— Закрой окно, — прошептал Ксандер. — Я сейчас совсем закоченею.

— Если закрою, ты задохнешься, и она вместе с тобой, — спокойно ответил Кристор и как-то нехорошо посмотрел на Айрис. — Я все-таки предлагаю пытки. Очевидно, что на тебя наложили порчу. И мы все знаем кто.

— Я не… — пролепетала Айрис, изумленно глядя, как Эмергод, отчаянно жестикулируя одно рукой, другой машет в сторону таза. Один из морионов, не спеша, поставил кружку с пивом на косоногий стол, потом взял таз и поднес его капитану. Ксандера вывернуло. Не моргнув и глазом, морион подошел к окну и выплеснул содержимое на улицу.

— Не трогай ее, — только и сумел сказать Эмергод, откидываясь на подушку. У Айрис подушки не было, очевидно, ее забрал капитан. — Это креветки. У меня на них всегда аллергия.

— Чушь, — фыркнул колдун. — Ты на свои ногти смотрел?

Айрис скосила глаза на руку капитана, лежавшую вблизи от ее собственной. Ногти пирата сверкали разноцветными полосами, как у нее. Было бы забавно, если бы не так страшно.

— Все верно, — перехватив ее взгляд, сурово сказала Вельма. — Мы не знаем как, но, похоже, ты его заразила. Кристор считает, что, пытаясь излечиться, ты перекинула на капитана часть отравы. Пусть и несознательно. Может, ты не нимфа, а ведьма? Говорят, в вашем доме терпимости на Домнике есть одна столетняя старуха, которая соображает в черной магии.

Еще не дослушав Вельму, девушка сочувственно поглядела на Ксандера. Он совсем не походил на человека, которым она любовалась на рынке. Бледный, со всклокоченными волосами и потухшим взглядом, капитан Эмергод напоминал мертвеца. Айрис вспомнила, как держала его за руку там, на площади, но если бы отрава передавалась касанием, Вельма или тот же Кристор обязательно предупредили бы своего капитана. Ей захотелось снова его коснуться, но под мрачным взглядом колдуна она боялась и шевельнуться. Сама Айрис чувствовала себя странно. Непривычная легкость в теле так и искушала подбежать к окну и выпрыгнуть, чтобы полететь в лунном свете. В голове стоял туман, зрение прояснилось, но периодически подбрасывало чудные картинки. Вот, у одного из морионов отросли рога, а потом исчезли, также внезапно появились и сгинули в полутьме клыки Вельмы. Впрочем, их она, кажется, уже видела.

— Повтори, что ты там говорила про доктора, — прохрипел Ксандер, отдышавшись.

— На корабле Шестипалого его нет. Знакомый боцман сказал, что Кемран доктора отпустил — мол, в благодарность. Я ему не поверила, все-таки благодарность и Кемран — понятия несовместимые, и на всякий случай обыскала все палубы. Ни следа. Но это случилось пару дней назад, а капитан порта сказал, что из Джампагуа никто не отплывал. Значит, доктор еще на острове. Я его найду. Ты уверен, что не хочешь принять тот дурман, которым Кристор опоил Айрис? Гляди, ей, вроде как, хорошо.

— Нет, — не объясняя, отрезал Ксандер. — Поторопись. А ты, Кристор, отправляйся на «Падшего», нехорошо, что женщины там одни. Отвечаешь за них головой.

— Мне кажется, вам я нужнее, — с обидой в голосе ответил колдун.

— Выполняй, — не терпящим возражения тоном приказал Эмергод. — Вельма взяла на остров Мобариуса, к тому же мы ведь не зря в этой дыре торчим. Если меня и ищут, то явно не здесь.

Вельма и колдун вышли вместе, в комнате остались морионы, которые то поглядывали на пиво, то на капитана. Им явно не хотелось выполнять роль сиделок. Отдаленно они напоминали людей, только с очень розовой, прямо-таки свинячьей кожей. Подбородки и рты существа прятали в платках, и можно было только догадываться, какие уродства там скрывались. Впрочем, «уродство» было лишь для человеческих глаз, кто знает, может, в своем племени они считались красавцами? Перчатки и сапоги скрывали деформированные конечности, что касалось высокого роста (громилы доставали макушками до потолка), то верзил на Джампагуа, вероятно, хватало.

— За дверь, — скомандовал им Ксандер, и морионы с радостью повиновались. Облегчение испытала и Айрис. Компания больного Эмергода тоже вызывала вопросы, но он все же был человеком.

Когда морионы вышли, она попыталась сесть и удивилась, когда у нее это получилось.

— Если упадешь в обморок, будешь валяться на полу, пока не придет Вельма, — просипел Ксандер. Кажется, у него пропадал голос. Странный все-таки это был яд — «Радужная пыль».

— Прости, — извинилась Айрис, чувствуя себя виноватой. — Не знаю, как это вышло. Клянусь, я не ведьма и понятия не имею, как ты мог отравиться. Но сочувствую.

Ксандер кивнул, то ли принимая ее извинения, то ли соглашаясь, что она тут ни при чем.

— Хочешь воды? — спросила девушка, не зная, как себя вести с капитаном. С одной стороны, он был незнакомым человеком, похитил ее, втянул в авантюру, с другой, по необъяснимой причине она чувствовала к нему странную теплоту и… благодарность. С каждым часом, проведенным вдали от дома Донны Этвелл, Айрис будто бы просыпалась, возвращаясь к прежней себе, которую никогда по-настоящему не знала. Ксандер Эмергод пугал, но ни он, ни его команда до сих пор не причинили ей или другим девушкам вреда — не оскорбляли, не били, даже, вот, лечить пытались. При мысли о том, что ее отравила Донна, стало грустно. А ведь Айрис до последнего надеялась, что значила для нее чуть больше, чем прислуга. И все же мотивы Донны были неясны, ведь за Айрис она получила награду. Зная мадам Этвелл много лет, девушка предположила бы, что та скорее подбросит ей крысиный яд, чем растратится на сложную и дорогостоящую «Радужную пыль». Вопросы, вопросы… Что-то подсказывало, что человек, лежащий с ней на одной кровати, мог знать на них ответы.

— Нет, — Ксандер кивнул на окно. — Закроешь?

Держась за поручни кровати, Айрис добралась до подоконника и с трудом захлопнула створку. Несложная операция забрала столько сил, что она скорее опустилась на стул, пытаясь отдышаться. Ксандер поднял руку и показал повернутый вверх большой палец. На Домнике этот жест означал одобрение. Оставалось надеяться, что на Джампагуа тоже.

— Молодец, — прошептал он и прыснул со смеха. У него получился весьма специфичный смех, с полустонами и хрипами, но тем не менее капитан смеялся — пусть и схватившись за живот. Через какое-то время не выдержала и Айрис. Уж сильно комично выглядела ситуация. Двое больных незнакомых людей в одной комнате при весьма странных обстоятельствах…

— Поспи, — предложила он. — Сон часто помогает.

— Только не мне, — покачал головой Эмергод. — Обычно я сплю пару-тройку часов, потом держусь на кофе и зеленом чае.

Отметив, что он не сказал «на виски и сигаретах», Айрис еще раз подумала о странности всей этой компании и, в частности, Ксандера Эмергода. Вслух же спросила:

— Бессонница?

— Кошмары. Давай поговорим. Я о тебе знаю почти все. Мы долго собирали информацию о каждой из вас. Если интересно, расскажу о себе.

Ей было интересно. Даже очень. Капитан Ксандер Эмергод был самой интригующей фигурой, какую она встречала в жизни.