влюблен в нее. Ну явный бред. Бредовей не бывает! Значит, мужчина врет. Просто врет, потому что не хочет с ней ничего, кроме секса.

И ей бы, дуре, давно это понять. И успокоиться. Но нет же! Разве так можно? Ведь нужна же определенность! Понимание того, что происходит! Ну вот и поняла. Вот и прояснила для себя все окончательно.

После чего отправила мужчину по всем известному пути, и уехала домой. Пить и плакать.

Для Рэйчел было ясно только одно. Она больше находиться рядом с Полом не сможет. Просто физически не выдержит осознания того, что ее любимый (боже, она это подумала, подумала…) любит другую. Ее подругу. Причем сильно, причем безответно… Это больно. Почему-то очень больно.

Рэйчел потерла рукой область сердца, внезапно остро давшую о себе знать.

Потом набрала Бет. Надо было забрать Софию.

* * *

Пол Хоук сидел за рабочим столом (блядь! за рабочим! столом! он!) и проверял бухгалтерские файлы, что отправила ему Рэйчел. Все было в порядке, цифры радовали. Еще больше почему-то радовало то, что Рэйчел наверху, в его квартире, в его спальне. Уже два дня. Здесь, в пределах досягаемости.

Пол откинулся на спинку стула, мимолетно вспомнил сегодняшний сон. Эротический, даже, сука, порнографический.

Ему такие сны не снились с подросткового периода.

И уж тем более так подробно, так ярко. С такой женщиной. В его сне она по-блядски стонала, чего, наверно, никогда на самом деле не делала, как и многих других вещей, что ему так отчетливо и сладко увиделись. В его сне ее глаза, всегда спокойные, полные доброжелательности и внимания, были сумасшедшими, светились похотью, когда она, облизываясь, наклонялась к нему, скользила тонкими пальцами по телу, добираясь до паха, обхватывая его горячими опытными губами, позволяя со стоном хватать себя за волосы и заставлять насаживаться глубже, сильнее…

Он проснулся в поту, с диким стояком, тяжело дыша, и не понимая, где сон, а где реальность. И так же, не понимая, не думая, подорвался в соседнюю спальню, чтоб воплотить то, чего увидел, а, может, еще и больше.

Нехуй ему сниться, да еще и так!

Дверь была незаперта, он зашел тихо, как умел всегда, и замер.

Рэйчел спала, завернувшись в одеяло, как в кокон, выставив наружу только розовую пятку и нос. От картины веяло таким уютом, нежностью, невинностью даже, что Пол ощутил, как бешеное бурление в крови заменяется на такой же бешеный стыд.

Он тихо закрыл дверь с другой стороны, ушел, со стоном повалился на диван, ненавидя себя. Ненавидя за порыв, за то, что собирался, что хотел сделать с беспомощной, ни в чем не повинной женщиной, и так хлебнувшей от козла – мужа по полной программе. Ей еще до кучи похотливого начальника не хватало!

Пол не мог понять, что с ним происходит.

Сначала Лора. Правда, несмотря на внезапно возникшее к ней бешеное чувство, она ему никогда не снилась так. Он даже не думал о чем-то похожем с ней. Его любовь (а любовь ли?) больше походила на обожание поклонника какой-нибудь суперзвезды. Боль, морок, понимание, что никогда, никогда…

К Рэйчел его влекло совершенно поземному. Причем, началось это недавно. Может, с того самого момента, когда его брат обратил на нее внимание, и Пол понял, что Джо вполне себе может с ней закрутить. Поиграть, в своем стиле, несмотря на то, что тоже по уши вперся. Спать с одной бабой, при этом сходя с ума по другой – это про Джо. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Он и брата всегда этому учил.

Но вот Рэйчел Пол Джо не готов был отдать. Тогда он еще подумал, что такое сопротивление внутреннее возникло только потому, что она ему нравилась как работник, терять не хотлось.

Как потом оказалось, не как работник она ему нравилась, далеко не как работник…

Когда Лора привезла ее, испуганную, избитую, Пол почему-то первым делом посмотрел не на предмет своего обожания, а на своего бухгалтера. И уже второй раз за вечер еле сдержался, чтоб не сорваться и не удавить ее козла-мужа.

Он проводил ее к себе, отдал свою спальню, старался не докучать, прекрасно понимая, что ей, должно быть, не до общения. Только раз зашел, узнать, как дела, не нужен ли врач. И вылетел, как ошпаренный, когда понял, что мысли-то совсем не тот оборот принимают. И надо бы выкинуть их из головы.

Но не мог, думал, постоянно думал, вертясь внизу, в баре, что она делает, как она себя чувствует.

Что на ней надето сейчас.

Скорость перескакивания мыслей с вполне нормальных к совершенно диким и отвязным пугала и настораживала. На спермотоксикоз не похоже. Да и неоткуда ему взяться, вроде как все регулярно и штатно.

Еще больше пугало то, что он так переключился с одной женщины на другую. Быстрота пугала.

Оказывается, он нихрена о себе не знает!

Например, раньше он бы ни за что не подорвался в комнату к чужой женщине, чужой жене, из-за того, что она ему приснилась, из-за стояка утреннего.

А тут ведь мозг включился, когда только ее, закутанную в одеяло, как ребенка, увидел. А если б лежала не в одеяле? Раскрытая бы лежала, в этом своем коротком платье с соблазнительной застежкой, которую так и хочется разодрать. Включился бы мозг тогда? Или заработал бы только после того, как Пол уже сделал бы с беззащитной женщиной все, чего хотел?

Это, блядь, чего получается, что он хуже папаши? Тот по пьяни хуйню творил, а ему и пить не надо? И так дурак? И че это такое вообще? Какое-то хоуковское проклятие? Джо тоже переклинивает иногда.

Вон, как с Лорой уехал, так и ни слуху, ни духу. Рэйчел вся испереживалась за подругу.

Но она же там с новым мужиком крутит, с шерифом, могла и у него осесть. Странно, эта мысль не вызвала никаких эмоций. Абсолютно.

У него точно началось че-то с башкой. Ну не может человек вот так взять и переключиться. Блядь, нереально это!

Послышался стук в дверь. Рэйчел.

Одетая, с