Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не возражаете, если я не буду вставать: годы уже не те.
У Тене Янко густые седые волосы, ниспадающие на лоб и вьющиеся кольцами у ворота, темно-карие глаза и располагающее обветренное лицо с пышными усами. Глубокие морщины вокруг глаз придают ему добродушный вид. Эдакий романтический цыганский рай[17]с картинки, хоть сейчас на обложку детской книжки. Я уж думал, таких больше не бывает.
Не вставая со своего места, он протягивает мне руку и крепко жмет мою.
— Приятно познакомиться, мистер Янко… спасибо.
Я опускаюсь на предложенное мне сиденье.
— Кат, давай-ка выпьем чайку, — бросает он, не глядя на сестру.
Она выходит на кухню, отделенную полукруглой аркой, и ставит чайник.
— Может, мистер Лавелл хочет пропустить по рюмашке?
— Нет-нет, чая вполне…
— Ну а я выпью.
Кат бросает на брата сердитый взгляд, с грохотом опускает на стол жестянку с чаем и выходит из трейлера.
Тене смотрит на меня, опершись локтями на стол.
— У вас, мистер Янко, очень славный трейлер.
— Спасибо. Я стараюсь поддерживать его в том же виде, в каком все было при моей жене, когда она была еще жива.
— Ох, примите мои соболезнования…
— Значит, вы частный детектив. Ни разу в жизни не видел ни одного детектива.
— Вы не много потеряли.
— Прямо как в кино…
— Ну, мистер Янко, на самом деле это далеко не так увлекательно.
— Зовите меня Тене.
— Какое у вас необычное имя.
— Это старое семейное имя. Но вы ведь романичал,[18]поэтому к таким именам непривычны.
— Мой отец из осевших, а мать была горджио.
— Но вы все равно остались Лавеллом.
— Да.
— Я думал, все частные детективы из бывших полицейских, но что-то подсказывает мне, что вы не полицейский. И не из военных.
— Верно. Я стал работать на частное агентство сразу же после того, как окончил колледж. И мне это понравилось.
— Колледж? Неплохо, очень неплохо. Ваш папа, должно быть, очень вами гордится.
— Его уже нет в живых. Но он действительно очень гордился.
— Он ведь был почтальоном, я ничего не путаю? Барт Лавелл?
Я испытываю легкое эмоциональное потрясение, и у меня сбивается дыхание.
— Да. Вы с ним встречались?
Тене качает косматой головой:
— Он ведь был не из тех, кто ездит на ярмарки. Ни в Эпсоме, ни в Стоу не бывал.
— Нет, он был почтальоном, как вы и сказали. У него было не слишком много времени на отдых.
Тене согласно кивает:
— Ну а мы всегда колесили по стране.
— Должно быть, в наше время это не так-то легко.
Он пожимает плечами.
— И откуда родом ваша семья? — спрашиваю я. — Никогда раньше не слышал фамилии Янко.
— Мой дед приехал сюда в конце прошлого века вместе с кэлдэрарами.[19]С Балкан, они тогда были еще частью Оттоманской империи. Домой он так и не вернулся. Женился тут на девушке из местных цыган по имени Таланта Ли. Говорят, ее мать была из Лавеллов. Так что, как видите, мы, должно быть, состоим в родстве.
Он широко улыбается. Я воспринимаю это как указание, что не стоит относиться к его словам чересчур уж серьезно.
— Не исключено, — отвечаю я, предчувствуя, что скоро услышу про «чистую черную кровь».
— Вас ведь нанял отец девчонки?
— Боюсь, я не вправе разглашать личность моего клиента.
И тут он вдруг подмигивает мне и кивает. Все его жесты кажутся чересчур театральными, как у актеров в немом кино.
— Интересно, почему вдруг именно сейчас? Она исчезла давным-давно.
— Прошу прощения, что не могу быть более откровенным. Я просто опрашиваю всех, кто был знаком с Розой, — а вы были. Иво тоже, разумеется.
Я замолкаю и жду, что будет дальше.
— Это очень печально, — произносит Тене. — Когда она ушла, мы все были огорчены. Просто ужасно.
— Вам известно, где она сейчас?
— Нет. И если бы вы сейчас сообщили, что она в эту самую минуту стоит за дверью, мне нечего было бы ей сказать.
— Можете ответить, что произошло?
— Конечно. Не знаю, что вам наговорил ее отец, но правда — а кому еще ее знать, как не мне, — такова. Она сбежала с горджио и бросила моего сына и моего дорогого внука, и с тех пор мы больше ее не видели. Как сквозь землю провалилась.
— Когда это произошло?
— Лет шесть назад… что-то около того.
— Вы очень бы мне помогли, если бы рассказали, что вы об этом помните.
Тене качает головой, отчего его седая грива колышется. В его облике проскальзывает что-то львиное, почти царственное. Он отворачивается к окну; любой художник душу бы продал за возможность нарисовать такой профиль.
— Это очень печально, — повторяет он. — Что за матерью надо быть, чтобы вот так сбежать и бросить своего ребенка?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
Тене смотрит на меня и ухмыляется:
— Эх, надо было нам вас нанять шесть лет назад!
— А вы когда-нибудь пытались ее найти?
Он смотрит на меня с недоумением:
— Роза сбежала с другим мужчиной. Насильно мил не будешь.
Возвращается Кат с бутылкой и подносом. На нем богато расписанный позолоченный сервиз, хрустальная вазочка с колотым сахаром и тарелки с шоколадным печеньем. Она опускает поднос на стол перед Тене и разливает чай по тончайшим фарфоровым чашкам. Потом с грохотом ставит бутылку перед братом и снова выходит.
— Мой внук болен. Болен с рождения, — говорит Тене.
— Грустно это слышать. Ваша сестра Луэлла упоминала о его болезни. Что с ним?
— Что-то не то с кровью.
— Я не очень понимаю… что-то не то с кровью?
— Какая-то болезнь. Он с ней родился. В нашей семье такое случалось и до него. Лекарства не существует.
Он взмахивает рукой, как будто тема слишком болезненна, чтобы ее обсуждать, откупоривает бренди и наливает нам по маленькой рюмке.