из придурков с мачете и дубинами. Там всё гораздо серьёзнее.

Знаете, что меня удивляет?

Разветвлённая революционная организация, нарушающая интересы всех без исключения кланов, спокойно хозяйничает на территории огромной страны. Цивилизованной, подчеркну, страны. Тут либо чей-то интерес, либо присущее нам разгильдяйство. Не удивлюсь, если Великие Дома используют тайные общества в своих политических играх, подтачивая власть конкурентов…

В гимназии меня подстерегал сюрприз.

Криптоисторию отменили — вместо Мурата Георгиевича за письменным столом сидел неуловимый куратор Райнер. Едва прозвенел звонок, Игорь подал список отсутствующих, в котором было всего две фамилии. Первая — Барский. Уж не знаю почему, но седовласый отпрыск древнего рода в школу не явился. Вторая фамилия — Шаталов.

— А с ним что? — нахмурился Райнер.

— Погиб на дуэли, — вздохнул Гриднев. — Вчера.

Райнер, безусловно, знал бы о столь неприятном инциденте, если бы находился в гимназии. Но, как назло, куратор по своему обыкновению пропадал на полигоне.

— Вот что… — Покончив с формальностями, Райнер уставился в окно со скучающим видом. — Сегодня расширяется спектр оружия, которое вы можете носить в пределах школы.

— Правда? — заинтересовался Кротов.

— Я говорю об оружии, которое выдаётся гимназистам из школьного арсенала, — пояснил свою мысль Райнер. — Напоминаю, что эти клинки, а также ударно-дробящие игрушки, можно применять исключительно на гимназической территории в целях самообороны. Правило не затрагивает аристократов. Наследники знатных родов могут приходить с личным оружием.

— И что нам дадут? — вновь поинтересовался Кротов.

Я вспомнил, что этот персонаж, некогда назвавший меня «грязнюком», на самом деле не относится к благородному сословию. Родители Кротова недавно вступили в клан на правах слуг, поэтому прихвостень Барского не может разгуливать с танто по улицам и резать каждого встречного, если вздумается. До пробуждения, во всяком случае. И с рядом оговорок.

— Короткие клинки, — последовал холодный ответ куратора. Кротов Райнеру тоже не нравился. — Боевые ножи, не дотягивающие до классических танто и одноручных мечей по длине. В рамках этих ограничений выбор предоставляется учащимся.

— И что нам делать сейчас? — спросил Ираклий.

— Топать в школьный арсенал, — Райнер поднялся со своего места. — Я вас проведу. Не растягиваться, не шуметь, не отставать. Никаких туалетов и курилок. Всем понятно?

Класс угрюмо молчал.

— Вперёд.

Спустившись во двор, мы предсказуемо направились к арене. Дождались, пока Райнер поговорит с охранницей. Дамба в чёрной форме позвонила Виктору Савельевичу, согласовала массовое посещение и лишь после этого открыла подвальную дверь.

Внизу нас встретил хранитель — почтенного возраста персонаж с лысеющей головой, седыми усами и толстыми очками в роговой оправе. Я уже видел этого человека. Мы общались при подготовке к моим первым дуэлям.

— Второй этап, — бросил на ходу Райнер. — Ножи.

Хранитель важно кивнул и обратился ко всем присутствующим:

— Дамы и господа! Прошу поднять руки, если вы не нуждаетесь в социальном вооружении.

Несколько ладоней взметнулось вверх. Преимущественно аристократы, пользующиеся древними привилегиями. Среди тех, кто не нуждался, была и Маро Кобалия.

— Подождите на улице, — попросил Виктор Савельевич. — И не забудьте подписать отказные бланки у вахтёра.

Райнер махнул рукой в сторону выхода и увёл отказников.

— А вам я подберу что-нибудь приличное, — улыбнулся хранитель.

Я последовал за своими одноклассниками в смежный зал, бросая взгляды на великолепие подвала. Стенды, напольные стойки, вделанные в стены крепления… Гимназической коллекцией можно было оснастить целую армию!

Второе помещение тоже изобиловало стендами, но доминировали здесь металлические боксы, открывающиеся кодовыми замками. Пенсионер выслушивал пожелания каждого, а затем подбирал клинок в зависимости от силы, длины руки и ещё кучи одному ему известных параметров. Действовал хранитель быстро и чётко. Показывал ученику образец, получал удовлетворительный кивок, после чего разблокировал нужную камеру с выдвижными полками, где лежали аналогичные ножи в фиксаторах.

У меня скопилась неплохая подборка холодняка, созданного Фёдором по каталогу, но в школу я мог таскать разве что кастет. Не потому, что запрещал Устав. Просто не хотелось светиться с клинками, которые я, по логике вещей, не мог раздобыть без клановой лицензии. Прикинув, что действовать зачастую приходится в узких коридорах и сортирах, я выбрал для повседневной носки тычковый нож. Такой из руки хрен выбьешь, да и телекинез сквозь пальцы может не сработать.

Савельич бросил взгляд на мои ладони и за пару минут подобрал искомое. Т-образная конструкция, двусторонняя заточка и зазубренное лезвие. Рукоять легла в ладонь, как влитая.

— Ну как? — поинтересовался хранитель.

— Самое то, — я нанёс прямой удар по невидимому противнику, приноравливаясь к весу. — Вы гений.

Пенсионер, судя по всему, впечатлился моим признанием.

— Держи, — Савельич извлёк из камеры кожаный чехол. — С этим посолиднее будет.

Глава 16

— Это всё? — я в недоумении просмотрел письмо по диагонали. Наверное, в десятый раз. — Все инструкции?

— Других нет, — отрезала Джан.

Ничего нового Убыток не сообщил. Неизвестно, откуда атакует Чёрное Око, но есть предположение, что оператор сидит на западе. Так и написано: на западе. Без конкретики. Проекции всегда копируют внешний облик оператора, поэтому в случае столкновения с проекцией надо запомнить её лицо. Именно ЕЁ, ведь оператор — женщина. Что касается ограничений по расстояниям, то они есть — чем больше дистанция, тем больше энергии ки требуется оператору. Проблема в том, что моя противница, вероятно, достигла второго ранга одарённого. А это означает, что она освоила непрерывную циркуляцию и не нуждается в медитативном восстановлении.

Фотографий нет.

Адресов нет.

По Чёрному Оку информации — ноль.

Тариэл обратил особое внимание на тот факт, что проекции используют в бою техники и умения своих потенциальных жертв. Иными словами, к боксёру придёт боксёр, к мечнику — мечник. А это означает, что проекция способна устроить мне весёлую жизнь, учитывая мой богатый опыт владения холодным оружием. Зато стало понятно, с какого перепуга та сучка мастерски орудовала кусаригамой…

Получается, эти проекции… они в некотором роде будут и моими слепками.

Из хороших новостей: проекции не умеют создавать оружие. Поэтому внедрение этих сущностей происходит в два этапа. Сначала оператор-ясновидец находит жертву, изучает её повадки и получает представление о стиле боя. Запускает тестовую проекцию — призрака, который невидим и неосязаем. Призрак напитывает себя умениями жертвы, «привязывается» к ней и находит по любым координатам при повторной заброске. На втором этапе оператор закачивает в своё порождение больше энергии через артефакт, делает проекцию вещественной и осуществляет телепортацию. Всё это делается с помощью Проектора, которым манипулирует оператор. И да, телепортация какая-то странная — у выживших очевидцев возникали ощущения «колеблющегося пространства».

По спине пробежал неприятный холодок.

Мистика, одним словом.

Неведомый оператор может наблюдать за мной сквозь тысячи километров, запускать проекцию, копировать оружие и технику боя… Получается, Око знает обо мне гораздо больше, чем хотелось бы. Оператору известен мой адрес. Не исключено, что адепты тайного общества видели школу, в которой я учусь. Банк, в котором я храню деньги. Мои огнестрельные игрушки…

Да они держат меня за яйца!

Стоит накатать анонимку инквизиторам — и даже проекции запускать не понадобится. Наблюдай себе со стороны за работой профессионалов. Приедут какие-нибудь «чёрные воронки», оттуда выберутся люди в сутанах, и с этой секунды за мою жизнь никто гроша ломаного не даст.

Возникают логичные вопросы.

Во-первых, почему я отделался так легко? Первая проекция потерпела поражение, но ведь можно послать вторую? Третью? И так, пока однажды меня не прирежут. Это ведь не люди, их не жалко. Можно тестировать не только кусаригамы. Брать шпаги, мечи, копья. Теория вероятностей на стороне противника. Рано или поздно я сделаю ошибку и проиграю бой при прочих равных условиях. Потому что я — всего лишь человек.

Тогда почему за мной не приходят?

Не обязательно нападать в пределах дома, где и стены помогают — в прямом смысле этого слова. Жертву можно подловить в тёмном переулке, в школьном дворе… Да хоть в капсуле канатки! Выбрать момент, когда я мочусь в писсуар или читаю учебник. Застать меня врасплох тяжело, но почему никто не пытается?

Во-вторых, я не вижу кавалерию. Бригада инквизиторов не ломится в пансионат, чёрные тени не телепортируются в класс, где идут занятия.

О чём это говорит?

Тайное общество заинтересовалось мной и продолжает собирать информацию. Убивать не хотят, сдавать — тоже. А вот использовать в своих интересах — это да.

Если я прав,