—Хотите сделать меня рабом? Как жестоко,— яцокнул языком.— Втаком случае, если проиграете вы, тоотмените событие, предсказанное оракулом. Перекинете кости, или как там увас это работает?

—Идёт,— согласился Синий ижадно облизнулся.— Кидаем кости?

—Нет уж, сначала правила. Провести меня задумали?

—Даобычные правила,— спренебрежением хмыкнул Красный.— Бросаем пять костей. Каждая партия продолжается дотех пор, пока кто-то ненаберёт тысячу очков. Вначале партии каждому нужно выбить двадцать пять очков или больше. Если выпадет меньше, товсе очки сгорают. Если больше— тоочки остаются иигрок продолжает игру нормально. Если уигрока наберётся пятьсот очков, товся сумма сгорает ионначинает поновой. Если выпадет пять костей одинакового номинала, это даст тебе дополнительный ход.

—Ага, получается, первым ходом яобязательно должен набрать двадцать пять очков?— спросил я, состроив придурковатое выражение лица.

—Да,— терпеливо ответил Красный.

—Тоесть это, например, пять пятёрок, или четыре пятёрки ишестёрка, или три четвёрки идве шестёрки, или…

—Да!— перебил Красный.

—Инивкоем случае янедолжен набрать пятьсот очков, иначе всё сгорит?

—Да!— рявкнули Красный, Синий иЗелёный одновременно.

Ещё несколько минут япытал ихглупыми вопросами, пока неубедился, что Крабогном понял правила. Ну, иещё янастоял, чтобы мыиграли новыми костями.

—Начинаем,— удовлетворённо вздохнул Красный ипервым бросил кости. Выпало семь очков. УСинего получилось выбить всего девять, ауЗелёного— пятнадцать. Благо, Крабогном догадался исовсем ужоткровенно нежульничал, атоснего бысталось выдавать мне постоянно попять шестёрок, аим— попять единиц. Мокошки скуксились, кисло переглянулись иалчно уставились накости вмоих руках. Ябросил ипод ихвзволнованными взглядами выбил двадцать шесть баллов.

—Ух, повезло!— воскликнул я.— Нучто, продолжаем?

—Продолжаем,— процедил Красный.

—Вот невезу-у-у-у-у-уха,— пожаловался Зелёный.

Первую партию явыиграл заминут пятнадцать исделал вид, что собираюсь забрать свой выигрыш иуйти, ноМокошки дружно облепили меня совсех сторон.

—Яотыграюсь!— вопил Красный.

—Ещё партия!— рычал Синий.

—Непущу-у-у-у-у-у-у,— завывал Зелёный.

—Хорошо,— согласился яирешил повысить ставки:— Только если выивэтот раз проиграете, тонетолько перебросите кости наодно событие, ноибудете мне должны. Повостребованию.

—Договорились!— одновременно протараторили Мокошки.

Конечно же, вторую партию они тоже проиграли, ноинаэтом неостановились. Они жаждали реванша ивовремя третьей партии начали мухлевать, только доКрабогнома имбыло очень далеко— судя повсему, взловредном духе яоткрыл истинный талант жулика ишулера. Несколько раз— яуверен!— ондаже издевался над Мокошками, закручивая кубик иделая так, чтобы тот балансировал между пятёркой иединицей или шестёркой идвойкой. Само собой, всегда выпадала единица или двойка, иМокошки взрывались криками негодования. Втакие моменты мне казалось, что яслышу злорадной хихиканье Крабогнома.

Краем сознания яотметил, что Мокошкам нетребовалась подпитка ввиде зелёнки, чтобы находиться вреальном мире. Видимо, то, что Марена невероятно ослабла, влияло инаколичество необходимых ейподношений.

—Выпроиграли, отдавайте долг,— потребовал я, вставая из-за стола.

—Ещё партию!— завопили Мокошки.

—Нет,— категорично отрезал я.— Отдавайте долг.

Вритуальном зале повисла напряжённая тишина, вкакой-то момент мне показалось, что Мокошки нападут наменя, нонет— Красный поморщился, взял кости испросил:

—Начто тебе перекинуть?

Явытащил изкармана листочек, накотором записал предсказания Маши, изачитал:

—Ну, во-первых, набеременность сотрудницы Краснодарского отделения Психотроников, Арины Геннадьевны Жмых. Во-вторых, настарый вяз вцентре Краснодара, рядом спамятником династии Романовых. Если точнее— нато, что онсломается. Ав-третьих, настолкновение бензовоза слегковушкой через три недели наСтавропольской улице.

—Раз,— Красный бросил кости, всмотрелся вних исказал:— Теперь твоя Арина Геннадьевна забеременеет вследующем году. Заэтот год найдут патологию, благодаря чему ребёнок выживет,— онвздохнул ипродолжил:— Два. Дуб срубят через три дня, провода необорвёт, истудентик неумрёт отэлектрического удара. Нуитри… Водитель бензовоза напьётся, нонеуспеет сесть заруль пьяным— умрёт отинфаркта прямо усвоей машины. Нучто, доволен?— Красный пристально уставился наменя:— Янезнаю, как тыобвёл нас вокруг пальца, нообязательно узнаю!

Наэтой положительной ноте Мокошки исчезли имысКрабогномом остались вХраме одни. Теперь оставалось только ждать— получилось лиуменя невозможное, смог лияизменить судьбу?

Наследующий день после игры сМокошками состоялось судебное разбирательство, накотором рассматривалось происшествие вДанже. Как ипообещал директор Академии, это было пустой формальностью— все доказательства, собранные полицией, говорили отом, что Ярослав Голицын внезапно свихнулся ирешил прикончить свою боевую группу. Граф Голицын, правда, нежелал сдаваться допоследнего иоправдывал своего троюродного племянника любыми способами. Онпылал такой ненавистью ияростью, даже непытаясь скрывать свои чувства, что становилось очевидно— именно онподослал Псевдо-Ярослава, подменил своего племянника наёмным убийцей.

Ссамого начала японимал, что граф Голицын играет вэтой подставе непоследнюю роль, однако оставались сомнения— кто руководил операцией. Онили серый кардинал заего спиной? Отвечая навопросы судьи, прокурора иадвокатов, которых постоянно перебивал граф Голицын, ячётко понимал— онхотел похоронить меня вДанже. Нозачем? Какая унего мотивация?

—Онугрожал моему племяннику ссамого первого дня!— вочередной раз прокричал Голицын. Все старательно делали вид, что так инадо, что граф нисколько ненарушает судебные протоколы. Нодаже его адвокат устало закатил глаза иуткнулся вбумаги. Прокурор жесидел скаменным лицом икосился насудью. Чувствуя полную безнаказанность и, видимо, всё ещё надеясь посадить меня втюрьму, Голицын снова воскликнул:— Онотнял умоего Ярослава будущее! Великое будущее!

Может, ондумал, что чем громче будет орать, тем весомее изначимее будут выглядеть его слова? Яхмыкнул, представляя, как втаком случае велись бынаучные диспуты: доктора наук вопят друг надруга через громкоговорители, нопобеждает всё равно тот, кто раскошелился накрутую акустическую систему.

—Мой племянник!..

Судья, наконец, потерял терпение, постучал молоточком подеревянной подставке, перебивая графа, исказал:

—Господин Голицын, вам замечание. Если продолжите нарушать порядок взале суда, яудалю вас отсюда.

Графу хватило мозгов замолчать, послушно кивнуть иусесться насвоё место. Адвокат склонился кего уху ичто-то прошептал, указывая пальцем вдокументы. Голицын злобно оскалился ивзбешённо наменя зыркнул— если бывзглядом можно было убивать, ябыоткинул копыта наместе. Остаток судебного заседания прошёл спокойно, граф смирился споражением идаже сдостоинством выслушал решение судьи. Сократить это постановление можно было додвух предложений: «Марк Ломоносов невиновен. Ярослав Голицын виновен».