— Не знаю…

— Мы хотим помочь…

— Чем?

— Вот именно. Чтобы помочь, нужно знать чем. Что бы вам хотелось?

— Вот эту губастую трахнуть… Прямо сейчас. Поможете?… — Захар Ильич немного растерялся, но ему на помощь пришла сама «губастенькая»:

— Так те, кто делают, что хотят не поступают…

— А я так хочу… — я бог!

— Но ведь бог, пообещав, всегда исполняет…

— А я вот такой бог — делаю, что хочу я…

— Хм… Значит, если ты пообещал показать, что ты можешь и не исполнил, значит, ты ничего не можешь…

— А в лесу снег…

— Там уже почти нет снега…

— А в башке дыра!

— Твоя работа?

— Я не работаю и не хочу…

— Где ты хочешь жить?

— Я хочу жееенщииину… Мне нравятся все женщины, и маленькие, и старухи…, а таких, как ты еще не было. Может ты мне и не понравишься… Скажи, чтобы меня отпустили, иначе будет плохо…

— Тебя, конечно, отпустят, но только после того, как узнают, где ты был последнее время, куда собрался, и где будешь жить.

— Пусть узнают… Я есть хочу…

— Но ты ведь отказался…

— Если я тебя не трахну, я тебя убью…

— А если я не согласна…

— Я никогда не спрашиваю.

— Тебе нравится убивать?

— А кому это не нравится?

— И кого больше тебе нравится убивать?

— А кто попадается…

— Тебе нравится только убивать или помучить ты тоже любишь?

— Мне нравятся, когда всем…, им плохо. Мне приятно, когда им больно, мне приятно, когда боятся, но никто не умеет это делать долго!

— Ну, может быть, ты что-то делаешь неправильно?

— Я всегда делаю то, что хочу…, а они нет…, но мне нравится, когда меня боятся…

— А ты не боишься?

— Хм… нет…

— Ты никогда не боялся?

— Боялся…

— Кого?

— Боялся… его…, но теперь я стал им…

— Кем?

— Я тебя хочу, а ты болтаешь, скажи, чтобы меня отпустили и пойдем…

— Но куда же мы пойдем, ведь тебе некуда?

— К тебе?

— Ко мне далеко, да и там мама, и дочка…

— Они нам не помешают…, им понравится… — Тут он посмотрел совершено добрым взглядом и протянул к Марине свободную руку:

— Дай мне руку… — Она застыла в раздумии, но ради продолжения эксперимента протянула. Лагидзе и Виталий попытались остановить ее, но не успели. Ничего не произошло. Он потрогал, дернул к себе, впрочем, осторожно, и приблизив ее к своему лицу, понюхал. Шерстобитова свободной рукой, потянулась под пиджак и вытянула вставленную за пояс, телескопическую металлическую дубинку, приготовив ее на всякий случай, для обороны. Он вдыхал и вдыхал, но вдруг решил лизнуть, лицо женщины скривилось, но она сдержалась, мужчины подались вперед, но застыли. Совершенно не обращая внимание, Ваня, попытался притянуть ближе и в этот момент, Марина громко поинтересовалась:

— Почему тебя называют «Карлик» — бога «карликом» не могут звать?… — Он рванул с неожиданной силой на себя ее руку, одновременно разевая рот с гнилыми зубами, намереваясь откусить все, что попадется на их пути, но неожиданно получил в область шеи сильный удар самым кончиком с шариком, не оставляющим никакого следа.

Визжа от боли, «карлик» упал на поверхность стола, схватившись за шею. И зря, лучше бы он подался назад, потому что сверху на него уже летела всей своей массой Шерстобитова. Вскочив на стол, она лупила его ногами по бокам и по всему, что попадалось, стараясь избегать попадать по голове и кистям рук, при этом приговаривая:

— Это тебе за кошечек! Это за собачек! Это за птичек! Это за детей!.. — Ее еле успели схватить нескольку рук, поначалу опешивших мужиков, оттащили в угол, закрыли своими телами. Тут психанул Андрей, обалдевший от услышанного, выхвативший табельный ПМ, и уже успел дослать патрон в патронник, как на счастье влетели конвоиры, приведшие задержанного, и помешали расправе…

Юношу увели, участники эксперимента, спустились и выйдя на улицу, направились к зданию администрации, на крыльцо которого выскочил глава администрации с ошарашенными глазами. Ему позвонили и сообщили о, чуть было не произошедшем убийстве задержанного:

— Ну и что ему теперь (губернатору) скажем?… — Андрей даже и не смущался своему поступку, но, если бы застрелил поддонка, знал бы что сказать, а вот сейчас, как ему казалось и оправдаться было нечем. Лагидзе, улыбнувшись, вспомнив, как лихо орудовала Марина и предложил:

— Ну вам-то отморозкам лучше молчать, я все объясню. Думаю, что самое подходящее — он сам набросился, что, в сущности, правда…

Владимир Анатольевич (Еременко), сидя в своем кресле смеялся до слез, лупил ладошами по столешнице, слушая рассказ Захара Ильича о произошедшем, говорившем совершенно без интонаций на одной ноте, что прибавляло невинности всем присутствовавшим, но делало комичным саму ситуацию. Академик обладал искушенным чувством юмора, а его знание психиатрии позволяло делать, прямо-таки, ювелирные надрезы на настроении любого в любом расположении духа. Он был способен выводить из состояния отчаяние только потерявших близких родственников через час после случившихся катастроф, конечно, до поры до времени внушая им мнимое спокойствие и разумность, а уж сейчас и вовсе не напрягался. Марина наслаждалась мазками мастера так же, как он делал, когда его подчиненная общалась с маньяком. В самый разгар, когда на глазах Еременко появились слезы, вошла секретарь и сообщила, что картеж губернатора будет через десять минут. Смех, как рукой сняло, хотя слезы и остались…

Николаев, сидя в кресле главы администрации района, внимал предположения о виновности пойманного Владимира Волкова, внимательно дослушав до конца, обратившись ко всем, поинтересовался:

— Ну так это он или нет с девочками?… Хотя доказать — это дело техники, вот что поймали — это важно. Кстати, он жил по соседству с вашим в другом районом…, там…, у полиции есть факты, доказывающие другие преступления, им совершенные… Так что фактура есть, но вот трупы… Иии… ох, как плохо будет, если к вам он не имеет отношения — вы меня поняли?… Скоро журналисты будут… Что скажем?…

Каждый высказал свои мысли до этого, поэтому общий текст был понятен, его и подытожит Еременко:

— Во-первых — задержан опасный преступник, совершивший несколько особо тяжких преступлений в других районах области, но задержан в нашей. Во-вторых, проводится психиатрическая экспертиза — мы ведь можем так сказать, Захар Ильич?…

— Вполне…

— Отлично! В-третьих — своевременным задержанием предотвращены ряд преступлений. В-четвертых — предпринимаются усилия, дабы предотвратить самосуд местных граждан, собравшихся у здания РОВД. В-пятых — собирается информация о нераскрытых преступлениях в прилегающих районах новгородской области, дабы исследовать возможность причастия к ним задержанного.

— Хм… Пойдет. А что жители и правда… того… могут?

— Да здесь дело даже не столько в задержанном Волкове, сколько в