– Минди, сделайте глубокий вдох. – Я настраиваюсь на подготовительную беседу, но не знаю, куда это заведет. Интересно, я когда-нибудь перестану себя чувствовать на этой работе мошенницей? – Во-первых, я очень вами горжусь – вы пошли на это свидание. Спасибо, что доверили мне поиск прекрасного мужчины для вас. По-моему, он вам очень понравится. А он просто умрет, когда вас увидит – вы такая красивая в этом платье.

– Ах, зайка. Спасибо.

Я хожу туда-сюда, дико размахивая свободной рукой, пытаюсь извлечь из воздуха нужные слова. Говорю медленно, чтобы мозгу хватило времени догнать язык.

– Просто помните, что вы умная, очаровательная и открытая, и вам сегодня не о чем беспокоиться. Просто будьте собой.

– Правильно. Быть собой. Быть собой. Быть собой. Ха! Господи, не понимаю, почему я так нервничаю. Это всего лишь самое дорогое свидание в моей жизни.

Она издает быстрый хриплый смешок.

Свидание за триста долларов – это, конечно, тяжело для нее, но еще тяжелее это для меня. И для Адама, даже если он еще этого не осознал. Пожалуйста, какие бы высшие силы нас ни слушали, пожалуйста, пусть эти двое будут друг от друга без ума.

– Почему бы вам не сесть с удобством у барной стойки? Я напишу ему, скажу, что вы уже внутри.

– Хорошо. Ох, я так волнуюсь. Спасибо, Саша.

– Пока, Минди. Убейте его наповал.

Я отключаюсь и с облегчением падаю на кровать. До свидания пять минут.

«Привет! М. сидит у барной стойки внутри, – пишу я. – Она брюнетка в красном платье с коробкой шоколадных конфет. Отличного вечера!»

«Опаздываю на пять минут», – отвечает он.

Ррр. Передаю новости Минди. Я нервничаю: хочу, чтобы свидание было многообещающим. Минди этого заслуживает. А учитывая, что даже у меня, очень преданной, очень несвободной, при виде имени Адама на экране телефона каждый раз дрожат коленки, я могу только догадываться, как она на него западет. Все будет идеально. Должно быть.

«Вхожу в бар, – в конце концов сообщает Адам. – Думаю, для первого свидания вслепую никогда не поздно».

Я иду вниз и наливаю себе водки с содовой. Кэролайн болтает с мамой. Она быстро улыбается, когда видит, как я вхожу. Разговор о нашей жизни не закончен, но пока отложен. Я присоединяюсь к их кружку. О рабочем звонке я говорить не собираюсь, потому что мне вдруг становится неловко хвастаться работой при Кэролайн, но лучший друг Стива, Рон, появляется сбоку и хватает меня за руку.

– Это что такое все рассказывают, как ты подбираешь людям пару? Ты обязана мне найти горячую барышню.

Густые усы торчком встают над верхней губой, когда он говорит.

У меня не хватает духу сказать Рону, что он, скорее всего, не сможет себе позволить услуги «Блаженства» или что я не много знаю женщин, которые умирают от желания встречаться с дважды разведенным водопроводчиком средних лет, которому не мешало бы воспользоваться триммером для волос в носу. Так что я одним предложением описываю, как обстоят дела, и даю неопределенное обещание «потом прислать больше информации по имейлу». Я чувствую, как Кэролайн обмякает и начинает оглядываться в поисках лучшего разговора – в котором ей не приходилось сегодня участвовать уже раз десять, – но я тут лучший вариант.

После вечеринки, в поезде по дороге домой, мы все больше молчим. Молчание неуютное. Список тем, на которые нельзя говорить, слишком разросся: «Блаженство», Джонатан, череда жутких свиданий Кэролайн, квартира, деньги.

– Скоро свадьба Мэри-Кейт, – в конце концов говорю я.

– Да, знаю, – отвечает она, даже не поворачиваясь от окна, в которое упирается головой.

– По-моему, кто-то из друзей Тоби работает на телевидении. Попытаюсь вас связать, – это меньшее, что я могу сделать.

Кэролайн тяжело вздыхает:

– Спасибо, ты лучше всех.

Я не понимаю, всерьез ли она теперь это говорит.

– Привет, я хочу простой бейгл, поджаренный, немножко сливочного сыра, пожалуйста, и большой кофе со льдом, обезжиренное молоко, без сахара, – выдаю я кассиру в «Бейглах Дэвида».

После того как я каждое утро произносила эту фразу целый год, живя напротив на Пятой авеню, я барабаню это без запинок. Кассирша, миниатюрная азиатка с хвостом, пропущенным сзади сквозь фирменную бейсболку «Бейглов Дэвида», уже ждет меня с готовым кофе.

Кафе с бейглами – заведение старого образца, без претензий, здесь холодный тусклый свет и грязные окна. Посетители в основном живут по соседству и ходят сюда годами, чтобы читать в вылинявших футболках газеты и тихо жевать в одиночестве. Иногда заглядывают из соседней больницы врачи и медсестры в голубых пижамах, уносят с собой подносы кофейных стаканчиков. Когда я училась в колледже, то приходила сюда по выходным работать, когда было лень пройти двадцать минут до библиотеки в кампусе, и это место стало мне домом вне дома. Оно вроде продолжения моей квартиры, поэтому я спокойно прихожу сюда с неприбранной головой, которую пора бы уже помыть, и без намека на лифчик под толстовкой Колумбийского университета, которую я стащила у Джонатана.

Мой любимый столик у окна свободен. Я сажусь, разворачиваю бейгл и слизываю стекающий сыр – как раз вовремя. В десять, как мы и договорились вчера, звонит Минди.

– Здравствуй, соооолнце, – нараспев произносит она.

– Как все прошло? Умираю, хочу услышать.

– Детка, ты гений.

Я отвожу нижнюю часть айфона от лица и зажимаю рот ладонью, чтобы заглушить визг.

Мне хочется спросить: «Правда?» Вместо этого я выдавливаю хотя бы относительно нейтральное:

– Рассказывай в подробностях.

– Ну, пока не могу тебя обнадежить. Ничего серьезного у нас, скорее всего, не выйдет.

– А. Угу, – я расстроенно откусываю от бейгла и слушаю.

– Погоди, дай я все расскажу. В общем, он заходит в бар – место, кстати, отличное. Я все собиралась сходить, но так и не собралась. И он такой, немного… встрепанный, что ли. То есть у него рубашка не заправлена, и потный. Сказал, что чуть не забыл про розу, поэтому и опоздал, и поэтому вспотел – пришлось побегать. Ну, это занудство, но ладно. Ты права, он прелесть.

– Он точно прелесть, – соглашаюсь я.

– Искра не проскочила, но в итоге мы чудесно провели время. То есть, может, все из-за коктейлей. Мы выпили по три в баре, потом пошли за угол, в суши-бар, там отличные сашими, и он предложил выпить еще. То есть, наверное, мы слишком много выпили. Но он дивный. Для меня немножко незрелый – я сказала, что наняла декоратора, чтобы помог выбрать новую обивку для дивана, и он ответил, что у него диван еще с колледжа.

Понимаю, с ее точки зрения, это плохо.

– Ой, – сочувствую я, хотя сама не собираюсь в ближайшее время избавляться от собственного дивана, который у меня тоже с колледжа. Но я этого не говорю.