— Да, разумеется, — ответил ей он. — А теперь улыбнись, и мы поедем во дворец, чтобы поздороваться со слугами.

На мраморных ступенях выстроился весь персонал для приветствия новобрачных. Кэти была благодарна Флавии за указания, как себя при этом вести — следует остановиться и произнести несколько слов всего пару раз, а иначе им придется провести здесь целый день.

При виде двух молоденьких девушек — горничных, наверное, — Кэти вдруг охватила тоска по прошлой жизни, той, которую она оставила навсегда. Там главными были чувства, а не правила, и вполне допускалось обхватить мужа за шею и поцеловать его.

Свадебный завтрак проходил в самом маленьком и скромном из трех столовых залов. Хотя слово «скромный» едва ли подходило к такой богато украшенной комнате. Столовые приборы были из золота с вкраплениями рубинов, а хрустальный фужер с дорогим вином был таким тяжелым, что Кэти пришлось поднимать его двумя руками.

В голове не было никаких мыслей, она не могла произнести ни слова, но, кажется, от нее этого и не ждали. А что она знает? Как правильно стелить постель, чтобы простыни не морщили? Важное лицо — это Ксавьеро. Его шуткам смеялись, его замечаниям с интересом внимали.

Кэти сидела и молча слушала, впитывая в себя правила дворцового этикета. Завтрак тянулся безумно долго, блюда следовали бесконечным потоком. Деликатесы были самые немыслимые — Кэти никогда не пробовала таких угощений. Но еда показалась ей слишком тяжелой, к тому же ее подташнивало от волнения. Она хотела одного — чтобы Ксавьеро обнял ее и поцелуями заглушил все страхи и тревоги.

Но их окружала масса людей, а поведение было сковано протоколом. Кэти бросала на Ксавьеро умоляющие взгляды через стол, но он не обращал внимания на ее молчаливые призывы.

К тому моменту, как завтрак подошел к концу, Кэти превратилась в комок нервов. Единственным утешением служил ее красавец муж. Вот он встал, высокий и неотразимый, в темной военно-морской форме, усыпанной медалями, блестевшими так же ярко, как и его янтарные глаза. В эту минуту Кэти переполнило чувство огромной гордости оттого, что она вышла замуж за такого человека.

Не важно, что они недавно ссорились. Теперь главное — то, что она скоро очутится в его объятиях. Она уже и забыла, каково чувствовать его своей обнаженной кожей, но сегодня ночью эта радость непременно ее ждет. Разве у них не было чуда в постели? А ее удовольствие только усилится, потому что она — его законная жена. В их спальне она подарит ему свою любовь, а со временем, глядишь, он тоже полюбит ее.

Она сдержанно ему улыбнулась и встала, расправив шифон свадебного платья и представляя себе, как очень скоро он снимет с нее этот наряд.

Ксавьеро подошел к ней, предложил руку и подвел к окну. Он не мог не заметить, как она нервничала во время завтрака.

— У тебя расстроенный вид, Кэтрин, — тихо произнес он.

Она глядела в окно на безукоризненно ухоженные дворцовые сады и решила не обращать внимания на «Кэтрин». Пусть называет так, как хочет. Она хорошо усвоила предыдущий урок.

— Разве? Но для меня это был новый опыт. — И честно призналась: — Ошеломляющий опыт. — Понизив голос, чтобы услышал только Ксавьеро, она сказала: — Я не дождусь, когда останусь с тобой наедине.

— И я тоже. — Увидев, как у нее приоткрылись губы, он предупредил: — Но ты должна немного потерпеть.

— Потерпеть? — Она недоуменно подняла на него глаза. — Неужели мы должны вынести еще какое-то празднование?

— Ну, празднованием это не назовешь. — Голос у Ксавьеро посуровел. — Как моя жена ты по протоколу должна навестить моего брата короля. После завтрака мы поедем в клинику.

— Твоего брата? Но…

Темные брови вопросительно приподнялись.

— Что «но»?

— Твой брат в коме, Ксавьеро. — Кэти устало повела плечами — тяжелое, инкрустированное жемчугом болеро и диадема в волосах давили на нее. — Это необходимо сделать сегодня?

— Ты хочешь сказать, что он не поймет, что я представляю ему свою новобрачную? Ты предлагаешь нам подождать? Может, подождем еще год, ведь все равно он ничего не поймет?

Он ее осуждает!

— Это не так, — тихо заметила Кэти. — Просто у тебя усталый вид. Ты же находишься в постоянном напряжении с тех пор, как вернулся сюда. На тебя свалилось столько дел. Ничего ужасного не произойдет, если мы проведем сегодняшний день вдвоем, а Казимиро навестим завтра. Правда?

Вероятно, от чувства вины, которое Ксавьеро старался подавить, он не сдержался и вкрадчиво-ледяным тоном произнес:

— Неужели я прошу о столь большом одолжении? Неужели ты не можешь немного подождать, чтобы удовлетворить свой сексуальный аппетит?

Кэти хотела было выплеснуть на него свое возмущение, с жаром опровергнуть такие обвинения, но, разумеется, не смогла. Да и как это сделать, когда рядом стоят высокопоставленные государственные сановники и старательно делают вид, что не замечают перебранки между новобрачными.

— Не стоит так говорить. — Голос Кэти прозвучал вымученно спокойно, хотя сердце готово было выскочить из груди. — И к тому же ты знаешь, что я очень хочу познакомиться с твоим братом.

— Тогда к чему этот спор?

Ему — непонятно как — удалось переиначить ее слова и выставить ее в неприглядном свете, словно она не соответствует своему новому статусу и позорит его. Получается, что первое же испытание она провалила.

Кэти сменила подвенечный наряд на платье, более подходящее для посещения больницы, и присоединилась к Ксавьеро, уже ждавшему ее в лимузине. Они ехали через весь город в полном молчании, и Кэти без конца нервно крутила на пальце обручальное кольцо.

Но все раздражение отошло на второй план, когда их ввели в палату интенсивной терапии на верхнем этаже клиники, оснащенной самым современным оборудованием. В помещении стояла белая кровать, которая в первое мгновение показалась Кэти катафалком. Она прижала пальцы к губам, чтобы не вскрикнуть.

На кровати лежал король. Глаза его были закрыты, а лицо бледное и застывшее, с такими же, как у брата, резко очерченными скулами. Он хрипло дышал, и у Кэти сжалось сердце. Она посмотрела на медицинские аппараты, поддерживающие его жизнь, на все эти трубки, обвивавшие его, и ощутила полную беспомощность. Господи! Чтобы здоровый, красивый, молодой мужчина превратился в… мумию…

Она перевела взгляд на Ксавьеро — его лицо было искажено мучительной гримасой. Кэти стало стыдно. У него такой затравленный вид. Как же ему тяжело смотреть на брата, лежащего в таком состоянии! А тут еще она со своими обидами: то ей имя не подходит, то она мало его видит. Кэти охватила дрожь. Их взгляды встретились… и соединились общей болью.

— Казимиро, — с трудом произнес Ксавьеро, — я хочу познакомить тебя с моей женой.

Кэти отвлеклась на то, чтобы присесть в низком реверансе. Старшая медсестра предупредила Кэти, что король, весьма вероятно, ее слышит, так что можно с ним поговорить. Поэтому, преодолев застенчивость, она села и сказала прикованному к одру болезни монарху, что она счастлива стать членом королевской семьи и что она приложит все усилия, чтобы стать достойной принцессой. Она всматривалась в неподвижное лицо, надеясь хоть на какую-то реакцию. Понимает ли он смысл ее слов? Как ужасно, что его мозг заблокирован — он слышит, но не может ответить.