— Они нашли ствол в ее доме? — спросил Фанторп.

— В доме ее родителей. Это было в новостях.

— Только ствол? Я имею в виду, они не упоминали?..

— Только ствол. Копы стреляли в ее папашу из тазера. Он умер.

Фанторп отвернулся от окна и подошел к Даррену поближе:

— Погано. Ты же понимаешь, это нам сейчас нужно меньше всего. Меньше всего на свете. Как раз сейчас, когда с русскими вроде все заладилось. И с литовским транзитом наконец договорились. И по албанской сделке срослось… Что этот тупоголовый ублюдок думал своей никчемной башкой, когда отдал пушку какой-то гребаной девке? И где он? Он должен был привезти сюда товар еще вчера вечером. Вчера, мать его, вечером.

— Не знаю, — сказал Даррен. — Может, он не давал ей ствол. Может, она сама забрала его и товар. Копы не говорят. Что мы должны сделать?

— Киаран с тобой?

— В машине.

Фанторп принялся злобно мерить шагами комнату, обдумывая, как теперь быть. Он не хотел делать ничего такого, что могло бы привлечь к нему нежелательное внимание, а учитывая его деятельность, любое внимание было нежелательно. Его криминальный бизнес отличался поразительным размахом, и все его дела — от «серых» до «черных» — были темные. У Фермера был товар на любой спрос — только заказывай. Нужны наркотики? Спешишь отмыть грязные деньги? Приглядел роскошную машину? Хочешь секс-рабыню? Фермер сделает. Его дочери ходили в самую лучшую в графстве школу, а жена, молодая красотка из Сербии, не знала домашних забот и вообще никаких житейских тягот. Фанторп не собирался подвергать эту прекрасную, налаженную жизнь ни малейшему риску. Кроме того, он чрезвычайно дорожил своим особняком. Словом, все должно остаться как есть.

Его часто изумляла способность Даррена застывать в полной неподвижности. Тот даже не моргал, просто молча ждал указаний.

— Это все, что было в утренних новостях?

— Да.

— Про Джаффа не упоминали?

— Пока нет. Мы думаем, девчонка в глухой несознанке и о Джаффе они пока даже не знают.

— Долго она не продержится, — скривился Фанторп. — Это уж как водится.

— Ее выпустили под подписку. Мы можем до нее добраться. Можем…

Фанторп вскинул руку, останавливая его:

— Нет. Нет и нет. Я ценю твою готовность, Даррен. Если кто и мог бы это сделать, так только вы с Киараном. Но… Уж слишком рискованно. Знаю, раньше в похожих случаях мы убирали свидетелей, но сейчас это может принести больше вреда, чем пользы. Пусть она его не назвала, так кто-нибудь другой назовет. Ты ж не будешь меня уверять, что они ни с кем не тусовались. Наверняка шлялись по кабакам с такими же, как они, придурками. Им ведь надо повыдрючиваться, посветить деньгами. Ты же знаешь этих ребят. Клубы. Пабы. Язык без костей. Светская, мать их, жизнь. Нет. Молчит она про него или не молчит — не важно, все равно кто-то другой сболтнет.

— Так что же нам делать?

— Сначала нужно заглянуть к Джаффу на квартиру. Ты знаешь, где это. Понтовый район на набережной в Лидсе. Вот ключ. У него до сих пор находится то, что принадлежит мне, и я хочу забрать это. Думаю, он знает, что случилось с его девкой, и решил на время смыться. И товар прихватил с собой, хотя должен бы понимать, что из этого выйдет. В любом случае наведайтесь к нему.

Даррен положил ключ в карман. Он не спросил, где Фанторп его достал. Какая разница.

— Не вопрос, сделаем. А потом?

— Джафф вовсе не так крут, как ему кажется. Как только копы до него доберутся — а они рано или поздно обязательно доберутся, — он заговорит. Если уже не заговорил. Может быть, они предложат ему сделку. А он, сучонок, слишком много про нас знает. То есть он просто до хрена сколько знает! — Фанторп покачал головой. — Говорю и ушам своим не верю. Джафф… я уже практически готов был взять его в долю. Ты знал? Я же с ним обращался как с сыном. Чуть ли не в преемники готовил, кучу сил в него вложил. И вот чем он мне отплатил!

— Мы пока не знаем, как он поступил. А если он не сделал ничего такого, чтобы…

Фанторп налился краской:

— Как это не сделал?! У меня от него столько геморроя, что на троих хватит. Он допустил, что пушка попала в руки полиции, а все из-за его тупой шлюхи. Если этого мало, я уж тогда не знаю, что такое по-твоему много. Короче, он нам мешает.

Даррен только кивнул, решив больше не высказывать никаких предположений: Фермер и так в ярости.

— Что бы он ни напортачил, все должно закончиться только на нем. Надо обрубить концы. Через него есть конкретный выход на нас?

— Прямого — нет, — покачал головой Даррен. — Слухи. Сплетни. Ничего, с чем можно работать. Никаких концов нет, обрубать нечего.

Фанторп кивнул:

— Я так и думал. От слухов и сплетен пользы, как от пердежа в девятибалльный шторм, но вот навредить они все-таки могут. Так что все должно остановиться на Джаффе. Проследи за этим.

— Хорошо, босс.

— Найдите его. Сюда привозить не надо. Доставьте его в уютное тихое местечко. Выясните точно, что именно происходит. Пусть Киаран с ним поработает, если понадобится. Он уже небось жаждет крови, давно сидит без дела. Вытрясите из Джаффа все, что можно. Верните мне товар. Дайте знать, когда закончите с ним, я скажу, что делать дальше. Как думаешь, справитесь?

Даррен посмотрел на него с удивлением: что за странный вопрос?

— Конечно, справитесь. — Фанторп похлопал Даррена по плечу. — Знаю, парень, все будет в порядке. Ты никогда меня не подводил. Запомни, все должно закончиться на Джаффе. Первым делом надо вернуть товар, а потом… потом… — Он провел по горлу ребром ладони. — А потом и закончить.

Суперинтендант Жервез заняла кабинет своего предшественника, что и подобало ей по должности, и теперь, отметила Энни, комната больше не напоминала склад антикварной мебели, как это было при старине Гристорпе. Стало просторнее и светлее, ни пылинки, ни соринки. Пастельно-голубая краска на стенах зрительно расширила кабинет чуть ли не вдвое. На стеллажах — книги, имеющие отношение только к работе. (Гристорп предпочитал собрания сочинений классиков.) Между томами Жервез расставила кубки за победу в соревнованиях по выездке и фехтованию, а также семейные фотографии в серебряных рамках. На столе, где царил идеальный порядок, стоял открытый белый МасВоок. Сквозь открытое окно с улицы долетали отзвуки городской жизни: шум заводящегося двигателя, гомон школьников, лязг железных дверей фургона доставки, а еще одуряюще вкусно пахло свежей выпечкой из соседней пекарни.

— Садитесь, Энни, — пригласила Жервез. — Я уже послала за чаем. «Эрл Грей» подойдет?

— Замечательно, — улыбнулась Энни.

Она села, положила ногу на ногу и откинулась назад в кресле.

Жервез покрутила канцелярскую скрепку и принялась медленно распрямлять ее, озабоченно насупив лоб.