В это время к кисельному берегу подошла сама Красная Шапочка в сопровождении Иванушки и семерых козлят.

В ту же секунду волкодлак окончательно стал Сергеем Вервольфовичем. Открыл глаза, увидел вокруг себя многолюдную компанию, понял, что проговорился, и смущённо понурил голову.

– Тьфу ты! – плюнул в сердцах Водяной. – Всё-то у вас на суше не по-русски.

– Почему же? – обиделся за всех Лера. – Всё по-русски. Ещё в «Слове о полку Игоревом» написано: «Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал».

– Всё одно не по-нашенски это, – скривился дядька и бултыхнулся в реку – только молочные брызги в разные стороны полетели.

За ним, виляя хвостиками, словно дружная стайка ужей, уплыли русалки.

Мальчишки подняли на ноги совершенно обессилевшего Сергея Вервольфовича, усадили на телегу и отвезли домой.

– Благодарствую, ребятки, уважили, не погубили старого, – кивал всем по очереди старичок, устраиваясь на лавочке под калиновым кустом.

– А вы, значит, волшебники? – спросил он, когда козлята поволокли телегу с пушкой на своё подворье.

– Есть немного, – признался Шурка.

– Добрые?

И оборотень ласково глянул на Красную Шапочку, стоящую поодаль с Иванушкой.

– На что позаритесь, тем и подавитесь, – предупредил Лера, заметив его взгляд.

– Это почему же?

– А потому, что, если вы не перестанете преследовать Красную Шапочку, вас убьют дровосеки.

– Убьют, да ещё брюхо распорют, – подтвердил Шурка. – Бросайте свой кровожадный образ жизни и переходите на вегетарианский. Намного безопасней и полезней.

– Куда переходить?

– Фруктами питайтесь, овощами. Например, морковью или капустой, как козлята. В них много полезных веществ. Не хотите по-вегетариански, можно молока похлебать из Молочной реки, творожка сделать. А если уж совсем невмоготу станет, то яйца ешьте, рыбу.

– Только не слушайте лису, – посоветовал Лера, – и не ловите рыбу в проруби на хвост – примёрзнет. И деревенские вас прибьют[64].

– Надо бы вас за такие предсказания укусить для острастки, – вздохнул оборотень и пощупал пульс, – но нешто я сегодня какой-то совестливый. Вы случайно меня не заколдовали?

– Будете угрожать – заколдуем, – пообещал Шурка. – Превратим в какую-нибудь серую поганку[65].

– Ладно, – хлопнул себя по коленке старичок, – травоядным стать не обещаю. Но из реки кормиться попробую, вдруг понравится.

Встал, кряхтя, и хотел было уйти к себе в избу. Но тут на единственной улице Макеевки появилась парочка новых персонажей: человеческая фигура в сопровождении приземистого животного, смахивающего то ли на большую собаку, то ли на волка.

– Ой! – пискнула в страхе Красная Шапочка и спряталась за Иванушку.

– Да это солдат! – разглядел первым идущих оборотень и с усмешкой покосился на испуганную девочку. – А с ним двугорбый осёл.

Парочка приблизилась, и теперь остальные тоже рассмотрели, что по улице шагает солдат, ведущий в поводу низкорослого лопоухого конька с двумя горбами на спине.

– И близко на осла не похож, – заметил Лера.

– Наверное, это пони, – предположил Шурка. – Только уши у него чересчур большие и спина кривая.

Дойдя до подворья Сергея Вервольфовича, солдат сбавил ход.

– Здравия желаю! – отдал он честь.

И когда все в ответ откланялись, окликнул хозяина: – Дедушка, табачка не найдётся?

– Да ты что?! – испугался Сергей Вервольфович. – Не курю и тебе не советую. Страшно вредно для здоровья. У кого хошь спроси, хотя бы у добрых волшебников.

И он указал крючкообразным пальцем на Шурку с Лерой.

– Ага, – закивали дружно друзья.

– От никотина мозг сохнет и зубы желтеют, как у лошади, – добавил для пущей важности Лера.

Услышав это, двугорбый осёл обиженно мотнул ушастой головой, тихонько заржал и оскалил совершенно ровный ряд белоснежных зубов.

– Извините, – смутился Лера, – я имел в виду курящих лошадей…

И, совсем запутавшись, безнадёжно махнул рукой.

– Так ведь я тоже не курю, – подмигнул ему на это солдат. – Мне бы нюхательного табачку. Больно на всё начхать хочется.

– Вот это правильно! – обрадовался оборотень. – Ай, момент!

Засунул руку за пазуху и выудил из недр овчинного тулупа берестяную табакерку.

– Прошу.

Солдат – Ать! Два! – сунул в каждую ноздрю по доброй щепотке табаку.

– А-а, – сказал он и обвёл присутствующих мутным взглядом.

– А-а-а! – завыл ещё громче и стал крутить головой.

– Апч-хи! – наконец, чихнул с такой силой, что у Красной Шапочки лукошко из рук выпало.

Девочка опять спряталась за Иванушку.

– А-а-а, – вновь завёл солдат…

Не дожидаясь следующего чиха, Красная Шапочка решительно потянула Иванушку за рукав.

– Месье, будьте так добры, отвести меня к мама, – попросила она, сделав, как настоящая француженка, ударение в слове «мама» на последнем слоге.

Иванушке не хотелось уходить, но он был добрым мальчиком и не мог отказать такой маленькой, симпатичной и совершенно беззащитной девочке. Вздохнув, недавний козлёнок взял Красную Шапочку за руку и повёл домой на другой край деревни.

Чихнув раз сорок кряду, солдат снял фуражку и обтёр раскрасневшееся лицо громаднейшим носовым платком.

– Разрешите представиться, – спрятал он платок в карман, – солдат Иванка[66].

– А это, – и солдат потрепал по холке длинноухое создание, – мой добрый приятель Конёк-Горбунок[67].

– Конёк-Горбунок? – недоверчиво оглядел конька Сергей Вервольфович.

– Он самый, – подтвердил Иванка.

– Здравствуйте, – поклонились друзья Горбунку.

Тот кивнул в ответ, скользнул по старику-оборотню равнодушным взглядом и отошёл к обочине, где травы было больше.