Даше было жалко удалять свою мечту о голубом океане, теплом солнце, белом пляже, коктейлях, бикини, загорелых красавцах, страстных ночах с любимым мужчиной. Ничего этого никогда не было в ее жизни и ни этой осенью, ни этой зимой тоже не будет…

Она сидела на своем рабочем месте и говорила по телефону:

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, двадцать третьего числа по «скорой» к вам в больницу не поступала в тяжелом состоянии девушка из резины? Нет, не из Рязани, а из резины… — Она положила трубку и порывисто сдула соскользнувший на глаз локон. — Ну хоть бы кто дослушал до конца! — обиженно сказала Даша.

В дверях появился Аркадий Романович. Он улыбнулся ей как старый знакомый. У Даши в ту же секунду оттаяли замерзшие пальцы на ногах.

— Здравствуйте, Аркадий Романович. — Даша просияла. — Сейчас я Инну позову.

— Подождите, — Аркадий Романович подошел к стойке ресепшн и поставил на нее какой-то большой квадратный предмет, накрытый плотной серой материей. — Это вот вам!

— Мне? — растерялась Даша. — А что это?

— Догадайтесь с трех раз, — предложил Аркадий Романович, и в его глазах заблестел океан — весь в солнечных бликах, как на фото про Мальдивы. Казалось, в этих глазах никогда не бывает непогоды, не бывает сумрачной осени и холодной зимы… Казалось, в них триста шестьдесят пять дней в году светит солнце.

— Ой, даже не знаю… — засмущалась Даша.

В первую очередь она подумала о теплых ботинках, но это было глупо. Он ведь даже не знает размера ее ноги. Поэтому Даша выдвинула более аскетичную версию:

— Типа шоколадка?

— Осталось две попытки… — начал обратный отсчет Аркадий Романович.

— М-м-м…

Как бы ей хотелось, чтобы под этим серым покрывалом оказалось что-то такое прекрасное, что-то такое замечательное, что навсегда бы изменило всю ее жизнь. Например, волшебный молодой человек (с ч/ю, в/о, без в/п, м/п и квартирой в границах Бульварного кольца)…

— Как бы картридж для принтера? — снова поскромничала Даша.

— Одна!

Мысли кружились в ее голове, как тесто вокруг венчиков миксера. В конце концов, она готова была предположить, что там спрятана большая сумка, доверху набитая иностранной валютой в банковских упаковках.

— Ну… Даже представить себе не могу…

— Ладно, — сжалился Аркадий Романович, — подсказываю. — Это имеет отношение к теме нашего вчерашнего разговора.

— А! — тут же сообразила Даша. — Кошачье дерьмо?!

— Лучше! — улыбнулся Аркадий Романович.

— Да?! — искренне удивилась Даша и снова задумалась.

Аркадий Романович не стал дожидаться ответа. Он, как это обычно делается на открытии всевозможных памятников, бюстов и прочих мемориальных досок, торжественно сдернул покрывало и — перед Дашей оказалась клетка. Сквозь металлические прутья блеснули ярко-желтые, отливавшие зеленью глаза.

— Это циветта! — представил животное Аркадий Романович. — Оказывается, Вашингтонская конвенция причисляет ее к исчезающим видам. Пришлось обращаться к контрабандистам. Доставили спецрейсом. Будете теперь поить меня самым дорогим в мире кофе.

— Уникально!

Кирилл Кириллович занял свое привычное место во главе стола. Как пианист на концерте, прежде чем заиграть, поерзал на стуле, достал очки: подышал-протер-надел, похрустел пальцами, поправил ноты на пюпитре, дождался, пока стихнут покашливания в партере и громкий шепот из ложи бенуара. И только после этого уверенным голосом произнес:

— Для начала необходимо, видимо, определить целевую аудиторию, понять, у какой категории граждан может болеть спина. В первую очередь это, как представляется, пожилые люди. Кто еще?

— Грибники! — тут же вступил Жора.

— Кто? — не понял Кирилл Кириллович.

— Грибники. Они же все время наклоняются за маслятами, подберезовиками там разными, сыроежками…

Кирилл Кириллович вяло кивнул:

— Ну, допустим. Кто еще?

— Я думаю, подводники, — неожиданно предположил Ираклий.

— А почему подводники?

Ираклий с готовностью объяснил:

— На подводных лодках потолки низкие и приходится все время пригибаться.

— Ничего подобного! — агрессивно возразил ему Жора. — Нормальные там потолки. При чем тут подводники? Вот у моей жены радикулит, но она ни дня не служила на подводной лодке.

Кирилл Кириллович передвинул пальцем сползшие очки ближе к переносице.

— Так, понятно. У кого еще может болеть спина? — И сам задумался. — Возможно, у сантехников. — Глаза его блеснули, как у циветты. — Вот жена вчера вызывала сантехника… Кран у нас на кухне потек… Сам видел, как он там на корточках под мойкой ползал… И как у него только спина не разболелась… Да… — Директор понял, что несколько отвлекся от обсуждаемой темы. — Ну, хорошо, хорошо… У кого еще?

— Полагаю, что у людей умственного труда. У тех, что сидят за столом целый день, как мы, — компетентно заявил Лазарь Моисеевич.

Жора тут же тяжело вздохнул о своем:

— Да, сидишь вот так целый день, как проклятый… Приходишь домой — и на тебе!

Кирилл Кириллович попытался как можно быстрее уйти от этой скользкой темы:

— Еще у автомобилистов — целый день за рулем…

— Это да! — поддержал его Ираклий.

— Странное дело! — хмыкнул Жора.

— В смысле?

— Я вот думаю. Взять, к примеру, мою жену. На подводной лодке она не служила, сантехником не работала, по грибы не ходила, за столом целый день не сидела, автомобиль не водила. С чего это, спрашивается, у нее спина болит?

Кирилл Кириллович нервно щелкнул пальцами.

Интересный факт: на Ближнем Востоке в древние времена громко хрустеть пальцами было принято в знак скорби по умершему человеку. Однако не у всех скорбящих это получалось. Поэтому приходилось нанимать специальных плакальщиц, в обязанности которых входило в том числе и «заламывание рук».

И вот недавно английские исследователи дали научный ответ на вопрос, почему хрустят пальцы? Дело в том, что сустав изнутри гладкий и хрустеть там вроде бы нечему.

Выяснилось, что при растяжении сустава в его полости резко падает давление. Падение давления приводит к эффекту «вскипания» особой жидкости (необходимой для смазки), вследствие чего в ней появляется пузырек газа. Но выхода для газа нет, так как сустав герметичен. После прекращения тяги газ моментально вновь растворяется в жидкости, и пузырек схлопывается с характерным громким звуком.

— Постойте, постойте! — запротестовал Кирилл Кириллович. — Давайте уже как-то определяться. На какие выводы нас наталкивает весь предыдущий ход обсуждения?