ею! Я избавилась от всех врагов и наконец появились деньги! Разве ты не видишь связи?! Я давно руки испачкала. Я слабая девушка, таким не на что надеется! Приходилось выворачиваться! Да, я их погубила! Этих жалких докторишек, которые только и делали, что лопатами золото скребли. Убила их! Отравила этими травами чёртовыми! Придумала эту несуществующую хворь, и сама стала, как те ублюдки! Теперь у меня всё шло хорошо. И вот… — Александра затихла. — Пришли вы… Зачем вы пришли?… Это моё наказание? Я хотела нормальной жизни… Но видимо это невозможно. Всё по кругу идёт. Сначала я убила этих мерзавцев, а потом стала такой же. Теперь ваша очередь… Не успела я!

— Ты должна была защитить эту деревню, а не погубить её, — сквозь зубы порицал Мирослав. — Ты даже не захотела, не попробовала! Ты просто пошла по самому лёгкому пути…

Трясущейся рукой королевич взялся за голову и сделал шаг в сторону. Его глаза бегали в разные стороны, он не знал, что ему делать.

— Что должно произойти, чтобы человек пошёл на убийство? Почему это так легко для вас?

Александра обняла колени и тихо попыталась объяснить:

— Это нелегко… Но мне пришлось! Я стала сильнее благодаря этому! Я могла бы жить!

Не выдержав, Мирослав покрепче сжал меч и снова приставил его к глотке знахарки. Та аж взвизгнула.

— В надежде сила, тварь! И в правде! — зарыдал ещё пуще Мирослав. — В надежде и в правде… А ты плюнула на всех и на себя. На жизнь плюнула, что тебе бог дал! На чужие жизни плюнула, погубила их всех!

— Убей меня, — отрезала отчаянно Александра.

— Что?..

— Я смирилась со своей судьбой. Мне больше не видать нормальной жизни. Пришёл ваш черёд. Убей меня…

Королевич закричал во всю, замахнулся мечом и… воткнул его в деревянный пол. Александра съёжилась и закрыла глаза в ожидании смерти. Но когда поняла, что оставили её в живых, то пустила всё-таки слезу.

— Такие люди почти никогда не меняются, — тяжело сказал королевич. — Тебя следовало бы убить. Но не хочу я грех этот брать! Смерть придёт к тебе тогда, когда будет нужно. А до того времени подождёшь! Не заслужила ты такого лёгкого конца… Так что темница о тебе позаботиться!

Связав знахарку, Мирослав приволок её к Михаилу и объяснил всю ситуацию. Тяжело тогда королевичу было. Из груди его будто вырывался кто-то. С тяжёлыми словами он обратился к Арнольду:

— Как твоё самочувствие?…

— Нормально, — нехотя вздохнул тот.

— Можно вопрос задам? — взглянул Мирослав прямо в глаза другу. — Как можно убить человека?…

— Мирослав…

— Ответь мне. Ты же хотел искупить свой грех, помнишь? Так скажи, как ты сделал это? Почему сделал? Исповедуйся!

— Я.. — растерянно отвёл взгляд Арнольд. — Я не знаю…

— Но ты же убил! — с мокрыми глазами, но со сведёнными бровями говорил королевич. — Так как ты это сделал?

— Я… Я опьянён был. Опьянён мыслями о своей силе. Решил, что могу решать чужие судьбы…

Друзья затихли. В этот миг Михаил с суровым видом уже снарядил коня и собирался отвести Александру в Бартру. Там её ждала темница. Мирослав взглянул напоследок ей в душу. Чернота будто выливалась из неё. Но ничего светлого в ней не оставалось. Лишь серая пустота заполняла границы её мира и жизни. А из стеклянных глаз продолжали литься слёзы…

Глава 19. Путешествие подходит к концу

Долго ещё наши герои жили в деревне Рем. Арнольд лежал полумёртвым почти целый месяц, болел. А Мирослав всё это время изучал лечебное дело с помощью книги Вячеслава. У него удивительным образом получались все растворы, все комбинации трав. Королевич даже самостоятельно смог ускорить выздоровление Арнольда. Михаил, видя всё это, попросил путников задержатся на некоторое время в поселении. Он попросил Мирослава помочь жителям Рема прийти в себя, подлечить их, если возможно. Тот не отказался.

Прошло уже почти полгода. Деревня расцвела! Если раньше всё было серым и безлюдным, то сейчас — всё яркое и живое! Жители Рема во всю работают, гуляют, радуются и, что самое главное, не болеют! Дошло до того, что стали возвращаться старые лекари. Хотя многих Михаил не допустил к докторской службе. В основном это касалось тех, кто поддерживал Александру или каким-либо способом содействовал ей.

Пришло наконец то время, когда Мирославу и Арнольду следовало вернуться домой. Долго уговаривал Михаил остаться парочку, но не вышло. Он смирился и попрощался с ними, вытирая горькие слёзы с мощных щёк.

— Куда наконец пойдём? — спросил Арнольд друга.

— Ты уверен, что стоит идти? — грустно спросил Мирослав.

— Да, Мирослав, пора. Задержались мы тут. Пора по домам. Подвигов ты уже много совершил, так что…

— Да какие там.

— Так! — перебил Арнольд. — Такие! Я уже устал повторять. У тебя либо самооценка слишком низкая, либо родители больно строгие. Столько дел славных совершил, но до сих пор почему-то не веришь в себя. Если так, то поверь тогда в мою веру в тебя, друг.

И пошли путники в Бартру. Там разузнали они, что Фёдор Безликий действительно сбежал. И никто его до сих пор не нашёл. Пропал. Все его владения давно опустели, а брошенные слуги, отработав четыре месяца за бесплатно, вынуждены были искать иное пристанище. Говорят, что начал Фёдор жизнь с чистого листа, что живёт теперь на окраине столицы в какой-то небольшой деревушке, сено косит. Ну и гадают люди всё о его внешности; кто-то описывает его, как высокого красивого мужчину со светлыми и очень длинными волосами, которым, поди, любая девушка позавидует; а кто-то говорит, что он очень уродлив, что с кривыми зубами и короткой тёмной причёской. Правды путники так и не узнали.

Решили они напоследок в музей зайти, полюбоваться местными достопримечательностями. Первым на очереди был зал, посвящённый истории. В нём Мирослав и Арнольд вспомнили о первом короле Ситанила — Геннадии Соколовском. На длинной стене висел и красовался его алый плащ, а на специальной подставке стоял и меч. К большому сожалению, это было всё, что осталось от славного правителя.

— Славный был малый. Построил страну, да только детей воспитать — не воспитал, — пробурчал Арнольд.

— Ты про Станислава Глупого? — спросил Мирослав.

— А про кого же ещё? Он один у нас такой. Из всех трёх королей Станислав — самый ужасный.

— Ты думаешь его отец Геннадий в этом повинен?

— Думаю, что да. А кто ж ещё?

— Он страной был занят… — вздохнул Мирослав, вспоминая детство, в котором его батюшка тоже мало уделял времени своим отрокам. — Думаешь легко это?

— Ни в коем