– Такова воля моего Господина!

– И кто же он, твой господин?

– Царь Небесный.

Комендант увидел дядю Жанны. Тот стоял в стороне, смущенный, сжимая в руках шапку.

– Это ты привел ее?

– Я, мессир. Она была очень настойчива.

– Отведи ее обратно. Да надавай тумаков, дабы впредь было ей неповадно надоедать нам такими глупостями…

С позором вывели Жанну из замка.

Люди провожали ее насмешками: мол, вот это – та самая пастушка, которая спасет Францию! Вы только посмотрите на нее! Гляньте на ее юбку!

Молча снесла Жанна насмешки, выслушала упреки родителей. Как прежде, пасла она овец, занималась домашними делами – но Голос не давал ей покоя.

Прошло несколько месяцев, и она отпросилась к дяде, чтобы помогать его беременной жене. Уходя из дома, Жанна знала, что никогда сюда не вернется.

Снова пришла она в Вокулёр, поднялась по извилистой тропинке в замок и предстала перед капитаном Бодрикуром.

Капитан сидел за столом с кружкой вина в руке. Вокруг толпились его рыцари.

Капитан поставил на стол недопитую кружку.

– Снова ты? – проговорил он, как будто увидел перед собой назойливое насекомое.

– Да, снова я! – отвечала Жанна. – Мой Господин велит мне исполнить его волю. Пошли меня к дофину, добрый рыцарь!

– Я же сказал тебе – возвращайся домой!

– Я бы и рада вернуться домой, к отцу и матери – но мой Господин не велит. Он велит мне освободить Орлеан, а за ним – и всю Францию.

Битву за битвой проигрывали французы. Почти ничего не осталось от королевства. Вся северная Франция в руках врага. Враги осадили Орлеан, преданный дофину. Если город падет – англичан уже ничто не остановит, они пройдут к Буржу, столице дофина, и к Пуатье, где сосредоточились главные его силы.

Город упорно сопротивляется, отбивает атаку за атакой, но падение его – только вопрос времени… и вот приходит эта пастушка, деревенская девчонка, и говорит, что хочет освободить Орлеан…

– Должно быть, ты ненормальная!

– Может быть, и так, да только негоже медлить. Ведь сейчас на берегу Луары гибнут наши соотечественники.

– О чем ты говоришь?

– О горестном поражении…

Капитан отослал Жанну прочь, а к вечеру того же дня прискакал в замок гонец на взмыленной лошади и рассказал, что на рассвете в Рувее на Луаре был разбит французский отряд, который сопровождал обоз с продовольствием для Орлеана. Это сражение вошло в историю как «Битва селедок».

Когда на следующий день Жанна снова пришла в замок, капитан спросил ее удивленно:

– Откуда ты знала о вчерашнем поражении?

– Откуда же, как не от моего Господина?

– Так ты и впрямь его посланница? – проговорил капитан недоверчиво и удивленно.

– Ты сказал, не я. А вот знак, который вручил мне мой Господин! – и Жанна показала капитану серебряную ладанку.

Тут выступили из рядов отряда два молодых рыцаря – Бертран и Жан.

– Неужели не услышим мы голос истины? – проговорил Бертран. – Неужели не изгоним из Франции неприятеля?

– Неужели все мы подчинимся воле Дьявола? – подхватил Жан. – Неужели встанем на сторону зла?

– Отпусти нас с ней к дофину! Мы проводим ее и сразимся под ее знаменем!

– Черт с вами! – Капитан ударил кулаком по столу. – Отправляйтесь куда хотите! Я вижу, что эту девчонку не переупрямить!

И Жанна с двумя молодыми спутниками отправилась в замок Шинон, к дофину.

На следующее утро, без четверти девять, я была у входа на студию. Может, вам интересно, каким это образом я, работающая девушка, выкроила себе свободный день? Да очень просто, позвонила и сказала, что ночью разболелся зуб и до обеда просижу у стоматолога. Наш начальник недавно вставлял зубы, почти год маялся, так что теперь всем, у кого зубы болят, очень сочувствует.

У входа уже толпилось человек пятьдесят девушек и женщин разного возраста и телосложения. Все они ревниво переглядывались и перешептывались.

В этой толпе я не сразу нашла Ираиду. Она выглядела пришибленной и подавленной, испуганно оглядывалась по сторонам, но, увидев меня, обрадовалась, приосанилась и заговорила покровительственным, значительным тоном:

– Ну вот, скоро нас запустят. Надеюсь, ты не забыла купальник?

Вскоре дверь студии открылась, и рослый охранник пропустил нас внутрь. Он впускал нас небольшими группами и, когда подошла моя очередь, придержал дверь.

– Она со мной! – заявила Ираида, которая уже вошла внутрь.

– Да? А ты с кем? – фыркнул охранник.

Окружающие льстиво засмеялись, Ираида надулась.

Наконец все прошли на студию, нас провели в большую комнату, где женщина средних лет записывала данные претенденток.

Из этой комнаты нас перевели в большой зал, где велели выстроиться вдоль стены. Всем раздали таблички с номерами. Там мы немного подождали, и, наконец, вошел толстяк в твидовом пиджаке, за которым следовала долговязая девица с блокнотом. Он пошел вдоль ряда женщин, останавливаясь возле каждой и вполголоса делая какие-то замечания. Его спутница кивала и что-то записывала в своем блокноте.

Вскоре толстяк вышел, а девица оглядела всех и, громко перечислив несколько номеров, скомандовала:

– Эти – в соседнюю комнату. Остальные – спасибо, вы свободны.

Мой номер она назвала, а Ираиды – нет.

Она шагнула вперед и возмущенным голосом воскликнула:

– Девушка, вы меня пропустили!

– Я никого не пропустила, – холодно ответила девица. – Раз ваш номер не назвали – значит, вас отсеяли.

– Как – отсеяли? Почему отсеяли? Но Лилиана Васильевна меня даже не видела!

– А с какой стати она должна на вас любоваться? Она не занимается предварительным кастингом!

– Но мы с ней знакомы! Можно сказать, друзья! Вот, посмотрите, что она мне написала – Ираиде Синицыной, дружески… дружески! – с этими словами она продемонстрировала долговязой буклет с автографом Лилианы Ковальски.

– Что вы мне суете! – окрысилась на нее девица. – Если все, у кого есть ее автограф, придут на кастинг, здесь яблоку негде будет упасть! Короче, вы можете уходить… или вам помочь? Толик, покажи женщине, где здесь выход!

За ее спиной показался ухмыляющийся охранник.

– Мне ничего не нужно показывать! – прошипела Ираида и решительно направилась к выходу. Проходя мимо, она обожгла меня ненавидящим взглядом.