Спустя несколько недель мы достигли еще большего успеха благодаря некоторым новым приемам дрессировки. Дейерлингу удалось выдрессировать четырех львов из своей римской колесницы, и каждый вечер эта королевская упряжка въезжала манеж под нескончаемые аплодисменты восторженных зрителей. Номер этот никогда не демонстрировался на арене цирка. Укротитель Филадельфиа показывал своего первого льва верхом на лошади, Вилли Джадж — дрессированных слонов, а клоун Бекетов — уморительных свиней, которые вызывали буквально взрывы хохота у зрителей.

К сожалению, мои американские компаньоны оказались не такими, за каких я их принимал. С этими людьми, являющимися чистыми предпринимателями, трудно было «сварить кашу». Если бы они следовали советам, диктуемым моим большим опытом, то можно было заработать впятеро больше. Несмотря на это, дело закончилось для меня вполне удовлетворительно. То, что все заработанные мною деньги до последнего цента остались в Америке, это вопрос особый.

После закрытия выставки я стал искать новых компаньонов. На этот раз я старался быть более осмотрительным и полагал, что обеспечу свои интересы в достаточной степени соответствующим договором. Не тут-то было! Зоологический цирк, путешествовавший под моим именем по Соединенным Штатам, в то время как я находился в Европе, из-за плохого руководства наделал долгов — и произошел крах. Кто попал впросак, так это я. Дело велось под вывеской моей фирмы. Мне же пришлось и отвечать. Одним словом, кончилось тем, что я еще и тут заплатил тридцать тысяч долларов. Это была почти та сумма, которую я заработал в Чикаго.

Так закончилось мое американское турне. Летом 1895 года весь зоологический цирк вернулся в Гамбург. Вскоре я отправил своего шурина с группой дрессированных зверей в новое, на этот раз европейское турне. Они посетили Базель, Страсбург, Копенгаген, Ниццу. В Ницце труппа осталась на зиму, чтобы в 1896 году снова отправиться на гастроли по германским городам; эти гастроли закончились блестящим успехом на ремесленной выставке в Берлине.

На второй всемирной выставке в Сан-Луисе в США, которая открылась в 1904 году, я построил совместно с некоторыми моими американскими друзьями монументальное здание «The Zoological Paradisand Trainedanimal Circus»[18]. На огромных двадцатиметровых порталах красовалось имя «Гагенбек», представителем которого на этот раз был мой младший сын Лоренц. Ареной его деятельности был цирк, с которым мы объездили всю Северную и Южную Америки. И на Миссисипи, так же как и на Рио-де-Плата, мы неизменно пользовались огромным успехом.

Глава пятая

ХИЩНЫЕ ЗВЕРИ ПОСЕЩАЮТ

МОЮ ШКОЛУ ДРЕССИРОВКИ

Многие, наверно, удивляются тому, что я, имея в своей жизни дело с тысячами различных диких зверей, не был ими проглочен. Конечно, моей осторожностью и известной ловкостью отчасти объясняется то, что меня не разорвал тигр, не затоптал ногами слон, не поднял на рога буйвол, не задушила своими кольцами змея. Не раз дело было близко к тому, и мне придется рассказать еще много мелких приключений подобного рода. С другой стороны, люди часто несправедливы к зверям, приписывая им гораздо худший характер, чем у них есть на самом деле. Можете мне смело поверить, что я имел настоящих друзей среди львов, тигров и пантер и мог обращаться с ними, так же интимно и доверчиво, как с комнатной собакой.

Во всех уголках земного шара живут надежно запрятанные под крепкими запорами и замками мои старые друзья из мира животных. Они не так долговечны, как мы. Быстро наступает старость, а за нею и смерть, а потому большая часть моих воспоминаний о зверях относится к прошлому. Одним из ветеранов среди моих знакомцев был большой лев, которого, после того как он два месяца пробыл в моем зоопарке, я продал в Кельнский зоологический сад. Старый и слабый, он меня все же не забыл. Однажды по пути в Кельн в вагоне поезда я шутки ради держал пари, что старый лев издали узнает меня только по зову. Мои спутники по купе отнеслись к этому с недоверием. Но я все же выиграл пари, так как старый царь пустыни, как только я его позвал, страшно обрадовавшись, тут же подошел к решетке клетки и не успокоился до тех пор, пока я его в знак приветствия не погладил. Нечто подобное случилось со мной и в Нью-йоркском зоологическом саду, где я подобным трюком с двумя львами и королевским тигром глубоко поразил директора сада доктора Хорнадей.

Впрочем, вовсе не нужно ездить за океан, чтобы убедиться в подобной привязанности. При обходе зоопарка я дольше всего задерживаюсь около хищных зверей, и посетители с удивлением наблюдают, как звери по моему зову подбегают к решеткам и стараются даже лизнуть мне руку. Я люблю всех животных, это у меня в крови, но самые большие мои друзья — хищные звери. Многих подобных животных, несмотря на то что содержание их обходится очень дорого, я удерживаю у себя дольше, чем это следовало бы делать с точки зрения делового человека. Часто случалось мне отказываться от выгодных предложений потому только, что я не мог расстаться с моими ласковыми и верными друзьями.

Многое из того, что я здесь пишу, покажется парадоксальным. Хищный зверь в народном понимании свиреп, хитер и коварен. Но звери не свирепы. Природа создала их так, что на воле они должны питаться свежим мясом, а потому вынуждены убивать, чтобы жить. Мы легко забываем, сколько миллионов животных ежегодно режут для пропитания человека, сколько ловится в море и стреляется в лесах в угоду человеческому желудку, а также что человеку, убивающему на войне из разных соображений своих собратьев, можно сделать такой же упрек в жестокости. Как и мы, хищные животные любят своих детей и могут быть нежными, благодарными, привязанными и верными. Точно так же, как и в человеческом обществе, здесь попадаются и хулиганы, и жертвы плохого воспитания. Чего можно добиться от диких зверей дрессировкой, я узнал на собственном опыте, проводя с ними значительно больше различных экспериментов, чем кто-либо из моих современников.

Первую группу разных хищных зверей отец мой купил еще в конце пятидесятых годов. Она состояла из громадного