* * *

Переговорив с Крюковым, Рюмин тут же набрал только ему известный номер телефона, который он подарил Верову для экстренной связи и доверительных разговоров.

Веров только что вышел из служебной столовой на Старой площади, где вкусно пообедал в компании таких же преуспевающих и уверенных в себе чиновников Администрации. Он любил приезжать сюда в гости и обмениваться за обедом новостями и слухами. К тому же кормили на Старой площади вкуснее, чем в Белом доме, не говоря уже о «тошниловке» в здании Государственной думы.

– Я догоню, – сказал Веров, почувствовав нетерпеливую вибрацию телефона в кармане пиджака. – Слушаю. Говори быстрее, я тороплюсь.

– Все в порядке. Крюков согласен на наш вариант. Конкретно будем обсуждать на днях. Пора убирать Дронова.

– Когда?

– Через неделю.

Веров отключил телефон, сунул его обратно в карман, на всякий случай прихлопнул сверху ладошкой и поспешил догонять коллег. Он отметил, что бдительные соратники прервали разговор о всяких пустяках. Напряженные спины выдавали неподдельный интерес: а кто же звонил ему по личному телефону?

«Что, интересно? Видно, как уши из спины растут».

Действительно, чиновники улыбались, но решительно не доверяли друг другу – стабильности и уверенности в завтрашнем дне не было. «Оно и понятно. Скоро выборы, смена правящей команды, отставки и назначения. Кто-то останется здесь, а некоторые поедут в Белый дом. По-разному сложится. В любом случае на обочину никому не хочется», – успокаивал себя Веров.

Ему тоже не хотелось. Особенно сейчас, когда должность дает такую власть и возможности заработать. «Скажу Рюмину, чтобы не звонил днем – только домой и поздно вечером».

* * *

– О чем ты пишешь в своей книге? – спросила Екатерина.

– О тебе.

– Ты шутишь?

– Книжка о том, что не получилось, не сбылось. Как стало хреново. А значит, и о тебе. Ведь у нас ничего не получилось.

– И не могло получиться. Каждый из нас слишком любит себя.

– А Максимов себя не любит, боготворит только тебя?

– Знаешь, в чем главный недостаток современных мужчин?

– Цинизм, врут много, нельзя положиться ни в чем.

– Главный недостаток в том, что они – трусы. И кстати, боятся красивых женщин. А про женский ум я вообще не говорю. Максимов ничего не боится, ценит женскую красоту и от умных женщин в обморок не падает. Бог любит отважных, и с Максимовым я чувствую себя в безопасности.

«Что я говорю? Только что разругались, может, расстались навсегда, а я его защищаю и хвалю. Безумие!»

Гудков замолчал и нервно оглянулся.

«Зачем было встречаться? Чтобы выслушивать, что лучше ее мужа нет и быть не может? Так и сидела бы с ним дома».

– Я так понимаю, что у тебя Максимов на первом месте. А я тогда на каком?

– Не обижайся. Мы же друзья?

– Не верю я в дружбу между мужчиной и женщиной, особенно когда они были близки.

– А ты поверь. С Максимовым у меня сейчас очень плохо, но ругать его я не буду.

– Это я понимаю. Терпеть не могу, когда бабы за глаза поливают своих бывших и нынешних, – сказал Гудков и ласково погладил Екатерину по руке. Ладонь у нее была холодная и напряженная.

Катя благодарно улыбнулась и стала рассматривать интерьер клуба. Танцпол в окружении лож, круглые светильники и вентиляторы, в стенах кирпичные вставки.

– Нравится? – спросил Гудков.

– Не знаю, не пойму. Смешение стилей. Я люблю эклектику, но эта не забирает. Мне нравится, когда очень уютно или, наоборот провокация, жесткость, по мозгам бьет, поток адреналина. А здесь все какое-то расплывчатое.

– Ну, это московская специфика: если стакан принять, то все понравится.

По лесенке, как птичка в клетку, забрался к диджейскому пульту арт-директор клуба в красной шапке.

– Сейчас запустит «Мой адрес – Советский Союз», – предупредил Гудков. – Будет громко. Кто-нибудь заплачет и будет бить себя в грудь.

– А зачем? – спросила Екатерина.

– Вот об этом как раз моя книжка – сказал Гудков.

* * *

– Будем брать, когда выйдет из машины, – сказал старший.

– Охрана у него есть? – поинтересовался чернобровый парень в потертой кожаной куртке. Он был похож скорее на бандита или строительного рабочего из ближнего зарубежья, чем на оперативника. Выдавал только уверенный взгляд, увидев который менты стыдливо отворачивались, вместо того чтобы проверить документы. Гастарбайтеры так не смотрят.

– Охраны нет.

– Так можем взять у квартиры – чего мерзнуть на улице?

– В подъезде дежурный – придется объясняться, ксивы показывать – не люблю.

– В любом случае водитель не уедет, пока этот хрен не зайдет в подъезд. Что – нейтрализуем водителя?

– Нет смысла. Клиент еще будет топтаться минут пять – десять. Он любит сигаретку выкурить, коньячку принять, по телефону отзвонить. У него баба строгая – курить и бухать дома не разрешает.

– Ничего, у нас от дурных привычек отучат. Холодно сегодня. Вроде и мороза нет, но пробирает. Сыро.

– Не замерзнешь, он уже выехал.

Дронова вели от офиса до места жительства, чтобы он не дернул на маршруте в сторону. Вводная предусматривала, что задержание следует провести без лишнего шума. По замыслу Рюмина, отсутствие Дронова можно было бы объяснить в первое время командировкой – мало ли у генерального директора «Интер-Полюса» дел в российских регионах. Да и зарубежные проекты появились. Придется, правда, заставить Дронова позвонить жене – она у него домашний цербер – и предупредить, что срочно выехал на одно из дальних предприятий компании. Такие случаи уже бывали, и она поверит. В общем, запустить дезу несложно, а это даст выигрыш в несколько дней, за которые можно спокойно заменить руководящее звено компании.

Вызывал некоторое беспокойство Крюков с его обширными связями. К тому же вел он себя уж очень спокойно, что усиливало подозрения, не затеял ли свою игру, не нанесет ли встречный удар – неожиданный и жесткий? Он на это способен.

К сожалению, даже при помощи подающего надежды карьериста Верова и других контактов организовать плотное наблюдение за Крюковым Валентин Борисович не мог – слишком много объектов, а это увеличивает опасность раскрытия всей операции. Кроме того, Крюков опытнее Дронова. Если получит доказательства, что он «на крючке» – «Ха-ха, смешно звучит: Крюков на крючке!» – тогда точно ответит, и мало не покажется.

Дронов сидел, нахохлившись, на заднем сиденье автомобиля. Водитель приглушил музыку, зная, что уставший «хозяин» любит тишину, хотя и не возражает против музыкального фона – пусть мурлычет. Все эти дни он тоже не сидел сложа руки. Удалось выяснить, что Рюмина поддерживает одна из влиятельных группировок на самом верху вертикали власти. «Наверное, делится с кем надо».