– Пойдемте, покажу! – органист пылал праведным гневом. – Как они вообще следили за инструментом!

– Господин де Фобер, вы составите нам компанию? Это недолго и довольно интересно. Ручаюсь, вам не случалось еще видеть внутренности органа! – предложил Андре.

Эме подумал… и согласился. Все равно делать нечего.

Они вошли в церковь, где сейчас было тихо и прохладно.

– Нам сюда! – Блез указал рукой на незаметный узкий проход вдоль стены, закрытый декоративной решеткой.

Эме с любопытством стал подниматься вслед за органистом по шаткой лестнице. Замыкал шествие Андре.

То, что предстало взору Эме, ошеломляло и впечатляло своей грандиозностью. Не менее ста труб различного диаметра, сделанных из разного материала. Совсем крошечных. Широких и длинных. Они не переплетались и в то же время производили впечатление единого целого. Во всем этом была мощь, точность и необъяснимая гармония.

– Средний регистр! – почему-то шепотом пояснил Блез. – Осторожно, не споткнитесь! Опирайтесь на перила, не на трубы!

Эме шел по деревянному настилу в полумраке, и у него кружилась голова. Еще сильнее она закружилась, когда выяснилось, на какой высоте они находятся. Место органиста было почти неразличимо на фоне алтаря. Над клавиатурой висел образ Мадонны, теплились чахлые огоньки свечей, едва освещавшие черные и белые клавиши.

– Вот, попробуйте сами и убедитесь! – предложил Блез.

Эме испугался было, что сесть за клавиатуру предлагают ему, но тут же сообразил, что за его спиной по-прежнему находится де Линь.

Андре не пришлось просить дважды. Он кивнул и бестрепетно сел на стул, который мог поворачиваться вправо и влево. Блез зажег еще несколько свечей, стало светлее, и лейтенант увидел, что клавиши есть и внизу.

– На органе играют и ногами тоже! – Андре успел ответить раньше, чем Эме раскрыл рот. – Сейчас покажу…

Тонкие гибкие пальцы привычно легли на первый ряд клавиш. Первый – потому что ручных клавиатур было несколько. Де Линь, видимо, умел играть, но сейчас ограничился банальной гаммой. Над пустым залом поплыли мощные тягучие звуки. До, ре, ми, фа, соль… И потом та же самая последовательность, но уже раскатисто, грозно, в басовом регистре. В самом деле, аббат добился нового звучания, переступая по неуклюжим на первый взгляд напольным клавишам узкими изящными ступнями в белоснежных шелковых чулках, башмаки с модными пряжками в виде бабочек Андре аккуратно отставил в сторону.

До, ре, ми…

– Ужасно… – пробормотал Эме.

– Вы тоже слышите, шевалье? Действительно, пять из семи…

– Что, простите? – мысли де Фобера были более чем далеки от органной музыки.

Андре улыбнулся.

– Орган. Как, по-вашему, инструмент фальшивит?

– Понятия не имею. Как давно вы получили это место, аббат?

Де Линь неторопливо убрал руки с клавиатуры, свободно опустив их на колени. Длинные, тренированные пальцы музыканта. И хорошего фехтовальщика. Эме почему-то подумалось, что этот человек наверняка превосходно фехтует «по-французски», когда рукоять шпаги держат тремя пальцами, а стремительность и силу движений определяет тренированность и подвижность кисти. Хорошо. Или, наоборот, плохо. Зависит от того, кто на чьей стороне.

– В конце января. Двадцать шестого числа, если не ошибаюсь. Почему вы спрашиваете?

Де Фобер задумчиво облокотился на перила. Андре, отвернувшись от него, продолжал терзать инструмент – сила звука у церковного органа была такова, что настил под ногами лейтенанта слегка вибрировал при каждом новом аккорде. Двадцать шестое, двадцать шестое… Шифрованная записка составлена примерно в то же время, возможно, чуть раньше. Что ж, хоть что-то утешительное – осведомитель де Лонгвиля и аббат де Линь, скорее всего, разные люди. Хотя, по правде говоря, шпион из господина викария вышел бы превосходный. Любознательность Андре де Линя произвела на Эме впечатление. Уж не она ли является причиной его «неугодности»?..

– Да, звук ужасный, – наконец с сожалением признал Андре. – Пожалуй, Блез, нам с тобой стоит взглянуть на трубы поближе.

– Надеюсь, меня вы избавите от сего удовольствия? – очнувшись от размышлений, забеспокоился де Фобер.

Возможно, ему показалось, но на лице аббата промелькнула тень облегчения. Едва заметная. Эме не знал причины этого выражения. А она была чертовски проста. Андре откровенно страдал от мысли, что ему придется провести в обществе лейтенанта гвардейцев весь день. Не то чтоб аббату был неприятен сам де Фобер. Но… Проще говоря, господину де Линю отчаянно хотелось хотя бы на час-другой вырваться в Беруар. Кажется, сама судьба давала ему такой шанс.

– Если вы сможете спуститься с хоров без провожатого, лейтенант…

– Уж постараюсь.

Вскоре шаги Эме затихли в темноте.

– Милый Блез, – прошептал Андре почти умоляюще, – боюсь, сегодня с трубами тебе придется разбираться самому.

Хоть де Фоберу и повезло сегодня избежать осмотра органа изнутри, покинуть церковь вовсе без приключений лейтенанту не удалось. Темная фигура на клиросе была настолько увлечена созерцанием происходящего возле инструмента, что появление Эме заметила тогда, когда прятаться было уже слишком поздно.

– А у вас, оказывается, плохо со зрением, господин де Лекур, – недобро ухмыльнулся Эме, заслышав тихий возглас человека в монашеском одеянии. – Не скромничайте, снимайте капюшон.

– Что там происходит? – торопливо поинтересовался бывший помощник второго викария хриплым шепотом. – Отсюда плохо слышно.

Де Фобер, признаться, слегка опешил от подобной бесцеремонности.

– Это вы меня спрашиваете, сударь?!

– Разумеется, – Николя послушно стянул с головы грубую ткань. Руки его дрожали.

«Да он, похоже, напуган. И отнюдь не моим появлением. Занятно».

– Мне кажется, вам самое время подышать свежим воздухом, господин де Лекур. Еще, чего доброго, грохнетесь в обморок.

Эме решительно обхватил Николя за плечи и потащил к выходу. Тот не сопротивлялся. После полумрака храма и чадящей желтизны свечей солнце показалось лейтенанту ослепительным.

– Я заметил, что вы шпионите за аббатом де Линем, сударь, – ласково начал он, заботливо усаживая своего спутника на каменные ступени. – Но зачем же так волноваться?! Даже я, поверьте, нервничал меньше, когда тип в маске явился проколоть меня шпагой. А вдруг вас хватит удар? И я лишусь удовольствия вас прикончить. Представляете, как мне будет обидно?!

– Это не моя вина, – тихо простонал господин Николя.

– В чем?

– Человек в маске. Я этого не хотел… Но аббат де Линь. От него надо избавиться!

– Почему?

Бывший помощник викария неожиданно злобно уставился на лейтенанта.