– Это ты права. Дураки потому что. Женишься на такой, ни поговорить, ни пожрать дома нормально. В башке одни бабки, тряпки и тусовки. Потом тебе же еще и рога наставит. Не, я сыт по горло. Вот с Ленкой разберусь и хватит, лучше хомячка заведу или рыбок.

– А хомяк-то тебе зачем? – искренне удивилась я.

– Ну, хоть какое-то живое существо. Пришел домой, а он по клетке бегает, радуется.

– Тогда уж собаку заведи.

– Нет, собаку не могу. С ней гулять надо. Потом, я уезжаю часто. Она скучать будет. Хомяк в самый раз. В крайнем случае, с собой в поездку взять можно будет. В баночке.

– Ну, ты даешь.

– А что? У меня приятель есть. Так у него крыса живет ручная. Он ее все время в кармане носит. Никогда не расстается. Но я крыс не люблю – у них хвосты лысые, противные.

Да, правду говорят, чужая душа потемки. Хомячки, крысы, не бизнесмены, а юннатский кружок.

– Тише! – схватил меня за руку любитель мелкой фауны.

За разговорами я не заметила, как мы вышли к дороге. Василий осторожно вышел на нее, прислушался, осмотрелся.

– Кажется, тихо. Пошли.

Я вылезла из кустов. Было около двух часов ночи. Позади осталось километров пять-шесть по пересеченной местности. Идти сегодня было легче. Выспались, перекусили. Да и без тяжеленной тачки двигаться было куда веселее. Ползунов тоже смотрелся несравнимо свежее.

Вообще он молодец. Мужики, в большинстве своем, болеть молча не умеют и терпением не отличаются. Этот же ни разу не пожаловался, не ныл, не требовал постоянного внимания. Животных любит. Опять же, о своей первой жене всегда с теплотой отзывается. Глядишь, так выяснится, что под толстой кожей «нового русского» скрывается нежная душа интеллигента. Я усмехнулась. Ну, это вряд ли.

Мы шли дальше. Никаких поселков не наблюдалось. И тут за нами послышался тихий шум двигателя.

– В кусты, быстро! – Ползунов метнулся в канаву со стремительностью и гибкостью пантеры.

Впечатление несколько смазали панама и красная юбка. Я зазевалась на обочине. Недолго думая, Василий схватил меня за щиколотку и резко дернул вниз, я кубарем полетела в кювет и шлепнулась прямехонько на него.

Жалобный стон был мне ответом. Не успела я приземлиться, на дороге показались два желтых слепящих глаза. Машина медленно, будто крадучись, проехала мимо.

– Ты что, думаешь это они? – спросила я, слезая с расплющенного олигарха.

– Не знаю, – просипел он. – Лучше не рисковать. К тому же во Франции редко можно увидеть двух столь импозантных дам, разгуливающих ночью по шоссе. Не стоит привлекать к себе внимание.

Мы снова выбрались на дорогу. Впервые с момента бегства я попыталась себя осмотреть. Даже в слабом лунном свете выглядела я жалко. Колени грязные и разодранные. Странно, что штаны вообще не порвались в лохмотья, учитывая, сколько я отмахала на четвереньках. Ноги, руки в ссадинах и царапинах. Шелковая блузка вся помялась и выглядела, как тряпка. Хорошо, что на пестрой ткани не видна грязь. Туфли пыльные. Про прическу я думать не стала. Ее можно прикрыть соломенной шляпой, которую я предусмотрительно захватила из гостеприимного дома.

Я взглянула на своего спутника. Про него говорить вообще нечего.

Для удобства передвижения он обул свои ботинки и шел, весело помахивая банными шлепанцами, которые были у него в руках.

Не успела я как следует обдумать перспективу появления нашей колоритной компании в людном месте при свете дня, как снова раздался звук мотора, теперь впереди нас.

Я не стала долго раздумывать, и в канаве мы с Ползуновым оказались одновременно. Из-за поворота показалась машина. Ослепленная светом фар, я не смогла ее разглядеть. Но ехала она так же медленно.

– Ты не успел рассмотреть, это та же машина?

– Не уверен. Первую я толком не видел. В любом случае хорошо, что мы спрятались. Береженого бог бережет.

Мы снова были на шоссе. Завернув за очередной поворот, я не поверила своим глазам. Впереди сиял огнями какой-то маленький городок. Мы прибавили шагу.

– Вась, сейчас часа три ночи, до города дойдем минут через сорок, а потом что будем делать? Вокзал поищем?

– Елки зеленые! Ты права. Нет, на вокзал нельзя. Да и в город опасно. Это тебе не Ницца. Сейчас все спят. На пустых улицах мы будем легкой добычей, на вокзале тоже. Надо где-то отсидеться. К тому же неизвестно, есть в этом городишке вокзал или нет.

– Опять в кусты? – тоскливо спросила я.

Хотя, с другой стороны, в таком виде мне там самое место. Дойдя до города, мы выбрали укрытие погуще. И уселись ждать рассвета.

– Интересно, во сколько тут светает? – задумчиво проговорила я.

Кажется, он меня не услышал, потому что комментариев не последовало. Мы молча сидели, обняв колени, и клевали носом.

Разбудило нас громкое мычание. Как по команде, мы открыли глаза и одновременно попытались подняться. То ли спросонья, то ли от испуга, но встать нам не удалось, мы неуклюже повалились друг на друга. Причем теперь сверху оказался Василий. Встала я с ощущением, что по мне проехал поезд.

Мы стояли на краю зеленого луга, на котором идиллически паслись коровки. Интересно, который сейчас час? И тут до меня долетел запах молотого кофе и свежей сдобы. Если там уже завтракают, решила я, глядя на город, то нам пора!

Я весело побежала с холма.

– Стой! Ты куда? Погоди! Да, погоди же ты! – пыхтел сзади Ползунов.

Добежав до дороги, я остановилась.

– Ты куда понеслась? Увидела кого-то? Машина едет?

– Да нет. Просто кофе пахнет. Светит солнце. Коровы мычат. Жизнь прекрасна и удивительна.

Я, смеясь, закружилась вокруг остолбеневшего Василия Никаноровича.

– Фу! Напугала. С тобой никакого здоровья не хватит. Точно чокнутая! – добродушно добавил он. – Ладно, пошли. Наверное, уже можно.

Мы бодро двинулись к городу. Посмотреть, как он называется, нам даже в голову не пришло. Городок оказался и впрямь небольшой. Предместья мы миновали за пять минут, и потянулись старинные узенькие улочки с домами с цветочными горшками на подоконниках. С деревянными ставнями, старыми облупившимися стенами. А запах! В годы моей юности я часто ездила на каникулы в Таллин. Так вот, рано утром, сходя с поезда и окунаясь в старый город, я сразу попадала в волну этих чудесных, манящих запахов.

Свежие булочки с хрустящей масляной корочкой, с корицей, с ванилью. Кофе со сливками. Любое кафе было радо принять голодного путешественника.

Вот и сейчас я просто теряла сознание от желания зайти в какое-нибудь заведение, где меня накормят завтраком. Но увы, в данный момент это полностью расходилось с моими планами. Я неслась к центру.

– Что ты так бежишь? – недоумевала трусящая за мной мадам в банных шлепанцах и панаме.