Закрепив прическу, не отходит. Касается кончиками пальцев позвоночника и ведет легонько вниз, заставляя выпрямиться еще больше и свести лопатки вместе. Опираюсь на чашу раковины, чтобы не упасть. Прогибаюсь, избегая обжигающего касания чужих пальцев, и из-за этого отпячиваю немного попу.

Шумно выдыхаю воздух и ловлю момент, когда Майский, словно почувствовав мой взгляд, поднимает потемневшие глаза и делает шаг вперед, прижимаясь ко мне всем телом. Обхватывает одной рукой за талию, распластывая ладонь по низу живота, а другой за шею. Аккуратно, просто обозначая своё присутствие, но не давя. Дрожь прошивает тело. Мне до жути волнительно и трусливо. Но взгляд мужчины не отпускает так же, как и его сильные руки.

Сотрясаюсь всё сильнее, но не от страха как такового, а от напряжения в мышцах. Пальцы сводит от силы, с какой вцепляюсь в раковину.

— Чувствуешь, как заводишь меня? — спрашивает, склонившись к самому уху и обдувая шею раскалённым воздухом. И демонстративно потирается о мою попу. Да, такое нельзя не почувствовать, особенно если в тебя вдавливаются с таким удовольствием.

Киваю, не уверена, что голос не пропал. Во рту сухо, как в пустыне.

— Не бойся, смотри мне в глаза, — шепчет, чуть сильнее фиксируя шею и опуская руку, что лежала на талии, ниже. Отщелкивает кнопку шорт и тянет молнию вниз. А потом запускает пальцы мне в трусики.

Пытаюсь свести ноги вместе. Но Майский не позволяет, просунув между ними своё колено.

— Тихо, Лера, ничего не будет, просто проверю. Дыши.

Втягиваю живот и упираюсь во внушительный член сильнее. Замираю.

Взгляд мужчины гипнотизирует. Не могу разорвать контакт. Запрокидываю голову ему на грудь и всхлипываю, когда чувствую, как он потирает клитор.

— Умница, расслабься. Ты чуть-чуть возбудилась. Это очень хорошо. — Его пальцы скользят между складочек, кружат у входа, но не углубляются. Сильные нажатия чередуются со слабыми. — Вот так.

Сначала не шевелюсь. Но, когда низ живота начинает болезненно тянуть, и я ощущаю собственную влагу, ёрзаю попой, пытаясь избежать контакта.

— Хватит, — пищу, вцепляясь в руку мужчины. Отодвинуть не могу. Силы не сопоставимы. Но стараюсь. — Игнат, пожалуйста. Достаточно на сегодня.

— Хорошо, — замирает на пару секунд, шумно выдыхает, а потом отступает и застёгивает мои шорты. — Но с тебя благодарность, как намажу мазью.

Коротко чмокает меня шею, поворачивая к себе лицом, и сажает на тумбу рядом с раковиной.

Вспоминаю, как он делал то же самое в ночь с воскресенья на понедельник, и напряжение ослабевает.

Майский умеет себя контролировать.

— У тебя кто-нибудь был? — спрашивает, пока обрабатывает шею, живот и даже коленки, которые ему не нравятся. Хмурюсь на его вопрос, соображая, о чём он. И краснею, когда до меня доходит.

Чёрт!

Как отвечать на такой вопрос в моём случае?

— Нет. Да.

Еще и из-за вот таких моментов я не хотела никаких близких отношений. Обсуждать прошлое… да ни за что!

Не буду.

Пусть как хочет, так и понимает.

Сжимаю губы и задираю подбородок выше.

Ничего больше не скажу.

— То есть после изнасилования ты сексом ни с кем не занималась. — Майский самостоятельно подводит черту под разговором. Мельком смотрит в глаза и отвечает на незаданный вопрос. — Ёжик, не забывай, кто я.

Фыркаю, сама себе напоминая зверька, с которым меня только что сравнили.

— Грудь мазать будем? — переключает мое внимание Игнат на дела насущные, и я отрицательно мотаю головой. — Понял. Сама справишься.

Осматривает еще раз результаты своих трудов. Закрывает мазь. И, убрав ее на полку, опирается руками с двух сторон от моих коленей.

— Жду благодарности.

И взгляд хитрый-хитрый.

Вот это наглость!

Не только глаза округляю, даже брови вверх уползают.

Открываю рот, чтобы высказаться по поводу его самодеятельности, но передумываю, услышав:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хочешь покажу еще раз, как надо?

И эта офигительная улыбка.

У-у-у, зараза!

— Спасибо! — чмокаю в нос, пока хватает смелости, и, упершись на его плечи, соскакиваю вниз. Хватаю футболку и натягиваю на себя.

Отчетливый «фырк» ярко показывает, что мой хитрый ход раскусили, но пока прощают.

— Родителям дозвонилась? Всё в порядке?

Внимание Майского удивляет.

Приятно.

Не отмахнулся. Для меня в диковинку, чтобы кто-то помимо родных интересовался моими делами и заботами.

— Да, успела вовремя. Они вчера набирали, вечером, но не волновались. Думали, что уже сплю.

— Ну и хорошо. Ты к ним в отпуске ехать не планировала?

— Нет, хотела отоспаться и отдохнуть дома. На юге сейчас слишком жарко и душно.

— Значит, будешь отдыхать и отсыпаться. — кивает Игнат. — А сегодня ночью ложилась вообще?

— Нет, боялась проспать. Будильника-то не было.

— Может, сейчас хочешь?

— Не знаю. — пожимаю плечами.

— Тогда пошли на террасу. Я поработаю, а ты поваляешься на кушетке. Уснешь, так уснешь. Нет, так почитаешь.

Киваю, не сопротивляясь. Беру электронную книгу и выхожу из комнаты, когда передо мной галантно открывают дверь.

— Какие истории предпочитаешь? — спрашивает, пока спускаемся по лестнице.

— Приключения, детективы.

— А как же любовные романы?

Фыркаю.

Нет, лямур-тужур не для меня. Мне легче поверить в нашествие пиратов или инопланетян, чем любовь до гроба после первого взгляда.

— Не люблю сказки.

— Хм, забавно.

— А ты читаешь? — становится интересно узнать Майского поближе. Ведь фактически он для меня — тёмная лошадка, о которой мне почти ничего не известно.

— Да, тоже детективы и приключения.