Работа Эббингауза была основополагающей в науке о памяти, но незавершенной. В ней не делалось разграничения между хранением и воспроизведением, восприятием информации и последующим ее воспроизведением.

Попробуйте-ка вспомнить номер своего паспорта. Правда же, это довольно просто? Команда «вспомнить» включает такие аспекты, как визуализация момента, когда вы видели документ в последний раз, или воспоминания о том, как вы записывали его номер. А теперь попробуйте вспомнить, как кататься на велосипеде. Просто? А вот и нет. Вы не обращаетесь к инструкции с детальным описанием того, как ставить ногу, выбирать правильный угол наклона спины, где должны находиться пальцы. Это различие доказывает один любопытный факт: как ездить на велосипеде, человек вспоминает не так же, как комбинацию из десяти цифр, расставленных в определенном порядке. Память о том, как ездить на велосипеде, не требует специального обращения к сознанию. Вспоминая же номер паспорта, вы постоянно задействовали сознание. Всегда ли нужна осознанная осведомленность для воспоминаний или существуют различные виды воспоминаний?

Ответ на первый вопрос отрицательный, из него логически вытекает ответ на второй вопрос. Существует по меньшей мере два вида воспоминаний: осознанные и неосознанные. Такое разграничение заставляет нас предположить, что некоторые воспоминания можно выразить, а некоторые – нельзя. К вербальной памяти относится все, что требует осознанного понимания, например: «Футболка – зеленая», «Юпитер – планета» или перечень слов. Невербальная память не требует осознанности; примером служат моторные навыки, необходимые для езды на велосипеде.

Но это не объясняет работу памяти человека и даже вербальные воспоминания. Труды Эббингауза дали возможность будущим исследователям создать карту поведения мозга.

Однажды девятилетний ребенок упал с велосипеда, и представления ученых о памяти кардинально изменились.

В результате аварии Г. М. получил серьезную травму головы, которая привела к развитию эпилепсии. Со временем болезнь прогрессировала. В двадцать лет Г. М. признали недееспособным, он нуждался в рискованном и радикальном медицинском вмешательстве.

Отчаявшись, его семья обратилась к известному нейрохирургу Уильяму Сковилю, который решил, что проблема заключается в поражении височной области мозга. Сковиль удалил внутреннюю поверхность долей с обеих сторон[29]. Экспериментальная операция помогла в борьбе с эпилепсией, но привела к значительной потере памяти. После операции в 1953 году Г. М. потерял способность преобразовывать кратковременную память в долговременную. Он мог познакомиться с человеком, а спустя пару часов, встретив его, даже не вспомнить. Он утратил способность запоминать, подробно описанную Эббингаузом пятьюдесятью годами ранее.

Более того, Г. М. перестал узнавать свое отражение в зеркале. Почему? По мере того как он старел, черты его лица менялись. Но, в отличие от здоровых людей, он не воспринимал новую информацию о себе, соответственно, не узнавал себя в отражении, так как его представление о собственной внешности больше никогда не менялось. И, глядя на себя в зеркало, он не понимал, кому принадлежит отражение в нем.

Так, операция, окончившаяся трагически для Г. М., стала очень ценной для научного сообщества. Теперь исследователям было точно известно, какой участок мозга отвечает за преобразование кратковременной памяти в долговременную, что помогло им составить карту различных областей мозга, отвечающих за память. Важным вкладом в исследование данного вопроса стала работа психолога Бренды Милнер, которая посвятила исследованию пациента Г. М. более сорока лет и заложила основы понимания, какие участки нервной системы участвуют в образовании памяти. Давайте вспомним строение мозга.

Кора мозга – тонкий, словно папиросная бумага, слой нервных тканей размером с детскую пеленку в развернутом состоянии. Она состоит из шести слоев клеток. Здесь кипит работа. Клетки обрабатывают сигналы, поступающие от всех частей тела, включая улавливаемые органами чувств. Они тоже участвуют в формировании воспоминаний, поэтому случай Г. М. и имеет для науки особую ценность. Некоторые участки коры головного мозга пациента были не затронуты, а некоторые сильно повреждены. Трагедия больного стала отличной возможностью для ученых исследовать типы человеческой памяти.

Разумеется, кора не просто покрывает поверхность мозга – она способна разрастаться, формируя систему корней, которые проникают вглубь вещества мозга при помощи неимоверного количества нейронных соединений. Один из важнейших пунктов назначения данных соединений – гиппокамп, расположенный ближе к центру мозга, в каждом из полушарий. Гиппокамп играет особую роль в преобразовании информации из кратковременной памяти в долговременную. (Именно этот участок потерял Г. М. в результате операции.)

Анатомическая связь между гиппокампом и корой головного мозга помогла современным ученым выделить два типа памяти. Вербальная память[30]– для ее воспроизведения необходимо участие сознания – изменяется при повреждении гиппокампа и прилежащих зон. Невербальная (или процедурная, память на действия) – работает без участия сознания, на нее не влияет (или не сильно влияет) повреждение гиппокампа и прилежащих областей. Мы рассмотрим более детально вербальную память, поскольку она непременно участвует в нашей повседневной деятельности.

Итак, мы знаем, что жизненный цикл вербальной памяти можно разделить на четыре последовательных этапа: запоминание (кодирование), хранение, воспроизведение и забывание.

Кодирование описывает, что происходит в первые моменты обучения, в тот миг, когда мозг впервые получает новую вербальную информацию. Приведем пример из клинической практики невролога Оливера Сакса. Этот случай касается мальчика-аутиста по имени Том, который стал известен благодаря способности «играть» музыку. Тому никогда не объясняли формальных музыкальных правил – он научился играть на фортепиано, просто слушая, как это делают другие. И самое удивительное, он мог исполнять сложные произведения, не уступая в мастерстве и артистизме профессионалам, после первого же прослушивания. Том демонстрировал свое мастерство, левой рукой играя одну мелодию, правой – другую и напевая при этом третью! Он также мог играть на фортепиано, сидя к инструменту спиной и перекрестив руки. Неплохо для мальчика, который не способен даже завязать шнурки на ботинках.

Когда мы слышим о таких людях, то обычно испытываем чувство зависти. Том впитывал музыку так, словно мог включить записывающее устройство в своей голове. Мы считаем, что тоже имеем подобное видеозаписывающее устройство, просто не такой хорошей модели. Таково распространенное представление. Большинство считает, что мозг подобен магнитофону, что обучение сродни нажатию на кнопку «Запись» (а процесс вспоминания запускается кнопкой «Воспроизвести»). Однако это не так. Вообще-то и в мозге Тома, и в вашем собственном все происходит совершенно по-другому. Запоминание – настолько сложный процесс, что трудно подобрать подходящие метафоры для описания того, что при этом происходит в мозге.