Итальянец не понимал, даже на «турку итальянскую» он отреагировал кивком головы и «си-си», что означало «да-да, я турка итальянская». Хорошая беседа складывалась у Краюшкина с местным аборигеном.

– Мы поссорились, – развел руками Леопольд, – опять поссорились. Она меня выгнала, теперь уже из номера. Не нужен ей отец. В кого она пошла, в меня или мамочку? Мать ее еще та оторва была? Характер… Бр-р-р. «Ну и ладно», – решил я. Не хочет меня? И она мне тоже не нужна! Нет ее. Нет! И не будет … в моей жизни, – Краюшкин хрюкнул и завалился на итальянца.

Тот бережно стащил Леопольда с табуретки, обхватил за талию и повел к выходу.

«Ну и куда он его потащил? Пьяного в лохмотья, и с прессом евро в кармане пиджака? Что мне делать? – заволновалась я. Воображение уже рисовало мне страшную картину. – Сейчас выведет из казино, заведет в подворотню, ограбит или, хуже того, ножом пырнет. Мне только второго труппа в группе не хватало. Надо отбивать Краюшкина».

Я подхватилась и вприпрыжку понеслась за удаляющейся парочкой, чтобы успеть вмешаться здесь, в казино, где есть секьюрити и где есть, кому за меня и Краюшкина заступиться. Во всяком случае, я на это надеялась.

Между тем итальянец, с виду не выглядевший накаченным мужчиной, легко нес Краюшкина к выходу, ловко обходя карточные столы. Догнала я их у лестницы, ведущей к выходу. Вцепившись в руку итальянца, я заверещала:

– Руссо туристо, – и сунула ему пол нос карточку с адресом гостиницы.

– Си-си, – он улыбался мне и строил глазки. – Синьора руссо? – Мне показалось, что в полумраке казино его глаза заблестели алчным блеском.

– Руссо, – кивнула я и, сначала, ударив себя в грудь, потом, показав на Краюшкина, добавила: – Такси – отель и баста! – Меня следовало понимать так: «Это мой соотечественник и я отвезу его в гостиницу на такси. Ты, итальянец, можешь даже не мечтать о легкой наживе».

Итальянец отпустил Краюшкина, предварительно прислонив его к стене, и поднял ладони, дескать, он отдает мне Леопольда без боя и не возражает, чтобы я отвезла своего соотечественника в гостиницу. Отвесив мне легкий поклон, Оскар вернулся в бар, а я тет-а-тет осталась с пьяным в лоскуты Краюшкиным.

– Леопольд Иванович, поехали в гостиницу, – попросила я.

Он меня не слышал. На его лице не дрогнул ни один мускул. Тогда я попыталась его развернуть к выходу. Некоторые мужчины, пребывая в состоянии глубокого опьянения, все же не теряют способности передвигаться. Как же! Попытка подтолкнуть Краюшкина к выходу с треском провалилась. Леопольд намертво прилип к стене. Даже странно, что во сне он так хорошо держал равновесие, как будто у него там, на спине как у рыбы-прилипалы имелись присоски. Но мне предстояло не только отодрать его от стены, но и каким-то образом поднять наверх. Помощь попросить мне было не у кого. Как назло никто из казино выходить не собирался и уже пять минут не входил. Секъюрити поблизости так же не наблюдалось. Тогда я оставила Краюшкина подпирать стенку, а сама рысью взбежала вверх по лестнице.

Удача! Перед входом в казино стояло такси. Я заглянула в окошко и протянула таксисту гостиничную карточку:

– О`кей?

Таксист кивнул.

– Ун моменто, – пообещала я и бросилась обратно в казино.

Минуя Краюшкина – он прочно держал позицию, – я побежала к бару. Итальянец попивал кофе, лениво разглядывая карточных игроков. Меня он не заметил. Я тронула его за плечо и улыбнулась виноватой улыбкой. Как только он ответил мне недоуменной улыбкой – вы опять здесь? – я залепетала, показывая взглядом на Краюшкина:

– Такси-отель. Прего. Заранее «грацио».

«Прего» на итальянском «пожалуйста». «Грацио» – «спасибо».

Оскар удивленно приподнял брови – разве не это он предлагал мне с самого начала? – поднялся и покорно пошел за мной. Вдвоем мы отодрали от стены Леопольда и отнесли в машину. Оскар, которому, очевидно, делать было совершенно нечего, намыливался поехать с нами, но я уверенно остановила его рукой, мол, спасибо, но мы в вашей помощи больше не нуждаемся. Впрочем, увидев мое умытое лицо, которое в свете неоновых фонарей казалось голубым, как у мертвеца, он особо и не настаивал.

Таксист подвез нас к гостинице, потом любезно помог мне выгрузить тело Краюшкина, внести его в холл и положить на диван. Тащить Леопольда на себе в номер я не собиралась. На часах было без четверти три.

«До утра здесь полежит, – решила я, – а утром проснется и пойдет в свой номер. Меня, свою спасительницу он не вспомнит даже под гипнозом».

Наконец-то я в номере! У меня едва хватило сил принять душ и добраться до постели. Но как только я задремала, в коридоре послышались глухие удары чего-то тяжелого по дереву.

«Кто-то кулаком стучит в соседнюю дверь, – сквозь сон догадалась я и тотчас проснулась. – В соседнем номере поселилась Софья Андреевна!»

– Софья Андреевна, откройте. Мне плохо, – заплетающимся языком канючил под дверью Леопольд Иванович. – Ну открой, пожалуйста.

Вскоре послышался голос моей соседки:

– Фи, Леопольд, в каком вы виде?! Я потеряла к вам всякий интерес. Вы позорите нацию!

– Я? Нацию? Что же я сделал такого?

– Простите, нажрались, как свинья, как русская свинья. Что теперь о нас будут думать итальянцы? Что мы все свиньи?

– Да не будут они так думать, – уверенно сказал Краюшкин и громко икнул, – потому что нас и в этом опередили. – В его голосе слышалось сожаление и обида. – Мы в выпивке уже не первые.

– Глядя на вас, так не скажешь. У вас еще поворачивается язык кого-то оговаривать.

– Да вот же! «Пьяные туристы разрушают Рим».

– Что вы мне тычете под нос мятую газету.

– Это «Комсомольская правда», – оскорбился Краюшкин.

– Не знала, что здесь продают «комсомолку», – фыркнула Софья Андреевна.

– Здесь перепечатка статьи из «Дэйли Телеграф». В ней так и написано, что в Риме больше других пьют американцы и англичане.

– Ну надо же! А вы мало выпили? Признайтесь, хотели перепить американцев, отстоять честь нации?

– Если бы я много выпил, то как бы я тогда в гостиницу попал!

«Весомый аргумент», – про себя усмехнулась я.

– Вот что, вы мне уже надоели. Идите в свой номер и проспитесь. Да не дышите вы на меня так! А я ведь я вас предупреждала, любезный, предупреждала. Считайте, что у нас с вами не сложились отношения. – И тут же изменила тон: – А ведь я вам доверилась, а вы, а вы… – слова доносились вперемежку со всхлипами. – Зачем вы? Не хочу вас видеть. Идите к себе, не мешайте мне спать. Ой, теперь уж не уснуть. В каком номере Дима Славский? Попрошу у него валидол. Хороший молодой человек, не такой как вы! Он меня весь вечер успокаивал.

– Софья Андреевна, и я не такой, правда, – заскулил Леопольд. – Да, я выпил, но я все вам объясню. У меня горе. Можно сказать, что я потерял близкого мне человека, а тут вы, меня понять не хотите. Все к одному. Пустите.