Но в данной операции, когда поиск мог занять неизвестно сколько времени, Никодимов хотел начать его ровно в три. То есть в самом начале наступления критического времени. Риск в этом был небольшой, потому что суточным биоритмам все люди подчиняются одинаково, кроме тех, кто специально готовится в это время работать. Психологическая готовность происходила из-за сбоя времени отдыха — дневного и ночного. Привыкнув отдыхать днем, солдаты уже лучше себя чувствовали ночью и готовы были к активным действиям.

Несмотря на то, что командир взвода дал приказ передвигаться не торопясь, взвод уже, кажется, разучился так ходить, и даже неторопливый марш проходил быстрее, чем, скажем, прогулка обычного человека. Юрий Владимирович не стал их сбивать с ритма, зная, что такое передвижение тоже, что называется, «включает» в боевую обстановку. Но уже на окраине села, когда с ближайшего холма стало видно свечение неба над селом, точно такое же свечение, какое существует в ночное время над каждым населенным пунктом, Никодимов дал команду:

— Здесь — привал. Рабочий привал…

Что такое рабочий привал, понимали тоже все. Это не отдых, а момент последней подготовки. Последнее распределение обязанностей и получение конкретных заданий.

И потому весь взвод собрался вокруг командира.

— Можно сидеть, — разрешил Юрий Владимирович и сам первым сел. — Сержант, раздай технику…

Сержант-радист вручил каждому командиру отделения и командиру взвода по портативной коротковолновой рации «подснежник». Сама рация не больше мобильника, наушник помещается прямо в ухе, а миниатюрный микрофон на гибком поводке крепится к воротнику. Все удобно и компактно и обеспечивает связь внутри подразделения в радиусе пары километров.

Каждый командир отделения получил и планкарту села, где красным карандашом для каждого был обозначен участок поиска. На планкарте самого лейтенанта Никодимова были нанесены разными по цвету карандашами три зоны, по одному на каждое отделение. Второе отделение, поскольку оно было ослаблено из-за пленников Писателя, лейтенант приказал командирам усилить за счет других, чтобы соблюсти равенство сил. В распределение солдат по отделениям командир взвода не вмешивался. Солдаты сами знают, кому и с кем легче в бою, чье плечо они лучше чувствуют, на кого надеются. В любой скрытной операции взаимодействие и понимание напарника играют значительную роль. Не забыл себе лейтенант оставить сержанта-радиста, заместителя командира взвода старшего сержанта Ничеухина и еще троих солдат, чтобы сформировать собственную группу со своим участком ответственности. Группа лейтенанта получилась самая сильная по численности и по составу, но и задачу себе Никодимов выбрал самую сложную. После этого, поставив конкретную задачу для всех, Юрий Владимирович приказал отправить разведку. И от своей группы тоже отправил двоих: солдата и старшего сержанта Ничеухина, пальцем показав им на карте, что следует проверить, и вручив им еще один комплект коротковолновой радиостанции «подснежник». За неимением запасных комплектов «подснежника» командиры отделений, отправляя разведчиков, передали им на время свои рации. Связь с разведкой была необходима. А проверять пока следовало только часовых. Четыре группы взвода должны полностью просмотреть периметр села и лежащих за ним сельхозстроений, ныне официально заброшенных, а неофициально — как предполагалось, используемых бандитами под свою базу. Предположения основывались на показаниях прибывшей в село матери одного из пленников, Валентины Ивановны. Но она не имела возможности говорить открыто, а однозначно понять ее намеки в разговорах с другими матерьми было сложно. Тем не менее предположение было, и его следовало проверить. Одновременно необходимо было определить, где находятся часовые, и вычислить периодичность их смены, а также найти расположение караульного помещения, которое впоследствии, в активной фазе операции по освобождению пленников, предстоит жестко блокировать, а возможно, полностью уничтожить вместе с караулом. Взвод имел при себе разовый огнемет «Шмель», которого хватило бы на десяток караульных помещений, стоящих неподалеку. Но лейтенант Никодимов надеялся обнаружить и расположение всей банды, и именно для нее берег огнемет. Сжечь всех бандитов разом — это было бы достойной победой. Сдерживало такое рвение только одно — Юрий Владимирович не знал, в каком помещении находится Валентина Ивановна. Если она там же, где все бандиты, применять огнемет нельзя.

Разведчики ушли. Остальным осталось ждать и отдыхать. Время на это было. На разведку лейтенант выделил два с половиной — четыре часа, в зависимости от того, когда сменятся часовые. Остатка времени после окончания разведки должно было вполне хватить на постановку задачи по дальнейшим действиям и подготовку к ним. Осталось ждать. Самая трудная для командира задача. Ждать и беспокоиться за своих солдат. Некоторую уверенность, что бойцы находятся под контролем, придавала связь, она же помогала координировать действия. «Подснежники» работали безукоризненно. В этой холмистой местности, совсем рядом с горами, но еще не в горах, практически не было эфирных помех…

* * *

— Гора, Гора! — вышел в эфир разведчик первого отделения. — Я — Первый. Обнаружил двух часовых. Контролируют периметр. У каждого дистанция около сорока метров. Сходятся, обменяются парой слов и расходятся. У одного автомат на груди, постоянно озирается. У второго — за плечом. Даже по сторонам не смотрит. Мне не видно ночью, как у них происходит встреча с соседями на других концах постов. Проверить?

— А ты думаешь, тебя послали просто с часовым поздороваться? — сердито ответил лейтенант Никодимов. — Я — Гора. Досконально проверь весь свой участок. Что у остальных? Есть обнаружение?

— Я — Четвертый, — отозвался старший сержант Ничеухин. — Есть обнаружение. У нас часовые ходят парами. Большая, наверное, банда, если могут себе такое позволить. Три пары часовых. Вплоть до периметра Второго. Дистанция осмотра — полста метров.

— Понаблюдай, Валера, насколько они внимательны, — попросил лейтенант.

— Понял. В принципе, выглядят спокойными. В себе уверены. Опасности не ждут. Я бы даже сказал, самоуверенны. Один тоже, я видел, курил. Другой, как мне показалось, когда он под фонарем остановился, «жвачку» жевал. Козлы, одним словом…

— Я — Второй. У нас посты одинарные, стоячие. Бандиты на посту курят. Значит, дисциплины нет. Предполагаю, что и внимание отсутствует. Расхлябано стоят. Дремлют.

— Я — Третий. У нас не курят, но в остальном как у Второго.

— Я — Гора. Продолжайте наблюдение.

Лейтенант Никодимов кивнул командиру второго отделения:

— Прикрой меня плащ-палаткой.

Младший сержант быстро нашел два колышка и растянул на них стандартную плащ-палатку. Отгородил командира взвода не от всего окружающего мира, а только со стороны дороги. Мера, может быть, и лишняя, потому что взвод сосредоточился на склоне холма, отгораживающего его от взгляда из домов, а дорога в дневное-то время непролазно-грязная, и ночью на ней можно только на танке проехать. Но танковыми соединениями бандиты, как известно, не располагали. Значит, и бояться нечего. Тем не менее Юрий Владимирович предпочел соблюдать предельную осторожность. И только после того, как полог был установлен, разложил планшет с планкартой и посветил фонариком, чтобы лучше сориентироваться в донесениях. И так, над планшетом, надолго задумался.