Я не только верила. Я завидовала. Надо же — пробудить в человеке такую неземную любовь!

Потом у них все было довольно обычно. Только ему порой казалось, что у нее есть какая-то тайна. Причем отнюдь не «цвета апельсина». Порочная тайна. Она очень часто закипала, словно чайник. Кидалась на него. И заставляла хранить их брак в секрете. «Так надо», — говорила она, когда он спрашивал, почему.

В последнее время ее нервозность достигла апогея. Она то смеялась, то плакала, то подолгу смотрела в одну точку. Однажды вдруг ни с того ни с сего заявила, что скоро ее убьют.

— А ты знал, чем она занимается? — тихо спросила я.

— Нет, — опустил он глаза. — Про ребенка — да. Ребенок был мой. Вот догадываться я начал как раз тогда, когда стало ясно, что он появится. В этом и была проблема. Кажется, кто-то узнал, что она нарушила условия договора. Менеджер, по-моему. Один раз эта женщина видела нас вместе. Тогда-то мы и решили, что пора сдергивать. Она еще мне сказала, что Янкин тебя нанял как киллера. А потом уже Стас объяснил, что ты просто детектив. В общем, знаешь, вся эта дурацкая сцена с ее «трупом»… Господи, она же сама себе смерть напророчила!

— В тот день у нее была с кем-то встреча?

— Не знаю. Возможно. Понимаешь, она что-то узнала. Кажется, чужую тайну. Прибавила ее к своей — и получилось вот что… Мне она ничего не сказала. Просто потребовала, чтобы мы срочно уехали. Потому что ей угрожает опасность.

— А деньги?

— Таня, поверь мне, если они и были, я о них ничего не знал!

Виталий почти выкрикнул эти слова, не сводя с моего лица измученного взгляда.

— Ну, хорошо. Считай, что я согласна помочь тебе найти убийцу. Но — пожалуйста, учти, если ты сказал мне не все, пеняй на себя! Потому что вы ввязались в какую-то безумно опасную игру, и чем честнее ты будешь, тем скорее мне удастся выпутать тебя из этой истории…

Мы проговорили всю ночь. За окном уже светало. Я узнала не так уж много, но теперь я уже была на шаг ближе к разгадке.

Кто-то внезапно встретился Свете, кто-то, о ком она знала нечто отвратительное. Настолько, что даже ее это привело в шоковое состояние. Кого? Елену Эльдаровну? Кстати, ведь именно ей Света звонила и настаивала на встрече.

Я надеялась, что Вике Зелинской известно больше, чем Виталию. Иногда женщина куда откровеннее с подругой, чем с мужем. И из моей головы не выходило предсказание «костей». Света искала развлечений на стороне, а с кем? Уж не с Сережей ли?

Как же его найти?

Пока передо мной стояло очень много вопросительных знаков и очень мало утвердительных.

— Ничего, Татьяна свет Александровна, — пообещала я оконному стеклу, за которым появились первые признаки жары, — разберемся…

* * *

Уж как Татьяна Александровна собиралась ночью во всем разобраться — ума не приложу. Утром весь мой легкомысленный оптимизм очень быстро начал таять. С виду простенькое дельце на моих глазах превратилось в клубочек вопросов, и теперь этот клубочек катался передо мной туда-сюда, лукаво поблескивая хитрыми глазками запутанных концов, и спрашивал: «Ну, слабо?»

— Да вот и не слабо, — выдохнула я, уныло глядя на шоссе, несущее меня в Тарасов. — «Нет ничего невозможного для человека с интеллектом».

— А он у тебя есть? — спрашивал клубочек.

— Да уж есть, не сомневайся, — огрызнулась я. Хотя, если честно, именно в данный момент мне казалось, что мой интеллект отправился на длительную прогулку в неизвестном направлении. Поскольку я понимала одно — у меня есть целая толпа подозреваемых и ничего конкретного. В конце концов, успокоила я себя, это дельце перешло в руки милиции — пусть-ка они там голову ломают, ежели всю жизнь считали себя умнее меня — вот и флаг в руки. Но это я ляпнула сгоряча. Из своего богатого жизненного опыта я давно уяснила одно — милиция любит брать то, что лежит на поверхности. А уж дальше их не беспокоит, виновен человек или нет. Главное — процент раскрываемости дел. А на поверхности у нас лежал, и плохо лежал — не кто иной, как Виталий. Значит, Татьяна Александровна, придется нам этой самой милиции помогать. А то опять ошибутся.

— И что тебе Виталий, — холодно спросила Таня-два, — доброта заела? Или неземная любовь?

— Нет, чувство справедливости, — вздохнула я. — Просто нехорошо, если невинного человека посадят.

— Да брось… Так уж ты уверена в его невиновности?

— А вот и уверена!

Я зло замолчала, показывая своему «альтер эго», что наш разговор закончен.

Наконец-то из-за поворота показались ряды белых домов. Я подъезжала к родному городу. Взглянув на часы, я отметила, что сейчас девять утра, а через час у меня назначена встреча с Янкиным и его невыносимым Шумахером. Почему невыносимым? Ах, просто у него такая фамилия! Это большинство у нас в «Формуле-1» болеет за Шумахера, а меня его бошская физиономия раздражает. Я болею за Даймона Хилла.

У янкинского немца фамилия была Шумахер. По этой причине я никак не могла проникнуться к нему симпатией.

* * *

Спать хотелось смертельно, поэтому я почти силой затащила себя под холодный душ и терпеливо простояла под ним десять минут. Даже немного замерзла. Потом сварила себе натуральный крепчайший кофе, способный пробудить даже от летаргического сна. Все последнее время мой рассудок от жары и всяких головоломок пребывал в каком-то, я бы сказала, взвешенном состоянии. Поэтому приходилось прибегать к таким сильным возбудителям. «Интересно, надолго хватит моего здоровья на этакий образ жизни?» — подумала я, отпивая глоток кошмарной жидкости, по консистенции напоминавшей вязкий и горький шоколад. Бр-р — р… Кофе сделал свое дело. Я восстановила силы, и мой мозг начал работать столь усиленно, что я поняла — переусердствовала.

Во-первых, Света не просто так отправилась на променад в сторону пляжа. Ночью там ходят только психи и пьяные, а Света не относилась ни к одной из этих категорий. Кроме того, ее нашел Виталий, которого обеспокоило ее длительное отсутствие. Ему она сказала, что выйдет на минуту посмотреть, не приехала ли соседка по даче. Значит, Света не хотела, чтобы Виталий знал, куда она отправилась. Плюс ко всему, рассчитывала быстро вернуться.

За подобными рассуждениями вставал образ Елены Эльдаровны. Ведь именно с ней была назначена встреча…

Придется ее, бедную, разочаровать. Она так рассчитывала, что я стану у них работать, а тут — облом. Мое инкогнито придется раскрывать… Конечно, если бы Света осталась жива, я бы еще долго могла удерживать Елену Эльдаровну в уверенности, что я всего лишь девчонка с улицы.

Далее следует Ритка. То есть Ритка ни при чем, просто объявление появилось сегодня, значит, к вечеру ей уже могут позвонить. А то, что владельцу записной книжки известно куда больше, чем мне в данный момент, я почему-то не сомневалась.

Потом есть еще Сережа. Светочкин подельник. Найти его мне может помочь Вика Зелинская, которую я увижу часа через три.