– Боже мой, Холлис! – воскликнула Делия Грейс, подходя поближе и заглядывая в шкатулку, но не решаясь прикоснуться к ней.

– Вот что случилось в тот день, когда мы с королем исчезли на пятнадцать минут. Он позволил мне выбрать украшение для сегодняшнего дня.

– И вы здорово постарались! – заметила Нора.

– Я знаю это ожерелье, – с благоговением произнесла Делия Грейс. – Холлис, его изготовили для самой королевы Альбрады! Украшение для воительницы!

Я улыбнулась, думая о том, что могу надеть украшение, предназначенное для войны. Я уже протянула руку к ожерелью, чтобы взять его, когда явился еще один паж и тоже со шкатулкой.

– Простите меня, леди Холлис, – сказал он, – его величество решил, что это подойдет к вашему ожерелью.

Видимо, уже заранее получив распоряжение короля поразить меня, он, не дожидаясь приказа, сам открыл ее и тут же ушел. Я схватила Делию Грейс за руку, увидев выбранную Джеймсоном диадему. От ее вида захватывало дух. Диадему украшали такие же камни, как и в ожерелье, они разбегались лучами, словно вырвавшийся из-за горизонта солнечный свет.

Сияние солнца. Да, Джеймсон выбирал с вниманием.

– Помогите мне, леди. Ничего хорошего не будет, если мы опоздаем.

Я села у туалетного столика, и Делия Грейс взяла диадему, а Нора принесла ожерелье.

– Вы уже к полудню измучаетесь! Оно такое тяжелое!

Нора защелкнула застежку, и я, почувствовав вес драгоценностей, подумала, что она, пожалуй, права. Но устану я или нет, снять их я смогу только после заката.

– И это… – сказала Делия Грейс, надевая мне на голову диадему и закрепляя ее несколькими шпильками.

Я сидела за туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало. Никогда еще я не чувствовала себя такой красивой, но в то же время не была уверена, я ли это. Однако не могла и отрицать, что выглядела я как настоящая королева.

– Я рассчитываю на вас, – тяжело сглотнув, произнесла я. – Надеюсь, вы не дадите мне совершить какую-нибудь глупость. Я должна вести себя с достоинством, быть уверенной и красивой, чтобы король Квинтен не нашел к чему придраться.

Нора придвинулась ко мне, поймала в зеркале мой взгляд:

– Обещаю.

– Само собой, – добавила Делия Грейс.

– Тогда идем, – кивнула я.

Я изящно держала руки сложенными впереди, пока мы одолевали небольшое расстояние от покоев королевы до Парадного зала. Я чувствовала, как моя уверенность растет с каждым восторженным вздохом и поклоном встречных. Я видела в их глазах, что моя цель достигнута: в своем лучшем золотом платье и диадеме я и вправду выглядела сияющей королевой.

В зале уже находились Истоффы, приглашенные Джеймсоном. Леди Истофф тепло улыбнулась мне, произнесла одними губами: «Прекрасно!» – и приложила ладонь к сердцу. Стоявший рядом с ней Сайлас, кланяясь, чуть не упал, поскольку пытался смотреть одновременно и в пол, и на меня. Я подавила улыбку и пошла дальше, к Джеймсону.

Он слегка приоткрыл рот, и ему понадобилась пара секунд, пока он не вспомнил, что нужно протянуть мне руку.

– Боже мой, Холлис! Я просто задохнулся! – Он встряхнул головой, уставившись на меня, а я покраснела. – Никогда в жизни не забуду этого мгновения: восходящая королева и восходящее солнце!

– Благодарю вас, ваше величество. Но в этом и ваша заслуга. Она прекрасна! – сказала я, касаясь диадемы. – Я в восторге от нее!

– Я рад, – кивнул король, – что вы радуетесь украшениям, но уверяю вас, в этом зале нет другой женщины, достойной их.

Мы все еще смотрели друг другу в глаза, когда вдали заиграли фанфары, возвещая о том, что король Квинтен уже близко. Джеймсон дал знак музыкантам быть наготове, а я бросила взгляд на Делию Грейс, которая жестами показала мне, что надо поправить ожерелье, чтобы самые крупные камни оказались точно по центру.

К моменту появления короля Квинтена и его свиты мы уже были готовы и выглядели как живописная картина, когда он шел по красному ковру, положенному в главном коридоре. В последний раз я видела Квинтена, когда он приезжал на похороны королевы Рамиры, и теперь жалела, что тогда не слишком обращала на него внимание. Я запомнила только, что мое черное платье царапало мне руки и все время службы я пыталась что-нибудь сделать с моими рукавами. Но мне все равно казалось, что я уже знаю его. Он был именно таким, как и говорила леди Истофф.

Его волосы начали редеть, и хотя кое-где еще виднелись золотистые пряди, в основном они были седыми. Шел Квинтен, опираясь на трость, его плечи слегка сутулились – возможно, под тяжестью огромного количества ткани на нем. Но озноб у меня вызвало выражение его лица, а когда я посмотрела ему в глаза, у меня заледенело сердце. Было в нем что-то такое… как будто ему нечего терять, и сила, сопровождавшая это знание, делала его настолько пугающим, что смотреть на него было страшно.

Я как можно быстрее отвела взгляд, уставившись на королеву Валентину. Она была ненамного старше меня, и это воистину создавало между ней и королем Квинтеном настоящую пропасть. Королева улыбалась, не раскрывая рта, и прижимала правую ладонь к животу, словно защищая его.

По другую сторону от короля шел явно принц Хадриан. Да, все изолтенцы выглядели так, словно им необходимо побольше солнца, но принц и вовсе напоминал призрака. И он вполне может вскоре стать призраком, подумала я. Он крепко сжимал губы, словно пытался скрыть, каких усилий ему стоили простые движения, но капли пота на его лбу невозможно было не заметить. Этому человеку следовало лежать в постели.

Когда я увидела эту троицу, то поняла, что мне нечего бояться. Может, Короа и меньше Изолта, но наш король значительно сильнее.

– Король Квинтен! – громко произнес Джеймсон, широко разводя руки. – Я очень рад, что вы и ваша семья благополучно добрались до Короа. Я и леди Холлис приветствуем вас, как это делал мой отец, – приветствуем как дружественного суверена, избранного богами, и как дорогого друга.

После этого одновременно произошло несколько незначительных событий. Король Квинтен возвел к потолку глаза при упоминании о богах, принц Хадриан поднял дрожащую руку, чтобы вытереть пот с верхней губы, а я облегченно вздохнула, потому что вводная часть закончилась.

Джеймсон спустился с возвышения, на котором были установлены кресла для гостей, и подошел с приветствием к королю Квинтену. Он обеими руками пожал руку короля, и присутствующие в зале бурно зааплодировали. А я снова неотрывно смотрела на Валентину. Она стояла выпрямившись, но я не могла понять, почему она выглядела такой… отстраненной. Не от счастья, похоже, и не от гордости… Она казалась непроницаемой.

Джеймсон пригласил короля Квинтена, Валентину и Хадриана подняться на возвышение и сесть вместе с нами, а свита Квинтена начала смешиваться с придворными Джеймсона. Визит официально начался.

Я повернулась к Валентине, которую усадили рядом со мной, надеясь, что я помогу ей освоиться.