– Хорош! – восхитилась Надежда. – А теперь дай посмотреть, что там такое.

Минут десять они препирались, потому что кот очень не любил, когда у него отнимали игрушку, но наконец Надежде удалось одержать верх с помощью пылесоса. У кота с пылесосом были сложные, натянутые отношения.

Металлический предмет оказался номерком из гардероба. Самый обычный круглый номерок, с дыркой посредине, чтобы вешать на крючок. По периметру шла надпись: «Районная библиотека им. Скабичевского, № 16».

Надежда задумалась, откуда взялся этот номерок, и вспомнила, что она нашла его в том самом заброшенном здании, где видела инсталляцию с подвешенным за ногу манекеном.

«Собственно говоря, вряд ли я нашла его просто так, и отмахиваться не следует», – подумала Надежда Николаевна и сказала коту:

– Нужно съездить в эту библиотеку! Могу я, в конце концов, посетить этот очаг культуры?

Бейсик посмотрел очень выразительно, он-то прекрасно знал свою хозяйку и видел ее насквозь.

– Сниму с довольствия! – привычно пригрозила Надежда, но кот не поверил.

Надежда запихнула пылесос обратно в кладовку, оделась поскромнее и отправилась в библиотеку.

Библиотека имени Скабичевского находилась в центре и занимала весь первый этаж большого старого дома.

Дом, впрочем, был в хорошем состоянии, недавно отреставрирован. Надежда нашла вход, с удовлетворением убедилась, что библиотека открывается с одиннадцати часов, то есть уже открыта, и потянула на себя тяжелую дубовую дверь.

За дверью оказался небольшой холл, справа – отгороженная стойка с пустыми вешалками, слева расположены две двери с табличками: «Абонемент» и «Читальный зал». Еще была доска объявлений. В холле не было ни души и не слышалось никаких звуков и разговоров. Ну понятно, библиотека. Тут люди не поют и не танцуют, а книжки читают в полной тишине.

Прежде чем отправиться на поиски людей, Надежда внимательно прочитала объявления на доске. Сразу бросалась в глаза строжайшая надпись: «Вход в помещение библиотеки в верхней одежде запрещен!» И ниже тем же шрифтом: «По причине летнего времени гардероб не работает. За оставленные там самовольно вещи администрация библиотеки ответственности не несет».

– Очень логично, – вздохнула Надежда, оглядев свою куртку.

Интересно, считается ли куртка верхней одеждой. Получалось, что считается, куртка была довольно плотная. Но оставлять ее просто так в гардеробе не хотелось. Библиотека открыта, заходи кто хочешь, а куртка почти новая, куплена в дорогом магазине, правда, со скидкой.

Оглядев пустые вешалки, Надежда вспомнила про найденный номерок и зашла за стойку. Шестнадцатый номер, естественно, отсутствовал, вместо него на крючке висел ключ. Самый обычный металлический ключ с фигурной бородкой.

Надежда Николаевна сняла ключ и повесила на его место номерок, а ключ убрала в карман, сама не зная зачем. После чего убрала куртку в пакет.

Из гардероба был виден небольшой коридор и указатель перед ним: «Выставка художественных кукол Тамары Корюшкиной. Вход свободный». Внизу цветная фотография соломенной куклы с веселой физиономией и в голубой шляпе – ну, точь-в-точь незабвенный Страшила Мудрый из известной сказки.

Надежда Николаевна сделала независимое лицо и прошла в направлении указателя.

В конце коридора у раскрытой двери на стуле сидела сухонькая аккуратная старушка и вязала полосатый шарф. Шарф был уже такой длины, что вполне годился для шеи жирафа. Увидев Надежду, старушка обрадовалась и сказала, что выставка очень интересная, а художница очень талантливая, и куклы у нее замечательные. Вот только посетителей, к сожалению, было мало, потому что не было рекламы. Звонили журналистам – так на открытие никто так и не пришел. Видимо, решили, если бесплатно, так, значит, и смотреть не на что.

Еле отвязавшись от словоохотливой старушки, Надежда Николаевна прошла в выставочный зал – и тут же поразилась размерам кукол. Они были очень большие, в человеческий рост. Что ж, по крайней мере, стало ясно, что художница Корюшкина – женщина трудолюбивая, работы тут было много.

Надежда загляделась на белого кролика в шикарном камзоле и высоких сапогах-ботфортах, который с отчаянным выражением смотрел на часы. Дальше шел тот самый Страшила, который красовался на рекламной листовке. Костюм у него, как и шляпа, был небесно-голубой, с тщательно обшитыми прорехами, из которых виднелась солома, а сквозь шляпу торчали иголки и булавки, показывая, какой у Страшилы острый ум.

Надежда шагнула назад и едва не столкнулась нос к носу со следующей куклой – старушкой в черном старомодном костюме, в соломенной шляпке и с собачкой на поводке. Взгляд у старушки был ехидный и насмешливый, на локте она держала сумочку. Приглядевшись, Надежда заметила выглядывающего из сумочки небольшого крокодила с оскаленной пастью. Собачка же при ближайшем рассмотрении оказалась большой крысой.

Ну, ясно – это же старуха Шапокляк из мультфильма!

Надежда Николаевна одобрительно взглянула на куклу и проследовала дальше. Теперь перед ней стоял на задних лапах кот в черных очках и матросском костюмчике. В лапах он держал бескозырку, а на груди у него висела табличка: «Подайте бездомному коту на рыбу и интернет!»

«Что я здесь делаю? – подумала Надежда, осмотрев кота. – У меня свой кот без присмотра, а я здесь разглядываю каких-то самодельных кукол. Нет, конечно, куклы, несомненно, хороши. Не наврала старушка, эта Корюшкина очень талантлива. Но похоже, что здесь ничего такого, что пролило бы свет на историю с трупами и манекенами. С чего я вообще взяла, что эта библиотека имеет к ней какое-то отношение? Номерок мог случайно выпасть у кого-нибудь из кармана…»

С другой стороны, интуиция подсказывала Надежде, что ничего случайного в этой истории быть не может.

Она потопталась на месте, прошла немного вперед… и остановилась как вкопанная.

Перед ней стояла очередная кукла. Ростом она тоже была с человека, но если остальные куклы были сшиты из лоскутков ткани или связаны на спицах, то эта была сделана из розовой пластмассы. Проще говоря, перед Надеждой стоял обычный манекен – из тех, что стоят в витринах магазинов. Точно такие Надежда видела в пятьдесят восьмой квартире сидящими за столом. Точно такой висел на складе автодеталей, подвешенный за ногу.

На этот раз манекен был женский. Одет он был дешево, вызывающе ярко и безвкусно – в кружевную блузку, сверкающую от стразов и люрекса, и ярко-розовые лосины. На ногах розовые босоножки на огромной платформе.

Ноги и руки манекена оказались прибиты к оконной раме большими ржавыми гвоздями, а к груди таким же гвоздем прибили толстую раскрытую книгу.

Выполнена инсталляция была реалистично – вокруг гвоздей расплывались кровавые пятна, яркая одежда тоже была измазана запекшейся кровью.

Первое, что подумала Надежда, – что организаторам выставки отказал вкус. Если остальные экспонаты были сделаны с добрым юмором, то этот переходил всякие границы. Она вся подобралась, как собака на охоте, и даже уши под волосами едва не встали торчком. Неужели это то, что она искала?