— Что молчишь? — он наклонил голову.

«Не знаю, что сказать».

Эта новость тоже оглушила. Раньше паузы в их разговорах не казались неловкими.

— Устала. Виктория сказала, что обучение мне не светит, и что мне не хватит сил даже чтобы увидеть какие-то там контуры. Не думала, что… — она покрутила бокал в руках. — Меня это так расстроит.

— Разговор с этой ведьмой? Не переживай, она со всеми так. Мерзкая злобная баба.

— Не разговор. То, что я не смогу учиться, — Ульяна заглянула ему в глаза, — ты же расскажешь мне обо всем, правда?

Он улыбнулся — знакомой улыбкой, взял ее за руку — и у нее отлегло от сердца. Что она себе напридумывала?! Это же Стас: тот, который не побоялся связаться с припадочной девицей, больше того — отвез ее в больницу и сидел там, пока она не пришла в себя, а потом целую неделю навещал ее уже дома, приносил продукты и возил по обследованиям. А потом однажды пригласил к себе.

Она осталась на ночь, он остался в ее жизни.

— Нет.

Ульяна вздрогнула и недоверчиво посмотрела на него, а он все так же любезно улыбался.

— Я уже говорил. И повторю снова: мир, который ты так стремишься узнать, опасен. Я не хочу, чтобы ты имела к нему хоть какое-то отношение. Особенно теперь, когда знаю, что каждая попытка равносильна угрозе для тебя лично. Ты в курсе, что бывает с людьми, которые не умеют распределять силу?

— Но…

— Им кажется, что они способны горы свернуть, но человек — хлипкая батарейка. Заряд израсходовать очень просто. Случайно выжать себя до последней капли. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Не тебе туда лезть с твоими головными болями.

— Я не…

— Да, это кажется восхитительным, но только на первых порах, — он выпустил ее руку, положил ей салат и подвинул тарелку, — приятного аппетита. Давай больше не будем об этом говорить. Ни сейчас, ни потом.

— Стас, это правда для меня важно! — она подалась вперед и вцепилась пальцами в стол. Неужели он не понимает?

— А для меня важна ты, — он взглянул на нее, как на капризного ребенка, погладил по щеке и убрал выбившуюся из хвоста прядь за ухо, — поэтому к этой теме мы вернемся не раньше, чем Виктория скажет, что ты готова.

— А если не скажет никогда?

Стас развел руками.

— Мы говорили об откровенности, — теперь Ульяну уже трясло, от хваленой выдержки и следа не осталось, — Стас, я собираюсь стать твоей женой. Неужели мы так и будем играть в прятки всю жизнь? Делать вид, что ничего не происходит?

— А что происходит? Смысл моей жизни сейчас сидит передо мной, остальное — мелочи. Неужели ты не понимаешь? Я с легкостью откажусь от всего этого, только попроси. Черт, пусть у меня будут крупные неприятности, но они стоят того, чтобы спокойно жить рядом с тобой.

Ульяна, уже готовая перейти в наступление, откинулась на спинку стула. Плечи опустились, воинственный запал разом иссяк. Наверное, он прав. Если дверь захлопнулась перед твоим носом, не стоит ломиться в нее головой. И не стоит лезть туда, где тебе не место.

— Что скажешь?

— Не хочу, чтобы ты отказывался от части своей жизни только потому, что для меня она под запретом, — Ульяна подняла на него глаза. Огонек свечи метнулся влево, когда она вздохнула. Тени сплетались причудливыми узорами, при таком освещении лицо Стаса казалось застывшей восковой маской, а сам он — незнакомцем, чудом оказавшимся рядом с ней.

— Есть ты тоже не хочешь, как я понимаю?

Она покачала головой, а Стас поднялся и протянул ей руку. Ульяна помедлила, но все-таки коснулась его пальцев и встала следом. Совсем не хотелось прижаться к нему и медленно расстегнуть рубашку. Не хотелось дразнить и провоцировать, не хотелось ничего, кроме как упасть на кровать, свернуться клубком и уткнуться носом в подушку. Дурацкая непроходящая усталость! Дурацкие способности, которых ей не видать, как своих ушей. Это все из-за них!

— Я… — Ульяна хотела сказать, что пойдет спать, но не успела — Стас резко привлек ее к себе и поцеловал. Память тела — странная штука, внутри несмелым огоньком полыхнула искра, и… тут же погасла. Раскрыть губы и потеряться в ощущениях не получилось. Она подалась назад.

— Прости, я устала.

Никогда не думаешь, что в твои отношения ворвутся идиотские отговорки. Все время кажется, что такое может случиться с кем угодно, только не с тобой, сейчас Ульяна чувствовала себя гораздо хуже, чем во время разговора с Викторией. Перевела взгляд на накрытый стол, где пламя свечей по-прежнему заходилось в непрекращающемся чарующем танце.

— Есть способ это исправить, — Стас сжал ее ягодицы, вжимая бедрами в пах, хрипло втянул в себя воздух, а потом резко отстранился, увлекая за собой. Короткое платье осталось на пороге спальни, он опрокинул ее на кровать, сам оказался сверху. Ульяна легко коснулась пальцами его виска, прочертила дорожку к мочке уха, но Стас перехватил за запястья и жестко впился в губы.

Она и сама не заметила, как руки оказались над головой, он вжимал ее в покрывало, не позволяя пошевелиться. Поцелуй в шею больше напоминал укус, а когда он до боли ущипнул сосок, Ульяна вздрогнула всем телом. Сейчас она была рада, что Стас не стал заморачиваться грубой прелюдией — скользнул рукой по животу и между ног, заставляя развести бедра. Внутри все было сухо, но смазка спасет мир. То есть секс. На этой мысли Ульяна закусила губу уже для того, чтобы не рассмеяться. Смех вышел бы невеселый, но у нее часто была такая проблема, поэтому тюбик и валялся в прикроватной тумбочке «на всякий случай». И регулярно заменялся новым.

Почувствовав, что руки свободны, Ульяна вздохнула с облегчением. Смотрела на высокий потолок, цеплялась за его плечи и старалась не морщиться, когда его пальцы скользили внутри. Когда он вошел, Ульяна сдавленно вскрикнула и встретилась взглядом с его посветлевшими глазами. Стас не остановился, и она запрокинула голову, чтобы он не видел ее лица. Закатное солнце расплескалось по светлым обоям, придавая им медный оттенок, а Ульяна неожиданно вспомнила комнату, в которой проснулась вчера. Хотя день выдался пасмурный, было на удивление светло. Всего лишь на мгновение позволила себе представить, как Сэм прикасается к ней, только на этот раз простыня не превратилась в платье, а медленно сползла на пол. От его прикосновения она вздрогнула, а когда его пальцы скользнули под чашечку лифчика и сжали грудь, жалобно всхлипнула. Теперь он был совсем близко — почти касался губами губ, под его пристальным взглядом Ульяна подалась ближе, а он оттянул тонкую ткань трусиков, и еще до того, как его пальцы оказались в ней, забилась в сумасшедшем, ярком и почти болезненном оргазме, дрожащий выдох растянул и оборвал имя, вместо «Сэм», получилось:

— … м-ммм.

— Какая ты горячая сегодня. А говоришь — устала.

Она вздрогнула и все еще плывущим взглядом посмотрела на Стаса. В лицо будто ледяной водой плеснули — тысячи игл впились в кожу, щеки вспыхнули огнем. Он ничего не заметил, поднялся и ушел в душ, зашумела вода. Ульяна шустро завернулась в покрывало и перекатилась на бок. Внутри все еще пульсировало наслаждение, и она с силой сжала колени, стараясь унять бешено бьющееся сердце.