— А почему вас Кареном назвали? — спросила Катя. — У вас, наверное, в роду есть армяне?

— Армян в роду нет, — ответил Карен. — Тут совсем другая история.

— Какая? — мигом подался вперед Женька.

— Был у отца лучший друг, — с пафосом произнес хозяин квартиры. — Звали его Карен. Вот он-то и был армянин. Рядом жили и в одном классе учились. А в сорок третьем году вместе ушли на фронт. Вместе воевали. И вместе дошли до Берлина. Но за два дня до Победы отца тяжело ранило. И Карен спас ему жизнь. Вытащил из-под огня, а потом на собственных плечах донес до госпиталя. А через час после этого погиб сам. Тут-то отец мой и поклялся: «Если выживу и родится у меня сын, назову в честь друга». Потому я и Карен.

— Ну я прямо тащусь от таких историй! — воскликнула Моя Длина. — Наверное, ваш отец потом женился на бывшей девушке Карена, да?

— С чего ты взяла? — явно оторопел хозяин квартиры.

— Так всегда делается в подобных случаях, — уверенно заявила Моя Длина, обожавшая читать любовные романы.

— Видишь ли, в чем вся штука, — ответил Карен. — У папиного друга еще не было девушки.

— Это вам просто родители не сказали, — была убеждена в собственной правоте Школьникова.

— А зачем им скрывать? — удивился Карен Ильич. — И вообще мой отец с матерью познакомились только через десять лет после окончания войны.

— Жаль, — разочарованно протянула Моя Длина.

— Ничего не поделаешь, — развел руками Карен. — Жизнь есть жизнь.

Он снова взял в руки старый альбом и, перелистнув несколько страниц, выудил на свет пожелтевшую любительскую фотографию.

— Вот. Смотрите, — привлек он внимание ребят.

Те склонились над снимком. На нем была запечатлена большая группа людей под пальмами. Посредине стоял тощий молодой человек явно восточного типа.

— Это Карен, — указал пальцем на юношу хозяин квартиры. — Единственная сохранившаяся фотография. — В углу снимка белела надпись: «Привет из Сухуми. 1940 год».

— А отец ваш где? — спросил дотошный Темыч.

— Отец? — медленно повторил Карен.

— Именно, — наседал Темыч.

— Раз ваш отец и Карен были друзьями, то, наверное, и отдыхать вместе ездили, — с чувством проговорила Катя,

— А может, Карен отдыхать вместе со своей девушкой поехал, — высказал свое предположение Пашков.

— Далась вам эта девушка, — почему-то забеспокоился хозяин квартиры. — Я ведь уже объяснил: не было у Карена никакой девушки.

— Просто свою любовь Карен ото всех держал в тайне, — окинула присутствующих томным взглядом Моя Длина. — Далее от самого близкого друга.

— Девушки не было, — жестко проговорил хозяин квартиры. — И отца на фотографии нет. Карен отдыхал у каких-то родственников. Русским же языком написано: «Су-ху-ми», — произнес по складам он.

Затем, схватив со стола фотографию, Карен Ильич вновь сунул ее в альбом и захлопнул кожаный переплет.

— Ладно, ребята, — поглядел он на часы. — С вами хорошо, но у меня дела.

— Вообще-то нам тоже домой пора, — вполне искренне ответил Олег.

— Вот именно! — подхватил Женька. — Уроки нужно делать.

Друзья едва сумели сдержать улыбки. Женькина страсть к домашним заданиям была давно им известна.

— Карен Ильич, — повернулась к хозяину Катя. — А с голубем-то нашим как дальше поступим?

— Вы думаете, он поправится? — подхватила Таня.

— Может, лекарства какие-нибудь особые нужно давать? — осведомилась Моя Длина. — У моей матери, между прочим, самая крутая аптека в Москве. Правда, там продаются лекарства для людей. Но матери и любое средство для голубя выписать ничего не стоит. Вы только скажите.

— Аптека? — с интересом поглядел Карен на девочку.

— Французская, — уточнила Моя Длина. — Мать — официальный дилер в России ведущих французских фармацевтических и парфюмерных фирм.

— Учтем, — задумчиво произнес хозяин квартиры. — Но только если на будущее. А для вашего голубя ничего особенного не надо. Недельку передохнет, витаминами его подкормлю, и он будет как новенький.

— Почему же все-таки в капсуле адреса владельца не оказалось? — медленно произнесла Таня.

— А зачем ему там быть? — пожал плечами Карен Ильич. — Голубь совсем молодой. Видимо, хозяин пока просто его тренирует. И порт-депешник надел, чтобы птица привыкла.

— А кстати, где этот самый депешник? — заинтересовался Женька. — Можно на него поглядеть?

— Зачем тебе? — не понял хозяин квартиры.

— Ну, я же никогда таких штук не видел, — объяснил мальчик. — А когда порт-депешник на голубе был, мы разглядеть как следует не сумели.

— Голубь в руки нам не давался, — внесла ясность Таня.

— Просто вы не умеете обращаться с голубями, — возразил Карен.

— А вы нас потом научите? — воспользовался предлогом Пашков. — Можно мы к вам еще зайдем?

— Заходите, — согласился хозяин.

— Тогда дайте свой телефон, пожалуйста, — попросила Катя. — А то вдруг мы к вам соберемся, а вам в этот день будет некогда.

— Сейчас, — кивнул Карен Ильич. Порывшись в кармане кожаной куртки, он извлек на свет визитную карточку. Катя взяла ее.

— Спасибо большое.

— Не за что, — отозвался Карен.

Олег заметил, что хозяин все время поглядывает на часы. Испытывать на прочность его гостеприимство явно больше не стоило.

— Пошли, ребята, — скомандовал друзьям Олег.

Те, быстро натянув куртки, попрощались и покинули квартиру, В лифте Катя взглянула на визитную карточку. На ней значилось: «Морозов Карен Ильич. Физик-теоретик». Место работы не указано. И телефон только домашний.

— С интересным мы собеседником познакомились, — многозначительно глянула на друзей девочка.

— Нормальный мужик, — ответил Пашков. — Голубей любит.

— Мало ли кто голубей любит, — проворчал Темыч.

— Мне тоже этот Карен не понравился, — объявил вдруг обычно доброжелательный Женька. — Противный какой-то тип.

— Ну ты хорош, — покачала головой Таня. — Слопал у человека всю ветчину, а теперь гадости говоришь.

— А я разве про ветчину хоть одно дурное слово сказал? — возмутился Женька. — Ветчина была очень хорошая, а вот хозяин противный, — убежденно повторил долговязый мальчик.

— А между прочим, Женька прав, — неожиданно поддержала Катя. — Этот мужик нам все врал.

Как это врал? — едва выбравшись из подъезда, воскликнули остальные. — Откуда ты знаешь? — подхватил Женька.