отобрать хочешь… Валяй… Хотя нет, у нас время мало, если хочешь можешь на обратном пути порулить.

— Идет, а что случилось?

— Приветствую вас! В общем, мне ваша помощь нужна.

— Го. о вопрос! А в чем?

— Задержали мы убивца, но он бывший малолетний преступник, сбежавший в свое время из психиатрической больницы… Думаю он виновник исчезновения девочек — по временным рамкам все совпадает… — Роман выдохнул с облегчением, что, конечно, не осталось незамеченным сыщиком, и сразу возбудило в нем обостренное подозрение, несмотря он продолжил в том же духе:

— Короче, через пару часов в Демяне[8] будет и Николаев — губернатор сотоварищи, куча журналистов, еще кто-то, я один с ними не справлюсь. Мне хотя бы понять, в каком состоянии задержанный: болен- здоров, что делать, на что прокурора сподвигать, без ваших мнений, Марин и Захар Ильич… — а вас-то точно послушаю, вы ведь того…, вселенский авторитет в мире психиатрии, да и с журналистами бы с вашей помощью справиться, ни ж сейчас заклюют… — Марине, Лагидзе и Виталик — одним из самых лучших экспертов по своим специальностям России было понятно, что Андрей Юрьевич справился бы и сам прекрасно, как делал это до сего дня, но в случае неординарном, подобном этому, опытный сыщик захотел иметь обоснованную научно основу доказательной базы, и для этого судмедэксперт и психиатр, тем боле с такими регалиями и статусом, были как нельзя к стати.

— Блин, а мы хотели на озерцо Хвощно, в Полно-во, в Девятовщину и на хуторок прокатиться — там говорят «русская Швейцария»! — предлагают участочек прикупить, мы вот все там и собрались обосноваться…

— Я сам…, я сам потом отвезу… Спасайте честь, да и Еременко сам просит…

— Ну что, поможем?

— Поехали, надо будущей Родиночке полезными оказаться…

— Я только «за»…, самому интересно, что там за фрукт…

— Если что, Марин, я могу поддержать в судмедэкспертизе… — Виталик заведовал главным БСМ[9] в столице, поэтому обладал полным полномочиями, но посоветовавшись, решили: поскольку Шерстобитова и Захар Ильич собирались здесь пробыть две недели, а Виталику возвращаться в Питер нужно было через два дня, они поедут помогать, а он, доехав до Демяна, возьмет хозяина земли на хуторке Сашу Бойцова и сразу поедет смотреть просторы Родиночки. Остальные подтянутся, как только станет возможным…

— Только один вопрос?… — Осознав, что появился какой-то человек, которому инкриминируют его преступления, Смысловский тут же включился в разговор.

— Пожалуйте.

— Вы его-то задержали, а трупы найдены — доказательства, что он убийца, на чем основаны?

— Что это вы так занервничали, господин Смысловский?

— Ну я же понимаю, что все думают на меня, хотя и не говорят…

— Хм… Ну мы то, пока нет фактов ни о чем не думаем, а только подозреваем, причем всех без исключения, а потом отсеиваем. И вы тут правы, вас я еще не отсеял…

— Ну и?

— Вы задали не один, а два вопроса… — два, Роман Викторович, но на ваш странный интерес…, пусть вы очень заинтересованы этим именно соотносительно вашему заявлению…, отвечу: сам факт задержания очень важен, остальное предположение, поскольку его еще не допрашивали, ждем-с высоких гостей… И, кстати, уже подтянулась его ненормальная мамаша, вы, между прочем, можете посмотреть программу с ее участием «Пусть говорят», как раз снимали о Вовочке Волкове и его «проделках», но это семь лет назад было, потом его вывезли в психиатрическую клинику, в надежде, что его там «заколют», но оказывается, он свалил и скрывался, вот и выясним где был и что делал. Сейчас-то он уже подпадает под уголовную ответственность… — Олег сплюнул и почесав ухо, предположил:

— Думается ждет это поддонка самосуд, демянцы старое ой как помнят, а это-то вообще не простят.

— Вот этого-то я и боюсь, поэтому нужно все делать быстро и четко. Скорее всего, захотят разорвать его при губернаторе…, хотя Еременко больше кажется, что пристанут к Николаеву по поводу дорог, кто знает — он молодой, да ранний, говорят, близок к самому президенту, может и поможет…

«КАРЛИК» И «ГРОБОВЩИК»

В камере временно задержанных вальяжно развалился неопрятно одетый, обросший, вонючий и грязный молодой человек. Марина подошла первой и первой же натолкнулась на наглый самоуверенный взгляд впалых глаз. Мужчина, увидев ее, поднялся с нар, и подошел к клетке:

— Губастая, вытащи меня отсюда, я тебе приятное сделаю… — Врач, якобы, заинтересованно отреагировала и через отвращение сладким голосом прошептала:

— А что ты еще можешь? Кто ты?

— Я бог… — меня все боятся, я всегда беру, что хочу, и делаю, что хочу…

— Ну ты ведь маленьких девочек любишь, а я уже большая…

— Я всяких люблю…

— Покажешь?

— Вытащишь?

— Сначала покажи… — Подошли остальные, при первом взгляде, кроме отвращения ничего не испытавшие. Дежурный, занял место между пришедшими и клеткой и вежливо произнес:

— Сейчас я его приведу, а вы пока проходите, вас проводят… — Дождавшись двух, большого роста и веса, полицейских, он открыл клеть и, надев арестованному на руки наручники, повел в комнату для допросов.

Лагидзе, Шерстобитова, сыщик, их привезший, Виталий, расположились полукругом на стульях напротив стола, прикрепленного к полу. В комнату ввели низкорослого, с правильными, даже привлекательными чертами лица, очень худого брюнета, больше по внешнему виду, похожего на барабашку, живущего в печи, чем на маньяка, державшего, еще в детском возрасте, целое большое село Лычково в страхе.

Усевшись, пристегнутый наручниками к специально предназначенному для этого крюку, он снова, как и в камере, развалился и начал безо всякого смущения рассматривать каждого.

В его взгляде не было страха, как не было и жизни. Очень быстро взгляд его перестал интересоваться людьми и устремился сквозь них и, даже сквозь стену, в какую-то, одному ему известную даль, которая тоже перестала его быстро интересовать.

Очень быстро он отстранился от мира, то рассматривая свои пальцы и копаясь под ногтями, то воздымая глаза к небу, шевеля зрачками из стороны в сторону, то залезая в рот и рыская, чуть ли не всей пятерней, между зубов. Захар Ильич попробовал первым:

— Вас Владимиром матушка назвала?

— А ты кто?

— Я Захар Ильич…

— Ильич? Это не тот, что в Москве на Красной площади лежит?

— Нет. Тот Владимир, а я Захар…

— Жаль…

— Как вам было последние семь лет, говорят, вы потерялись?

— Кто говорит?

— Ваши родственники — они вас искали… — Лагидзе старался прокладывать дорожку к теме, которая могла заинтересовать молодого человека, при этом, не зацепив ничего из того, что ему могло быть неприятно, дабы разговор не закончился, так и не начавшись:

— Они еще живы?… Я зайду к ним…, суки!..

— Как ваша