несметное число лошадей и других вьючных животных» (XXI, 38). У Аппиана присутствует цифра в 90 000 пехотинцев, 12 000 кавалерии и 37 боевых слонов (VII, 4). Евтропий пишет о том, что в Италию Ганнибал привел 80 000 пехоты, 10 000 конницы и 37 слонов, а затем к нему присоединилось большое войско галлов и лигуров (III, 8). Согласно Орозию, карфагенская армия насчитывала 100 000 пехоты и 20 000 кавалерии (IV, 14, 5).

Особняком от римской братии стоит Полибий. Рассказав о военном потенциале римлян, историк мимоходом заметит, что «на них-то пошел Ганнибал при вторжении в Италию, не имея полных двадцати тысяч войска» (II, 24). В дальнейшем, со ссылкой на источник, он сообщает более подробную информацию: «Совершив весь путь от Нового города в пять месяцев и переход через Альпы в пятнадцать дней, Ганнибал, наконец, бодро вступил на равнины Пада и в землю народа инсумбров. С ним было уцелевшего войска ливиян двенадцать тысяч пехоты и иберов около восьми тысяч, всей конницы не более шести тысяч, как сам он исчисляет свое войско в надписи на лацинийской плите» (III, 56). Мы же обратим внимание на то, что Ливий приводил данные Полибия, но отдал предпочтение цифрам Цинция Алимента. На мой взгляд, именно информация Полибия является достоверной, поскольку римские историки очень любили завышать численность вражеских армий и при этом уменьшать собственные потери. В данной ситуации ученый грек – лицо нейтральное, хотя его симпатии к римлянам общеизвестны.

Решающую роль в