– Это верно, – согласился Бацзы. – Вряд ли он хуже остальных наместников. Наместники провинций Овца и Бык ничего особенного собой не представляют. Кругом кумовство и родственные браки.

– Именно так ты и появился на свет, – сказал Рамса.

– Слушай, ты, мелкий говнюк…

– Давайте вступим в их армию, – сказал Чахан.

Его голос звучал не громче шепота, но все в каюте притихли. Он заговорил впервые за весь вечер.

– Вы это обсуждаете так, будто у вас есть выбор, – продолжил он. – А его нет. Неужели вы думаете, что Вайшра вас отпустит, если вы не согласитесь? Для этого он слишком умен. Он только что признался, что собирается предать императрицу. При малейшей вероятности, что вы можете уйти, он тут же всех убьет. – Чахан мрачно посмотрел на Рин. – Признай это, спирка. Либо мы с ним, либо придется умереть.

– Ты злорадствуешь, – упрекнула его Рин.

– Ни за что, – ответил Нэчжа. Он сиял всю дорогу, пока водил ее по кораблю, как взволнованный экскурсовод. – Но я рад, что ты здесь.

– Заткнись.

– Я что, не могу порадоваться? Я по тебе скучал. – Нэчжа остановился перед каютой на первой палубе. – После тебя.

– Что это?

– Твои новые покои. – Он открыл перед ней дверь. – Смотри, дверь запирается изнутри на четыре замка. Я подумал, тебе понравится.

Ей и правда понравилось. Каюта была вдвое больше, чем та, что на старом корабле, и с настоящей кроватью, а не койкой с полными клопов простынями. Рин шагнула внутрь.

– И это только для меня одной?

– Я же сказал, – самодовольно отозвался Нэчжа. – В армии Дракона есть свои привилегии.

– Вы так себя называете?

– Официально мы армия Республики. Без названия провинции и все такое.

– Вам понадобятся союзники.

– Мы над этим работаем.

Она повернулась к иллюминатору. Даже в темноте было заметно, как быстро движется «Неумолимый», скользя по темным водам проворнее, чем способен Агаша. К утру Муг и ее флот отстанут от них на десятки миль.

Но Рин не могла вот так покинуть Анхилуун. Сначала нужно кое-что вернуть.

– Так, говоришь, Муг считает нас мертвыми? – спросила она.

– Я бы удивился, если бы это было не так. Мы даже бросили в воду обугленные тела.

– Чьи тела?

Нэчжа всплеснул руками.

– А есть разница?

– Наверное, нет.

Солнце только что опустилось за горизонт. Вскоре в море выйдут пиратские патрули Анхилууна.

– У тебя есть лодка поменьше? – спросила Рин. – Чтобы прокрасться мимо кораблей Муг?

– Конечно, – нахмурился Нэчжа. – А что, ты хочешь вернуться?

– Нет, но ты кое о ком забыл.

С какой стороны ни посмотри, встреча Катая и Вайшры окончилась полной катастрофой. Капитан Эриден не пустил Рин на вторую палубу, так что она не могла подслушать, но примерно через час после того, как они привезли Катая на корабль, она увидела, как Нэчжа и два солдата волокут его вниз. Она помчалась к ним.

– …плевать мне, что там с тобой случилось, но ты не можешь кидаться в Дракона-наместника едой, – сказал Нэчжа.

Лицо Катая побагровело от ярости. Если он и рад был увидеть Нэчжу живым, то не показал этого.

– Ваши люди пытались взорвать мой дом!

– Им пришлось, – вмешалась Рин.

– Нужно было создать впечатление, что ты погиб, – объяснил Нэчжа.

– Но я был еще внутри! – воскликнул Катай. – Как и мои счетные книги!

– Да кому какое дело до счетных книг? – поразился Нэчжа.

– Я рассчитывал городские налоги.

– Что-что?

Катай выпятил губу.

– И почти закончил.

– Что ты мелешь? – вытаращился на него Нэчжа. – Рин, хоть ты вразуми этого идиота.

– Идиот? Я? Это ведь ты считаешь хорошей идеей развязать кровавую гражданскую войну.

– Из-за императрицы, – упорствовал Нэчжа. – Именно из-за Дацзы в страну вторглась Федерация, императрица виновата в резне в Голин-Ниисе…

– Ты не был в Голин-Ниисе, – оборвал его Катай. – Не рассказывай мне о нем.

– Ладно, прости. Но неужели это не причина для того, чтобы сменить режим? Она ослабила ополчение, завалила международные отношения, она не годится в правители…

– У вас нет доказательств.

– Есть. – Нэчжа остановился. – Взгляни на свои шрамы. Посмотри на меня. Доказательства написаны на нашей коже.

– Мне плевать, – сказал Катай. – Насрать мне на вашу политику, я просто хочу домой.

– И чем ты там будешь заниматься? – поинтересовался Нэчжа. – За кого сражаться? Грядет война, Катай, и когда она начнется, никто не останется в стороне.

– Неправда. Я могу уединиться и жить добродетельной жизнью ученого отшельника, – упрямо сказал Катай.

– Хватит, – вмешалась Рин. – Нэчжа прав. Ты просто упрямишься.

Катай закатил глаза.

– Ну конечно, ты тоже участвуешь в этом безумии. Чего же еще можно было ожидать?

– Может, это и безумие, – сказала Рин. – Но это лучше, чем сражаться в рядах ополчения. Да брось, Катай. Ты знаешь, что я не вернусь к прежней жизни.

По глазам Катая она видела, как ему хочется разрешить противоречие между верностью и справедливостью, ведь бедный Катай всегда старался поступать правильно, в соответствии с моральными принципами, и никак не мог примириться с тем, что военный переворот иногда оправдан.

Он взмахнул руками.

– Даже если и так, как в моем положении я могу поддержать вашу республику? Мой отец – министр обороны империи.

– Значит, он служит не тому правителю, – сказал Нэчжа.

– Ты не понимаешь! Вся моя семья сейчас в столице. Их могут использовать против меня – маму, сестру…

– Их можно вывезти, – предложил Нэчжа.

– Как вывезли меня, да? Очень мило, уверен, им понравится, когда их похитят среди ночи, а дом спалят.

– Успокойся, – сказала Рин. – Они ведь будут живы. Тебе не придется волноваться.

– Как будто ты знаешь, что это значит, – огрызнулся Катай. – Твой ближайший родственник, если можно так выразиться, маньяк со склонностью к самоубийству, который погиб почти в такой же идиотской миссии, как он сам.

Одним своим тоном он перешел границу. Нэчжа оторопел. Катай быстро заморгал, пытаясь не смотреть на них. На мгновение Рин понадеялась, что он сдаст назад и извинится, но он просто отвел взгляд.

Она ощутила боль в груди. Тот Катай, которого она знала, извинился бы.