«ломке», но бывшее в них перенесло испытание, ибо веры в их подопечных не было ни капли. Само крещение не возымело воздействия, зато теперь этим фактом прикрывалось все семейство. Весь дом был завешан вырезками из газет с изображением священников, святых угодников Божиих, Пресвятой Богородицы, размещенных невпопад, то вставленных в граненый стакан, то заткнутых за обои, то разложенных на подоконнике между бытовой мелочью.

Мать теперь изо всех сил делала вид молитвенницы, молясь без разбору, как святым, так и фотографиям еще живущих, так и на фотографии уже почивших родственников, при этом «благословляя» детей на половые связи между друг другом, не взирая на возраст.

Изменения произошли только после известной снятой телепередачи, на это обратила внимание даже государственная дума, Владимира упекли в очередной раз в психиатрическую лечебницу до восемнадцати лет, матери был поставлен неутешительный диагноз, опасный для общества, на основе чего её лишили родительских прав, узнав о чем, она со всеми детьми исчезла, растворившись в ночи.

Два года назад «Карлику» исполнилось восемнадцать, врачи понимали, что он будет творить выйдя на свободу прежнее зло, но нынешний премьер, будучи президентом, не взирая на требования и увещевания мира психиатрии, отменил применения к таким больным лоботомии, как насилия над личностью, благодаря чему, вместо купирования сотен маньяков от общества хирургическим методом, их благополучно отпускают и по сей день в люди, где они продолжают убивать, насиловать, людоедствовать, мучить до тех пор, пока их не поймают, не пролечат сызнова, и не выпустят снова для повторения прежнего…

«Карлик», обретя опыт, некоторые знания, познав возможность наказания, устроился в работники к священнику одного из удаленных приходов района Новгородской губернии, и целых два года умудрялся претворялся прихожанином, творя бесчинства в свободное от работы и притворства время.

Батюшка видел в нем ненормальность, но списывал на сиротство, духовную неполноценность, необразованность, убогость, верил выдуманным исповедям, причащал и благословлял на богоугодное.

И по сей день он не может прийти в себя, прося Архиерея отпустить его в Нило-Столбенскую пустынь на Селигере монашествовать, поскольку в миру ему невыносимо.

Вот теперь явилась и семья и «Карлик», что всколыхнуло жителей не только Лычково, но всего района, и что заставило, оторвавшись от дел, прибыть новгородского губернатора…

Смысловский отправив Олега закупаться, втесался в толпу, полагая, что она двинется к РОВД, но она застряла в ожидании Николаева, общение с которым было непродолжительным и не успокоило возмущенный перевозбужденный люд. По его отъезду, народ действительно двинулся в сторону здания полиции и около двух часов нагнетала обстановку. Разойтись люди согласились лишь после того, как им покажут «Карлика» в наручниках и пообещают не выпускать ни под каким предлогом.

Волкова вывели из камеры и поставили у окна первого этажа, чего хватило, чтобы встретиться и надолго задержаться взглядами, застывшими в оцепенении Вове и Роме. Если кто-нибудь вздумал понаблюдать за ними, то явственно бы почувствовал имеющуюся связь, вполне физическую и многообещающую. Каждый из них уже осознавал задачу, принял это товарищество, предвкушая восторг неизвестного великого действия, честь исполнения которого выпало им.

Кивнув друг другу, они пропали из поля видимости…

«ПЕСЧАНЫЙ КОЛОДЕЦ» И ДРУГИЕ ПРИЧУДЫ

Чтобы успокоить народ было решено перевезти Волкова в более надежное место заключения. К трем часам дня две машины в сопровождении УАЗ «Патриот» главного сыщика выдвинулись в сторону Валдая. Ничего сложного или опасного этапирование из себя не представляло, поэтому планы на вечер никто из полицейских не менял. Грузовик ЗАК — специальное средство для перевозки заключенных, следовал вторым за полицейским УАЗом с включенными проблесковым маячками, заключал процессию Андрей Михайлов с двумя оперативными работниками.

Как на зло, посередине пути напрочь заглох «Патриот». Было решено остаться хозяину с машиной в ожидании помощи, остальные, пересев в оставшиеся на ходу машины, двинулись дальше, сообщив соответствующему дежурному о принятом решении.

Странным образом Андрей все просмотрев, не смог найти причину поломки, хотя знал машину от «А» и до «Я». Она завелась ровно через полчаса при попытке сделать это «на всякий случай».

После отставания первой машины сопровождения, встал УАЗ с проблесковыми маячками, следовавший впереди. До города оставалось не больше десяти километров. Посовещавшись и не усмотрев ничего сверх естественного, пришли к выводу, что целесообразно вызвать на встречу из Валдая автомобиль сопровождения, а ЗАКу двинуться навстречу. Через двадцать минут «Патриот» нагнал, стоявший на обочине УАЗ, причем тот тоже завелся и спокойно смог следовать далее, будто ничего не случилось. Скоро оба этих УАЗа встретились с автомобилем, вышедшим навстречу ЗАКу, у места съезда с дороги на обочину грузовика.

В этой машине «Карлика» этапировали один водителя, два конвоира и два сотрудника полиции Демянска, все они находящиеся в бессознательном состоянии и были обнаружены лежачими на земле, без каких-либо признаков насилия, будто вышли и потеряли сознания, сделав два-три шага. При приведении в сознание офицеры и прапорщики бессвязно бормотали, какую-то чушь о тумане, в который въехала машина, после чего память их обрывалась.

Конечно, этапируемый исчез в неизвестном направлении, поиски, организованные сразу, ничего не дали…

* * *

Олег направил машину с «большака» на «повертку», как называют местные жители основную дорогу и второстепенную, и уверенно повел в самую чащу:

— Еще пяток километров и мы у бора… Плохая у него репутация…

— А как называется?

— А так и называется — «Гиблый» или Демянский… Кстати, не факт, что мы его найдем…

— В смысле?

— А вот без смысла — случалось такое, что кружат, кружат в тумане, вроде бы вот он, а его все нет. Мужики рассказывали, что как мираж бывает — идешь, а дойти не можешь! Вот так вот час, два идешь, потом мираж пропадает, и оказываешься неизвестно, где…

— Ну мы то найдем?

— Да че загадывать то…

— Да перестань, двадцать первый век…

— Вот именно, а сам жертвенник какой-то ищешь!

Проезжая через совсем заросшую дорогу, Смысловскому показался справа небольшой прогал между деревьями, в котором отчетливо промелькнул куполок часовенки с блестящим золотом крестом.

— Что там?

— Где?

— Ну вот…, только справа мелькнуло… — Олег, выбрав потверже почву под колесами, остановился, вышел из машины и пошел назад. Пройдя метров двадцать, кивнул головой и вернулся:

— Хм… Ты прав, совсем забыл… — здесь та самая ушедшая под землю церковь, а это въездные ворота на её погост. Там, кстати, деревенька была с совершенно целыми, но пустыми домами… Красивые домики… Ну что, заглянем? Ты ж вроде бы хотел…

— Конечно, заглянем… Давай заедем…

— Хорошо…

Они проехали метров пятьдесят по узкому коридорчику зарослей, цепляющему своими ветвями кузов «Газели» с